Страница 8 из 39
========== Глава седьмая ==========
Вирий обвис на цепях и пытался восстановить дыхание. Кровь от мелких, но болезненных ран, капала на пол и сворачивалась коркой у его босых ног.
— Странно, — протянул Хельген, облизывая острый кинжал, — я думал, ты врать будешь, как темная девка, а ты оказался довольно правдив. Даже не интересно.
Молодой послушник приподнял голову и со стоном опустил обратно на грудь. От долгого нахождения в одном и том же положении, затекли руки и предплечья.
— Какой ты скучный, — полукровка оттолкнулся от стены, к которой прислонился, чтобы отдохнуть, и коснулся острием лезвия лица Вирия, — не сопротивляешься, почти не кричишь. Ещё и не лжешь, — Хельген тихо цокнул и убрал кинжал за голенище сапога. — Совсем не интересно.
Пленник облегчённо выдохнул и чуть повёл руками.
— Может, уже освободишь, раз узнал, что нужно? Ну или зови Верховного, он тебе заплатит за моё раскрытие.
Тихий смех полукровки пробрал до костей. В тот же миг горла коснулись его длинные тонкие пальцы с острыми когтям.
— Зачем мне сдавать тебя этому жирному выродку? Мне куда более нужен сообразительный помощник. Или ты думаешь, я просто так рискую жизнью, находясь в обители тех, кто с огромным удовольствием распнет меня на своём алтаре?
— Ты только что не особо серьёзными пытками вытянул из меня всё, что было нужно, — Вирий попытался усмехнуться, — и хочешь получить из меня толкового помощника?
— Пара клятв, — мило улыбнулся Хельген, обнажая внушительные клыки, — и даже будучи в плену у лучших мастеров, ты не сможешь сказать и слова.
Парень прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
— У меня есть выбор?
— Конечно, — наёмник провёл рукой по волосам, прилизав выпавшие пряди из хвоста, — я могу тебя убить.
Вирий снова тяжело вздохнул. Может, всё будет не так плохо, и получится распутать тот клубок, о котором он заподозрил три месяца назад.
— Ответь, кто был направлен для уничтожения моей семьи? Всё выглядело так, будто это сделали маги.
— Если играли под магов, значит, это Тарг, — Хельген быстро облизнул губы и принялся расстегивать цепи.
Молодой послужник не удержался на ногах и рухнул на пол. Больно ударившись плечом, он тихо застонал и замер, не в силах пошевелиться.
— Приходи в себя, — полукровка опрокинул на парня ведро ледяной воды, ранее стоящее у стенки.
Вирий лишь чуть дернулся. Руки ныли, и безумно хотелось спать ну или хотя бы просто полежать.
Раздался протяжный вздох, и сильные руки подхватили парня, прижимая к кожаным доспехам.
— Намаюсь я с тобой, — тихо буркнул Хельген.
Это было последним, что зафиксировало уплывающее сознание.
Кайсек лежал под раскидистым деревом, сыто улыбаясь. Над ним шумела листва, а по небу бежали лёгкие белые облака, сквозь которые игриво пробивалось солнце.
Лениво потянувшись, парень приподнял голову и пересчитал коров. Шестьдесят животных, как и должно быть. Все упитанные, спокойные, с налившимся молоком выменем.
Кайсек вновь вытянулся на траве. Через полчаса ему предстоит гнать до двора на дневную дойку, а пока можно спокойно отдыхать.
Три декады назад, околевшего от холода и мало что соображающего от голода, его нашли в конюшне поутру. Женщина пришла насыпать лошадям корм и обнаружила мальчишку в уголке, рядом со щётками.
Забрав в дом, она отогрела его и, сытно накормив, принялась за расспросы. Через день он уже гнал коров на поле вместо старого пьянчужки-пастуха.
Кайсек поднялся со своего места и вновь пересчитал коров. Все на месте, значит, пора к дому.
Подхватив длинную хворостину, и слегка похлёстывая по толстым задам коров, он неспешно шёл к деревне.
Как оказалось, она была невелика. Всего пятьдесят два дома. Один отводился под таверну, где путники могли спокойно переночевать и дать роздых лошадям, другой служил залом собраний.
Остальные занимали семьи, не считая разваливающейся хибары на отшибе, в которой жила старая знахарка.
