Призрачный Сангуис

-Людовик IV, – улыбнулся учитель. – Знаете, а ваши манеры полностью соответствует облику. Очень изящно.

-Детали - это часть образа, их нельзя терять, иначе это будет несколько насмешливой карикатурой.

Учитель закивал так активно, что едва не уронил парик с головы.

Бернард осторожно протиснулся к отражению.

-Он не понял, что ты его оскорбил?

-Его образ так же детален. Людовик IV был ребенком, а как всякий ребенок, он должен быть непосредственным. Он умер, когда ему было 11-12 лет.

-Недолго правил, – присвистнул Ламберте. – Ладно, я пошел танцевать с белой королевой, постарайся никого не убить.

-Тогда покалечу, – хмыкнул Маркус, растворяясь в толпе.

Ламберте покачал головой и направился к ждущей его Милисе.

Директор школы в костюме банальнейшего графа Дракулы выбрался на сцену и постучал по микрофону. Музыка медленно стихла.

-Бал подходит к концу, моя дорогая нежить, инопланетяне и прочие создания. И сейчас мы объявим победителей конкурса на самый оригинальный костюм.

Девушка в костюме кошки подскочила к директору и вручила ему конверт.

-Королевой бала нечисти назначается БЕЛАЯ КОРОЛЕВА.

Зал зааплодировал, раздался свист и одобрительные выкрики. Многие любили тихую мышку Милису.

Покрасневшая девушка поднялась на сцену и встала рядом с директором.

-Король бала нечисти - АРИСТОКРАТ.

Снова аплодисменты и по небольшой лесенке поднялся Маркус. Изящно поклонившись толпе, он повернулся к Милисе и отвесил ей чуть более глубокий поклон.

Белая королева выполнила чуть неловкий книксен.

-Победители, вам слово.

-Дамы вперед, – очаровательно улыбнулся Маркус.

Милиса ещё гуще покраснела и дрожащей рукой приняла микрофон.

-Сегодня, я видела множество красивых образов, – смущенно произнесла девушка. – Я не ждала своего назначения королевой бала, но очень рада, что вы выбрали меня.

Милиса передала микрофон Маркусу, и тот, чуть улыбнувшись, внимательно взглянул на притихшую толпу школьников.

-Я немного расскажу о своем образе. Человек, чей костюм я скопировал, жил в Сангуисе более столетия назад. Безумец, что похоронил в своем доме родню. Облик Маркуса Вердамта, пропавшего в ночь Хэллоуина 1893 года. Вспомните эту дату. 120 лет назад, когда все жители этого городка были убиты. Каково вам праздновать это день?

В зале зашептались, а директор взволнованно взглянул на подростка.

-Сегодня должен быть траур, более 500 человек были безжалостно убиты. Я пришел в этом облике, надеясь, что хоть кто-то вспомнит о том, что сегодня день потерь. Мне не удалось этого добиться. Надеюсь, после моих слов, вы почтите минутой молчания всех тех, кто был убит сумасшедшим, кровавым маньяком.

На зал опустилась тишина. Школьники чувствовали себя неуютно, даже вечные шуты и хулиганы притихли. С их лиц были стерты улыбки.

-Прошлое ушло, – наконец заговорил Маркус, – но мы, дети будущего, должны помнить о прошедшем, иначе мы не построим свою жизнь и будем спотыкаться о трупы времени. Думаю, вы согласитесь со мной.

В полной тишине Маркус покинул сцену, уводя с собой Милису. Подведя её к Бернарду, он ту же растворился в толпе.

Марк сидел на кровати и с ужасом смотрел на изуродованную чернокожую женщину. Призрак медленно надвигался, глухо сипя. Из горла толчками била кровь, заливая старинное платье.

Чьи-то руки обняли Далласа, и знакомый голос прошипел:

-Сгинь.

Призрак захрипел в последний раз и исчезл.

-Тише, все в порядке, она уже ушла, – как маленькому начал шептать Маркус.

-Это… это та самая женщина, которую убил Вердамт, – клацнул зубами Марк. – А на улице они толпами бродят, люди их не видят, – Даллас едва сдерживал подступающую истерику. – Они… Они все в крови и хрипят.

Отражение крепче прижало к себе подростка. Чем старше становился Марк, тем больше он видел. Раньше, призраки им не досаждали, но здесь, в Сангуисе, на месте поселения древних индейцев, которые очень тесно общались с духами, от них нет покоя.

