Страница 3 из 18
Мои глаза налились слезами, и я поняла: только что мать передала мне бесценное наследие. Через два десятилетия после его смерти она приоткрыла для меня окно, позволяющее заглянуть в их тайную общую жизнь и впервые окинуть взглядом свидетельства, которые очень долго оставались для меня тайной.
– Но это же что-то невероятное, мама! – воскликнула я.
– Да, – согласилась она. – Это была своего рода fiaba [волшебная сказка. – Пер.] – но не из тех, у которых непременно бывает счастливый конец.
Ее подарок знаменовал начало моих поисков. Я нацелилась сложить головоломку жизни моих родителей, а в конечном счете – и моей собственной. Слова отца породили тысячу вопросов, на многие из которых мать соглашалась ответить на протяжении следующих нескольких лет. Вдохновленная, я отправилась в увлекательное путешествие во времени, к моим флорентийским и римским корням, и начатое мной исследование было познавательным во многих отношениях.
Сколько же всего написали о «саге» дома Гуччи! Слишком пристальное внимание уделялось опале моего отца и непростым семейным отношениям, которые вылились в скандалы, разводы и даже убийство. И так мало было сказано о том, каким великим человеком он был или как горячо любил мою мать!
Благодаря силе его слов я узнала его как страстного и чувственного мужчину, что резко контрастировало с закрепившейся за ним репутацией безжалостного главы модного дома, который правил железной рукой. Важнее всего было то, что я совершенно по-новому увидела нетривиальную историю любви моих родителей в золотую эпоху la dolce vita [сладкая жизнь. – Пер.]. После моего не слишком складного детства это откровение принесло мне глубинное прозрение. Мне представилась возможность оценить не только испытания и несчастья, постигшие моего отца, но и те жертвы, которые принесла, будучи совсем молодой женщиной, моя мать, чтобы стать возлюбленной и пожизненной спутницей невоспетого героя современной Италии.
Мое паломничество к истокам растопило лед, и мать наконец смогла решиться на откровенность и показать мне совершенно незнакомого Альдо Гуччи – отдельные проблески его истинного облика мне довелось лично наблюдать лишь в конце его жизни.
– У него была и другая сторона, – настойчиво повторяла она. – Та сторона, какую знала только я. Это и был настоящий Альдо.
И, раскрывая эту сторону для меня, она позволила мне впервые посмотреть на отца ее глазами.
Глава 2
Как началась история дома Гуччи
Несмотря на итальянские корни, я выросла в Англии и считала себя скорее британкой. Мне всегда казался весьма показательным факт, что история дома Гуччи более века назад началась именно в Лондоне.
Мой дед по отцовской линии был крещен под именем Гуччо Джованбаттиста Джачинто Дарио Мария Гуччи – и, уверена, это имя было слишком громоздким для обращения, когда в 1897 году он поступил на работу в отель «Савой» с видом на Темзу. Этот гибкий подросток из Тосканы, выросший в маленьком городке, что лежит в сорока километрах западнее Флоренции, в шестнадцать лет сбежал из дома на поиски счастья. Добравшись до побережья, он сел на пароход и отрабатывал свой проезд, кидая в топку уголь на грузовом судне. Мастерская по изготовлению соломенных шляп, принадлежавшая его дяде, на которого работал отец паренька, находилась в бедственном положении и вскоре ушла с молотка, оставив семейство с пустыми руками.
Гуччо готов был взяться за любую работу, чтобы помочь родным. Наверняка ему доводилось слышать легенды о состояниях, сделанных в Британии конца XIX века, где правила королева Виктория. То были годы, известные как «веселые» или «беспутные девяностые» – период фривольности, показного шика и богатства, которыми в особенности кичились высшие слои общества. Стали популярны гранд-туры по Европе, маршрут которых брал свое начало в Лондоне. Прежде чем пуститься в экстравагантные странствия по континенту, богатые американцы и жители колоний, которым жгли карманы миллионы, заработанные на добыче алмазов, строительстве железных дорог, в промышленности или на золотых приисках, начали стекаться в Лондон.
