Туманный Лондон

-Сэр, – в кабинет заглянул Кайл, – я кое-что выяснил по нашим делам. Я всех уже собрал в зале совещания.

Найман кивнул и направился к двери.

-Позже поговорим, – произнес лейтенант, глядя на Николаса.

Картер молча последовал за начальником.

========== Глава двенадцатая ==========

Тайлер сидел рядом со своими коллегами, внимательно смотря на немного нервничающих Кайла и Патрика.

-Я нашел кое-какие данные, – кашлянув, начал криминалист, – тот медальон, что девочка украла у нашего убийцы, дал довольно интересную, пусть и почти бесполезную информацию. Для начала, – Хоггарт щелкнул мышкой, и на экране появилась картина с изображенной на ней женщиной, – это увеличенная копия из медальона. На картине изображена Аделина Эрнеста Де Лука. Эта дама была женой некого Армандо Кирилло Де Лука и матерью Альфео Джакопо Де Лука, которого казнили в 19 веке за каннибализм. Удалось выяснить, что это же преступление вменялось всей семье, но доказать не смогли. Женщина ушла из жизни довольно рано, и предыдущий Небиа воспитывался отцом. Судя по некоторым данным, из-за частых отравлений он был полностью бесплоден, так что мы имеем дело не с потомком, а с мошенником, который не только убивает так же, как Де Лука, но и присвоил деньги, драгоценности и фамилию покойных. По Небиа все. Теперь перехожу к делу на крыше, – Кайл снова щелкнул клавишей, и появилась фотография изуродованного трупа, – тут все намного хуже. Все анализы, а я провел их не мало, утверждают одно и то же. Ни человек, ни животное, которые существуют на земле, не могут такое сотворить. Также я проверил историю Джонатана Кэрри. Человек с таким именем был Кукольником и работал в этом отделе в 19 веке, позже тот же человек, или же его потомок с идентичным именем и внешностью, жил в Америке, после, та же история с Германией и, наконец, появляется нынешний Джонатан Кэрри абсолютно не отличимый от своих предков. Он очень много знает о похождении Кукольника и не имеет за собой никакого прошлого, только главные вехи. Страховка, дипломы, сертификаты и паспорт. Никаких штрафов, неоплаченных счетов, кредитов или чего-то подобного. Абсолютно чистая репутация.

Криминалист сел на стул, и его сменил патологоанатом.

-У меня ситуация чуть посложнее. Показывать картинки не буду, вас стошнит, – Патрик поправил чистый халат и вздохнул. – У первой жертвы Небиа разорваны голосовые связки и срезана часть мышц. Также при понижении температуры по всему телу проявились водяные знаки, как и у последующих жертв. Три жертвы после практически не испытывали боли, несмотря на то, что в их крови не было обнаружено никакого обезболивающего. Они не кричали, и их связки в порядке. В каждом трупе находилась часть тела от неизвестного покойника, который умер чуть больше столетия назад. Почка, два легких и ещё одна почка. Я вытаскиваю из покойников покойника по кусочкам, – Патрик еле слышно фыркнул, – а вот с делом на крыше и пороге нашего участка малость запутаннее. Как и говорил Кайл, нет никаких данных, кто мог оставить такие травмы в первом деле. Есть сходство с делами вековой давности, но там действовал Кукольник, и мы до сих пор не знаем, как он мог сделать такое с жертвами. Последний труп, – патологоанатом замялся, но в итоге произнес, – полная схожесть с убитым лордом сто лет назад. Ожоги и раны расположены на тех же местах, как под копирку. Отрезаны половые органы и вырезаны женские. Судя по следам, имело место быть половому контакту в новое отверстие тела. И я нашел следы, – Патрик вновь замялся, но все же произнес, – пассивного гомосексуализма в довольно продолжительный период времени.

Найман побелел от информации и теперь сидел тупо смотря в одну точку.

-В общем, вторая жертва подражателя точная копия жертвы Кукольника. Больше ничего сказать не могу.

