Страница 2 из 5
Карта Московии Антония Дженкинса. 1562 г.
Восточнее Камы, в низовьях рек Белой и Ика, обитало башкирское племя еней, а севернее – племя гайнэ. Далее к востоку, в центральных районах современного Башкортостана, включая весь бассейн рек Дема и Уршак и верховье р. Чермосан располагалось башкирское племя мин. Его восточными соседями в рассматриваемое время являлись башкиры – табынцы.
С юга, со стороны поволжских степей приуральских башкир подпирали кочевья ногаев (мангытов) Ногайской Орды. И казанские ханы, и ногайские мурзы рассматривали территорию современного Башкортостана как свой улус (владения), а башкирские племена – как объект сбора регулярной дани (ясака). Башкиры были обложены налогом, а башкирские бии поставлены в положение ногайских вассалов.
В первой половине 1550-х годов большая Ногайская Орда раздирается внутренней смутой, основной причиной которой была борьба за власть между бием Исмаилом, ставшим нурадином Башкирии после Акназара и его старшим братом бием Юсуфом. Поводом к обострению конфликта явился отказ Исмаила участвовать в организуемой Юсуфом поддержке Казанского ханства в борьбе с царем Иваном IV. После взятия Казани часть проюсуфовски настроенных мурз пыталась увести башкир на юг, в ногайские степи». Но башкиры не подчинились, остались верны своей благодатной земле, щедро орошенной кровью предков в боях против посягательств и с востока, и с юга, и с запада.
Башкортостан и Ногайская орда в конце 15-нач. 16 вв. Историко-культурный энциклопедический атлас «Республика Башкортостан». —М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография». Уфа. 2007.
Не зря историк-краевед П.И. Рычков, занимавший высокие посты в Оренбургской губернской канцелярии, позже писал, что башкирский народ «ничего столь не уважает и не бережет, как старинные свои вотчинные земли», что «почитая их собственными…своими вотчинами, нередко за них бунтовали и умирали»[5]. Ногайские мурзы, озлобленные отказом башкир следовать за ними, перед своим уходом грабили их, угоняли скот, отбирали жен и детей. «Ногайцы разорили вконец оставшихся башкир»[6].
Однако вернемся к статье специалиста, который по своей ученой должности должен знать эту историю лучше других: «Зимой 1555 года в Казань с берегов Демы на лыжах (!) пришли послы Минских башкир во главе с биями Канзафаром, Чублюком, Урманом, Туманом и Урдасем. Иван Грозный узнав, «чем изобильна земля их», милостиво принял минских башкир под свою державную руку и «обложил башкирцев легким ясаком, – кого лисицей, кого куницей а кого медом и пожаловал землями». Кроме платежа ясака в царскую казну башкиры должны были за свой счет нести воинскую службу. В конце 1556 года состоялось повторное посольство минцев в Казань. 9 февраля 1567 года был составлен документ, по которому подтверждался ясак размером 1741 куницу и 18 батманов меда (1 батман – 4 кг)». По сравнению с сегодняшними налогами на регионы – доноры РФ, это, конечно, сущие копейки. Но надо учитывать и взятые башкирами обязательства по воинской службе, а их измерить деньгами практически невозможно. Тут жизни понадобятся. И понадобились, причем многократно. Уже в 1558 году «белый падша» призвал башкир – воинов на войну с Ливонским орденом. А в 1570–1572 башкирская конница участвовала в войне с Крымским ханством, защищая Россию от набегов с юга.
После откочевки ногайских мурз Килимбетов в Башкирии появился некий их султан Букей, который хотел утвердить свою власть над башкирами – минцами. Но с новым «султаном» расправились быстро: «Букая поймали и передали русским властям»[7].
Продолжу цитату из статьи Иванова В.А.: «Вслед за минцами «белому падишаху» поклонились башкиры – юрматинцы в лице Татигач – бия, Азнай-бабы, Ильчигтимер – бабы, Кармыщ – бабы, испросив и получив земли по левобережью реки Белой на условиях выплаты ясака в сто куниц». Однако и юрматинцы освободились немалой ценой: хозяйство было вконец разорено ногайцами. Их шежэрэ характеризуют тогдашнее состояние весьма выразительно: «Юрматинцы остались пешими»[8].