Парень зорко огляделся и стегнул задумавшуюся бурёнку по гладкому боку. Та, протяжно замычав, вернулась в стадо, на ходу дожёвывая траву.
Хозяйки, заслышав мычание и топот множества копыт, выходили за ворота и забирали своих кормилиц на дойку. Примерно через час Кайсек пройдётся назад и заберёт всех обратно на поле.
Наконец осталась лишь одна дряхлая коровёнка, идущая еле-еле. Её коричневые бока тяжело вздымались, а сморщившееся вымя почти не могло дать молока.
Пригнав корову к дому знахарки, Кайсек подвёл её к покосившейся двери хлева. Через пару минут появилась и хозяйка.
Сморщенная пергаментная кожа была испачкана мукой, как руки и передник. Седые волосы убраны под цветастый платок, и лишь пара прядок выпадали из-под него, чуть покачиваясь при ходьбе.
Спина согнулась от старости, но, всё же, знахарка старалась держаться ровно.
— Спасибо, Кайсек, — произнесла старушка. — Заходи, попей травок с пирожками.
— Благодарю, Вэйда рену, но давайте я пока вам крышу подлатаю.
— Последние деньги у старушки выманиваешь, — шутливо грозно прищурилась знахарка, — ну я тебя!
Парень рассмеялся.
— Что вы, Вэйда рену. Покормите супом, да с собой пирог дайте — вот и будет вся оплата.
— Лестница на стене дома прилажена, а весь инструмент в хлеву. Поработай, касатик, потом и пообедаешь.
Кайсек радостно кивнул и, сдув упавшую на глаза чёлку, принялся за работу. Как же хорошо, когда тебя накормят всей деревней, спать пустят в теплую избу да ещё и оденут в теплую одежду. Лишь бы работал да всегда на виду был. А если стража с города доберётся и сюда, всем миром прятать будут. Через все погреба проведут и стражу с носом оставят.
Асаи нетерпеливо била хвостом по воде, наблюдая, как люди завтракают и собираются. Наконец Орфео приблизился к речке и, сосредоточившись, переплёл пальцы.
Вода забурлила, взмываясь сотней тончайших серебристых нитей. Они извивались, переплетаясь между собой и собирая простейшую колесницу.
Колёса заискрились переплетением спиц, заставляя жмуриться от бликов, а аккуратное место для возниц слегка переливалось узором в виде множества рыб.
Хардеб изумлённо выдохнул и встрепал светлые волосы. Он никогда не думал, что Орфео способен на такие чудеса. Все-таки стихийники никогда не показывают все свои возможности, но это… невероятно.
— Оставайся здесь, — коротко бросил водяной. — Я не смогу удерживать тебя, и ты можешь утонуть.
— Мы так не договаривались! — возмутился друг, шагнув к реке. — Я не собираюсь оставаться здесь в одиночку.
— Ты же боевой маг, — усмехнулся Орфео, — тем более, я вернусь через пару часов.
Де Лука легко ступил на воду, и колесница сорвалась с места, поднимая брызги.
Хардеб прикусил губу, провожая стройную фигуру взглядом, пока она не скрылась за изгибом реки. Вздохнув, он повернулся и попятился.
На ветвях, на самом крае полянки, висели, стояли и просто сидели лешаки. Молча. Лишь иногда их древесные пластины поскрипывали, а заросшие мхом тела сыпались трухой.
Блондин насчитал семнадцать леших. Судя по всему, они собрались здесь со всего леса.
Соединив пальцы, Хардеб выдохнул заклинания, и мягкий огонек зажёгся на его ладонях.
— Мы не враги, — проскрипел один из лешаков, подняв некое подобие головы, — мы хотеть превратить реку в болото.
— Это будет плохо для леса, — крикнул парень, помня о том, что у лесных жителей плохой слух.
— Нет. Болото — хорошо для леса. На болоте расти кусты и деревья.
— Вода перестанет питать лес, и он засохнет, — попытался вразумить леших блондин, — нельзя перекрывать реку.
— Русалки должны быть мертвы! — лешак со скрипом поднял руку, похожую на засохшую ветвь, и лишь сплетённый щит спас блондина от мощного удара магии.
Хардеб переставил ноги шире, и вновь поставил щит, но уже куда более мощный.
— Вы же знаете, что должно быть равновесие, — горячо воскликнул парень, — если вы уничтожите русалок, то и лесу придет конец.