Несколько минут в зале царило молчание, наконец лейтенант хрипло заговорил:

-Поймать обоих подражателей, при оказание сопротивления – стрелять на поражение, никаких предупредительных выстрелов в воздух в связи с опасностью преступников. Оружие носить всегда, не бросать в столе или сейфе. Если требуется, спать с пистолетом в руках. Все, кто не имеет оружие, получить разрешение и немедленно обзавестись оружием. Мне все равно, кто прихлопнет этих мразей, но я желаю их видеть мертвыми, на крайний случай, живых, но в наручниках. Сбор окончен.

Полицейские стали шумно покидать зал совещания, кидая сочувствующие взгляды на лейтенанта, но никто не посмел задержаться.

Медленно вожу смычком по струнам, пытаясь осознать свои действия в полицейском участке. Я ведь люблю женщин, почему меня так тянуло к разноглазому полицейскому? Что в нем особенного? В прежней жизни я никогда не задумывался о том, чтобы поцеловать мужчину, что изменилось?

Не попадаю в такт и скрипка издает жалобный вопль. Чуть морщусь и увереннее перехватываю смычок. Я изменился. Пусть шрамы на этом теле появились, но душа перекроилась вместе с моим сознанием. До встречи с Сашилом три дня, и за это время я должен разобраться в себе, чтобы давать уроки эмоций.

Опускаю смычок и вздыхаю. Все меняется.

Топот маленьких ножек, и в меня врезается мальчик. Ему не больше семи лет. Грязные спутанные волосы, оборванная одежда и хрупкое, дрожащее тельце.

Он поднимает невероятно ясные, голубые глаза, и я немедленно тону в них. Боль, страх, отчаяние, надежда, горе. Вот, что отражается в них.

Приседаю, и обнимаю ребенка, который обхватывает меня за шею тонкими ручонками и тихо всхлипывает.

Глажу его по спине, чувствуя отвратительные шрамы на нежной коже. Даже одежда не может скрыть их.

-Пожалуйста, пожалуйста, – мальчик всхлипывает и сильнее прижимается ко мне. У меня нет сил отстранить его, сердце разрывается от его боли.

Поднимаю на руки и нас окутывает туман. Мой дом. Теплый и надежный.

Ребенок продолжает плакать, пока я несу его в ванную, мне с трудом удается разжать его кулачки, в которых он сжимает мою одежду.

Первым делом я отмываю ребенка, он трясется и цепляется за меня, и я понимаю, что не смогу отдать его. Даже сестра Хельга не сможет о нем позаботится так, как нужно.

Промываю волосы и с удивлением осознаю, что они медно-рыжего, почти красного цвета. Несколько лет спустя они станут более насыщенного оттенка и будут почти такие же, как мои.

Сливаю воду и заново наполняю ванную. Мальчик уже не так отчаянно смотрит, и в глазах появилась радость. Уголки губ чуть дергаются, но он пытается спрятать улыбку.

Наконец с мытьем покончено, и я начинаю вытирать мальчика.

На спине следы ремня, многие раны совсем свежие, но даже несмотря на это, ребенок не морщится, когда я начинаю их обрабатывать. На попе синяки, как, в принципе, и по всему телу. Кое-где следы пальцев и ладоней, мужских, если судить по размеру. Ожоги, в том числе и сигаретные.

Тихо скриплю зубами. Отец учил меня болью, но не пытал, а здесь мальчика просто избивали и мучали.

В шкафу нахожу довольно большую футболку. Она послужит пижамой, тем более, что на дворе глубокая ночь, и мальчик скоро просто свалится от усталости, а завтра я найду ему нормальную одежду.

Николас и Тайлер подошли к администраторской стойке гостинице и предъявили значки. Молодой парень в униформе тут же вытянулся по струнке.

-Меня зовут Николас Картер, мой коллега Тайлер Уайт, – начал полицейский, – нам необходима информация о Джонатане Кэрри из 316 номера.

-Тихий и спокойный турист, – тут же произнес администратор, – два дня назад съехал из номера.

-Кто к нему приходил и его распорядок дня? – произнес Тайлер.

-Никто, у него не было гостей, а с распорядком сложнее. Мне казалось, он вообще не спит. Приходил и уходил, в номере проводил примерно по три-четыре часа ночью и где-то час или два днем. Всегда вежлив, и я бы даже сказал, немного старомоден.

-Можете ещё что-нибудь припомнить? – вновь взял слово Николас.