Дед умер за десять лет до моего рождения, поэтому я так и не смогла спросить его, кто посоветовал ему поискать работу в самом роскошном отеле британской столицы. Из архивов отеля «Савой» следует, что среди обслуживающего персонала было несколько итальянцев, и юноши с кожей цвета оливок и лицами херувимов были востребованы в качестве мальчиков на побегушках. Накрахмаленные белые перчатки, щегольские кепи и изящные ливреи – их вид услаждал взор сливок общества, которые оказались падкими на новую моду: останавливаться в отелях, предлагавших безупречный сервис, включая электричество, а также горячую и холодную воду в смежных ванных комнатах. Заказывать номера в отеле было выгоднее, чем содержать продуваемые сквозняками и освещаемые газом частные городские дома, в которых и в помине не было подобной роскоши. В отеле имелись даже лифты, снабженные регуляторами с двумя скоростями подъема, дабы у чувствительных дам не случился обморок.
В 1890-е годы в соответствии с этикетом швейцары помогали гостям высадиться из конных экипажей и препровождали их к стойке администратора на первом этаже. Лакеи прибывших гостей оставались во внутреннем дворике и следили за тем, чтобы коридорные не перепутали чемоданы посетителей. Эти красивые, ручной работы сумки и чемоданы, часто украшенные монограммами и фамильными гербами, изготавливала горстка европейских производителей кожаных изделий, среди которых самыми знаменитыми были, пожалуй, Louis Vuitton в Париже, H. J. Cave & Sons в Лондоне и Asprey с Нью-Бонд-стрит, чьи портпледы, сундуки и несессеры до сих пор лицензируются с «королевского согласия».
Хотя юный Гуччо на момент своего приезда в Лондон почти не говорил по-английски, на протяжении четырех лет, что он проработал в отеле «Савой», его с удовольствием нанимали носильщиком. Основным занятием моего деда была переноска багажа, сложенного в высокие башни, из внутреннего дворика (в те времена туда въезжали через широкие ворота с гранитными столбами на Савой-хилл) в роскошные люксы с видом на набережную, для чего нужно было подниматься по лестнице или на служебном лифте. В номерах ему полагалось помочь гостям отсортировать багаж, прежде чем предоставить распаковку содержимого горничным и личным лакеям господ. Эта работа требовала лишь услужливости, физической выносливости и умения объясняться жестами.
Работа носильщика была «черной», за нее платили примерно два шиллинга и шесть пенсов в неделю плюс проживание и стол (примерно 2 фунта), но чаевые в полсоверена[1], полученные от щедрого гостя, для парнишки-носильщика могли стать целым состоянием.
На фоне патриархального провинциального детства моего деда, должно быть, в юности он только диву давался, оказавшись в первом лондонском отеле такого класса. Открытие его – помпезное, с пенящимся шампанским – состоялось в 1889 году. Заведение, к которому я всегда питала особую слабость, отель «Савой» до сих пор остается одной из великолепнейших гостиниц Лондона. Нетрудно представить, каким упоительно модным он был в то время.
Отели «Беркли», «Карлтон» и «Ритц» в те годы еще даже не были построены, а «Клариджес», принадлежавший владельцу «Савоя», театральному импресарио Ричарду Д’Ойли Карту, был похож скорее на комфортабельный клуб для мелкопоместного дворянства. «Савой» же, с управляющим Сезаром Ритцем, главным и знаменитым maître chef [шеф-повар. – Пер.] Огюстом Эскофье, пропагандировал революционную по тем временам мысль о том, что отель – вполне достойное место, где не стыдно показаться аристократии и даже особам королевских кровей. Это был первый отель, который стал достопримечательностью, а не просто местом для ночлега. Среди постояльцев были заметные фигуры нового «космополитического общества»: Сара Бернар[2], дама-командор ордена Британской империи Нелли Мельба[3] и Лилли Лэнгтри[4]. Для таких гостей по заказу отеля были созданы специальные столовые сервизы, а развлекали знаменитостей другие звезды вроде Ноэля Кауарда[5] и Джорджа Гершвина[6].
1
Полсоверена – английская золотая монета в 10 шиллингов. (Здесь и далее примеч. ред.)
2
Сара Бернар – французская актриса, в начале XX в. ее называли «самой знаменитой актрисой за всю историю».
3
Нелли Мельба – австралийская певица.
4
Лилли Лэнгтри – британская актриса и «светская львица».
5
Сэр Ноэль Пирс Кауард – английский драматург, актер, композитор и режиссер.
6
Джордж Гершвин – американский композитор и пианист.