Прикосновение

Кстати, я совсем забыла, как какое имя у той планеты. И, интересно, где она находится? Про порталы я знала. Телевидение не раз показывала программы про таинственные места. Но, странно, это меня не трогало. Я не верила в это. Что-то не сходится. Если даже человек не помнит, но прожитое не могло уйти без следа, пусть подспудно, но оно должно влиять на человека.

Вспомнила! Да, вот пример. Без слез и содроганий до сих не могу читать эпизод в одной книге, где рассказывается о бедной женщине, которой каждое утро подавали платок, похожий на тот, каким она лишила жизни своего ребенка. Я нашла объяснение, непонятному для меня страху от обыкновенных слов, придуманных писателем. Теперь я вспомнила. Это было там во сне, когда тот мир был моим домом. А был ли? Впрочем, это не важно.

Наш класс водили смотреть на человека, приговоренного к смерти. Мужчина сидел в опрятной светлой комнате, и каждое утро над столом из стены выскакивала полочка, на которой за стеклом стояла чашка с ядом. В первый день он, смеясь, заявил, что не признает себя виновным, и полочка исчезла. Но на следующее утро появилась вновь. И он вновь не признал себя виновным. И снова она убралась обратно в стену. Но через неделю, он, молча, сидел и тупо смотрел на чашку за стеклом, а еще через три дня, мы узнали, что он привел приговор в исполнение. Тот случай поразил меня. Помню, мне все мерещилось, когда я пришла домой, что над столом в моей комнате из неоткуда появится полочка с чашкой, наполненной ядом.

Да! Та же участь ждала бы и меня. Я совершила страшное преступление. У меня появились дети в этом мире. Когда я шла в первую экспедицию, меня предупреждали о недопустимости подобного шага. И если по некоторой независящей случайности происходило подобное, ребенок умирал. Никогда и ни в чем, наш мир не должен был пересекаться с тем миром. Мы только наблюдатели. А, если кто-то скрывал подобный факт от знающих, ведущих эксперимент, тому предлагали чашу...

А я не только родила детей, но и намеренно сделала это, и самое страшное осмелилась перенести в хаос Третьей планеты семя самого Тагара. Но я же не знала!!!!!!! Я не понимала, что делаю!!!! Чушь!!! Человек ответственен за свои действия. Никто мне не поверит. И значит, мои дети в опасности и я тоже.

- Подожди, - остановила я себя, но если это не сон, я могу кое-что предпринять. Что я сделала с доктором? Я вошла в его сознание. И у меня так легко это получилось. И если я - та, которая была во сне, я могу это повторить.

В это время вошла сиделка. Я уставилась на нее во все глаза, пытаясь пробраться в ее сознание. Увидев, мой взгляд, она вздрогнула:

- Вам плохо? - спросила она.

- Положи лекарство на подоконник и подойди ко мне, - мысленно приказывала ей. Она покачала головой, и, приблизившись к моей кровати, потрогала мой лоб:

- У вас температурка, - как-то вычурно мягко и тихо произнесла она. - Вы что так на меня смотрите? Вам страшно?

По моей спине поползли мурашки.

- Страшно, - призналась я.

- Это бывает, - она присела на край постели, и погладила мою руку, - те, кого вытащили с того света, многое видели, им приоткрывается занавес будущего, вы видели Поводыря?

- Нет, не видела...

- Но вы видели свет, и чувствовали блаженство, не правда ли?

- Я не видела свет, и не чувствовала блаженства, я испытала стыд и страх...

- А-а-а-а!!! Понятно. Это естественно. Такие как вы, редко видят Поводыря.

- Это еще почему?

- Гордыня, моя дорогая, гордыня! Вы живете по-своему, не прислушиваясь к мнению служителей Всевышнего. Я знаю таких людей, много их перевидала... Но не бойтесь, у вас есть возможность все изменить. Вы видели преисподнюю, и теперь сможете исправиться...

- И что нужно сделать для этого?

- Покаяться, только покаяться, и жить не так, как вы считаете нужным, а как предписывает Поводырь... Прислушайтесь к моим советам, и вам станет легче.

- Вы хотите стать моим Поводырем?!?!?

- А почему бы и нет?

- Потому что глупо зрячему, брать в поводыри слепого...

- Это в вас болезнь говорит, а не вы. Я не обижаюсь! Но могу предположить, что вы видели то, что вас испугало! И неужели вы хотите вновь вернуться туда?