-Успокойся, они же не могут причинить тебе вред. Игнорируй.

-Не могу, – чуть истерично воскликнул подросток. – Они… Они постоянно твердят одно: что я убийца.

Маркус вздохнул и осторожно повернул лицо Марка к себе.

-Они просто покойники, не нашедшие места в аду. Они прикованы к этому месту, и ничто не может оборвать эту связь. Надо бояться живых, а не мертвых.

Даллас слабо кивнул и положил голову на плечо Маркуса.

-Когда пройдет Хэллоуин, они исчезнут?

-Частично, – вздохнуло отражение. – Кто-то все равно останется.

Маркус аккуратно уложил Далласа на кровать и улегся рядом, обнимая его.

-В Сент-Поле тоже было много призраков, ты их просто не замечал. Они бродили по улицам, сидели в очередях, заходили в здания. Просто ты не видел на них крови, и они казались тебе обычными людьми. Вспомни, довольно часто на тебя странно смотрели взрослые, когда ты обходил невидимых им людей. Дети во дворе. Часть из них были мертвыми. Поэтому тебя не любили. Тот мальчик, с которым ты дружил и играл. Мартин. К тому моменту, как вы познакомились, он был мертв более 10 лет. Пьяный отец выбросил его из окна, прямо из квартиры над вашей.

Марк вздрогнул и поднял голову.

-Ты ведь не серьезно, правда?

Маркус тихо вздохнул.

-Извини, но это правда. Ты дружил с призраком. Хотя, чего тебе волноваться, – отражение улыбнулся, – ты ведь общаешься со мной.

Даллас прикрыл глаза и почувствовал дыхание Маркуса на своих губах. Он чувствовал себя… странно. Хотелось оттолкнуть отражение, снова возненавидеть, но забытое, детское чувство требовало прижаться, пробуждая более взрослые желания.

Маркус осторожно поцеловал подростка. Даллас попытался чуть отстраниться, но ему это не было позволено. Короткое прикосновение к шее, и подросток подчинился своему отражению.

-Зачем ты это делаешь? – тихо спросил Марк, когда Маркус чуть отстранился.

-Потому что я хочу этого, и ты тоже, – желтоглазый откинул одеяло и провел ладонью по обнаженной коже живота.

Даллас судорожно сглотнул, чувствуя, как горячая ладонь скользит все ниже.

-Не смей, – Марк с трудом перехватывает руку Маркуса у самой резинки пижамных штанов. – Мне… Мне это не нравиться.

Тихий смех, и отражение вырывает свое запястье из слабой хватки подростка.

-Тебе незачем лгать. Твое тело не может скрыть правду.

Марк застонал, когда сильные пальцы Маркуса прошлись по его возбужденному члену. Поддавшись вперед, он прикрыл глаза. Острое наслаждение от чужих прикосновений становилось все более невыносимым. Короткий вскрик, и Марк кончил, выгибаясь на кровати.

-Я же говорил, – тихо рассмеялся Маркус.

Даллас помотал головой. Сердце колотилось как бешеное, а тело, разбуженное умелыми ласками, уже было готово к повторению.

Отражение чуть переместилось и нависло над Марком, целуя его. Подросток неуверенно отвечал, не понимая, что делать дальше.

Шорох одежды, и Маркус прижался к подростку, вызывая у него тихий стон.

Легкие, чуть ленивые ласки были прерваны скрипом двери.

-Нет, ну вы совсем обнаглели, – раздался возмущенный голос Томаса. – А если бы мать вошла.

Маркус лениво повернулся в сторону рыжего.

-Эбигейл спит так, что только ты вламываешься по ночам в чужие комнаты.

Томас закрыл дверь и подошел к кровати. Марк поспешно пытался укутаться в одеяло, скрывая свое состояние.

-Я рассчитывал на продолжение прочтения дневника, но никак не застать вас в таком виде. Отлипни уже от моего брата и читай.

Отражение закатило глаза и молча село на кровати, подтягивая к себе дневник.

-Читай давай, – буркнул Марк, пытаясь согнать румянец со щек.

- “15 декабря 1891 года. Через 10 дней Рождество, но я не испытываю никакой радости. Стерва Эльфрида, моя свояченица, приехала в мой дом. Почему умерла Эмира, а не эта похотливая сучка, схоронившая пятерых мужей?