- Нет, не хочу!

-То-то!!! Смиритесь! Склоните голову перед Поводырем. Для таких, как вы, это трудно сделать, но я помогу, только скажите.

- Хорошо, скажу: оставьте меня одну, мне нехорошо, и трудно разговаривать...

- Конечно. Дорогая, конечно! Я ухожу. Но знайте, вам не избавиться от страха...

- Знаю... - крикнула я, чувствую, что еще одно мгновение, и я разрыдаюсь. - Уйдите!

Сиделка не торопясь развернулась, и, мягко улыбаясь мне, покинула комнату.

За что мне такое наказание? Ну, жила себе, никого не трогала, была самой обыкновенной женщиной с расшатанными нервами из-за ночных кошмаров. И вдруг оказывается, что это не кошмар, это воспоминания. И что я не я. Я это кто-то во мне, или я в ком-то. Стоп. Это только сон! Вот я лежу в больнице. У меня был сердечный приступ. Разыгралось воображение, галлюцинации, и мне привиделось. Так бы сказали все психиатры. Оставляем это за данность. И начинаем думать, что ничего не было. Очередной кошмар.

Но легче не становилась. Кроме того, не покидала мысль, что это не конец. Сейчас мне трудно сказать отчего, но я твердо знала. Последняя точка еще не поставлена. И меня ожидает встреча с Фаном. Он не позволит мне вот так уйти, не сказав своего последнего слова. Ах, если бы можно было это предотвратить! Но за днем всегда наступает вечер, за вечером ночь, закон - неотвратим. Фан - закон для меня, мой отец. И последнее слово всегда будет за ним. Мое время пришло. Он ждет. Его время - ночь. Значит ночью... Что ж, вроде бы я сделала все. Повидала детей. Они здоровы... Я смерти не боюсь! Только не проговориться. А уж там... Мысли лились, как тесто от блинов, тяжелой однородной массой, застывая и приобретая странную форму застывших фраз: "наглая, бесчувственная, капризная девчонка, ты столько наделала ошибок. Ты погубила всех, и нет тебе прощения..."

Наверное, я задремала, потому что когда открыла глаза, было темно. И только запах мокрой земли, благоухание цветущего папоротника и дикого шиповника щекотали ноздри забытым ароматом детства. Я повернула голову: на противоположной стене было странное световое пятно. Сначала я подумала, что это отсвет от фар автомобиля, остановившегося за окном. Но присмотревшись, поняла - нет ни стены, ни потолка, а прямо за плинтусом поднимается вверх лестница. Фан звал меня. Идти не хотелось. Не люблю я эти разговоры по душам. Особенно, когда они крутятся вокруг одного: ты виновата, ты плохая, ты сякая.

С трудом встала с постели и подошла к ступеням. Немного саднило в груди под левой лопаткой, слабость в ногах мешала двигаться. Я шла, переваливаясь с ноги на ногу, как ходят утки. Дотронулась до ступеньки, каменная шершавая прохлада вошла сквозь пальцы и отозвалась болью в сердце. Задыхаясь, полезла вверх.

Мне казалось, уже прошла тысячу ступеней. А лестнице все не было конца. Когда сил совсем не осталось, просто поползла. Очень хотелось пить. В какое-то мгновение, ощутила такую невыносимую боль, что решила - вот и конец. Даже обрадовалась. Значит, не будет встречи. Не будет дурацкого разбирательства моих проступков. И, наконец, я получу свободу. И первая мысль, что пришла в голову, броситься вниз, разбиться к чертовой матери - и тогда все прекратиться. Больше не будет ни боли, ни страха, ни необъяснимых мук. И это показалось таким соблазнительным, что поползла к краю ступени и заглянула вниз. Там была пустота, откуда поднимался черным туманом ужас. Всю жизнь я боялась высоты. Тошнота подкатила к горлу и, вцепившись в сероватый мох, выступающий из расщелин, отползла от греха подальше. Легла на ступени животом, прислонилась к мокрым камням щекой и закрыла глаза. Но тут же ледяной ветер поднял ночную рубашку и нагло облапал холодным лапищами. И откуда только взялись силы? Тут же села, выругалась и полезла, как миленькая, дальше, ворча, как и подобает изможденной и уставшей женщине. Лестница уходила куда-то в небо. Фиолетовым светом освещала все вокруг большая луна. И путь казался вечным, а мое путешествие сизифовым трудом.