Башкир (пеший). Худ. А.О. Орловский. 1808 г. Бумага, пастель. ГМИИ им. Пушкина.
Заканчивает статью зав. кафедрой Отечественной истории БГПУ следующим выводом: «В течение 1554 и начала 1557 года в состав русского государства вошла почти вся территория современного Башкортостана, кроме северо – восточной зауральской части. К строительству уфимского острога приступили в 1586 году, уже при царе Федоре Иоанновиче. Для чего на берега реки Белой был послан отряд служивых людей – стрельцов, казаков и детей боярских под командованием воеводы М.А. Нагого, ставшего и первым воеводой города Уфы»[9]. Чуть позже прислали и команду мишар.
Обратите внимание, что башкиры прозвали русского царя не «Грозным», не «Кровавым», как это сделали историки других национальностей, а «Белым», то есть цветом, символизирующим чистоту его помыслов. И он вполне оправдал их ожидания. Но об этом чуть позже.
Из ранних русских источников некоторая информация имеется в летописи Нестора, в «Книге Большому Чертежу, или древней карты Российского государства в 1627 г.» (СПб., 1838), в «Чертеже всей Сибири» П.И. Годунова (1667). и «Чертёжной книге Сибири» С.У. Ремезова (1701). В 1735 г. первый начальник Оренбургского края И.К. Кирилов представил в Петербург первую карту Башкирии. Основным официальным документом, свидетельствующим о вступлении башкирского народа в состав Московского царства, является Никоновская летопись. Она под 1557 годом сообщает, что в мае этого года было получено доношение казанского воеводы князя П.И. Шуйского: «А ис Казани писал князь Петр Иванович, что… «башкиры пришли, добив челом, и ясак поплатили»[10]. Русский язык очень образный и точный, отражающий все нюансы событий. Из этого короткого, но емкого первоисточника, вытекают два совершенно очевидных для меня факта:
1. В 1557 году вместе с ранее присягнувшими или следом за ними, пришли какие-то недостающие племена башкир, например, кудейцы, и «добили челом», то есть приняли присягу «белому падишаху». Иначе было бы написано «били челом».
2. «Ясак поплатили» – для того, чтобы его собрать и привезти за 500–700 км, надо иметь соглашение и знать размеры. То есть приходили посланцы племен байляр, буляр, юрми, гарей, гайнэ, мин, уран, ирыхты, кара-табын, танып, бурзян, усерган, кыпсак, тамьян, например, которые уже приняли русское подданство в 1553–1556 году. При таком понимании родовые шежэрэ этих племен и официальная летопись русского государства перестают противоречить между собой.
Наверняка, были и более ранние служебные донесения из покоренной Казани, но их не стали включать в летопись, так как процесс вхождения Башкирии до 1557 года был в самом разгаре. Впоследствии, башкиры получили уже в Москве жалованные грамоты от Ивана IV, закреплявшие за ними право вотчинного владения своими землями.
Костюм и сабля старшины южных уездов башкир. Национальный музей Башкортостана
Карамзин в «Истории государства Российского» дополняет Никоновскую летопись интересной деталью дипломатических усилий Ивана IV по мирному привлечению восточных народов под крыло России: «Иоанн в сию несчастную землю – Казанское ханство и его владения – наполненную пеплами и могилами, послал стряпчего Ярцева с объявлением, что ужасы рати миновали, что народы ее могут благоденствовать в тишине, как верные подданные белого царя»[11].
5
Асфандияров А.З. Башкирия после вхождения в состав России//Уфа: Китап, 2005, с. 25.
6
Юматов В. Древние предания башкирцев Чибиминской волости//Оренбургские губернские ведомости, 1848, № 7.
7
Очерки по истории БАССР. Т.1, ч.1. С.62.
8
Мирасов С. Башкирские шежэрэ. Уфа.1927. № 4. С.4.
9
Иванов В.А. От неприятеля бы защиту иметь…//Уфа: Патриот, № 1 (1), сент. 2007. С. 5.
10
РГАДА, ф.201. Кн.163. С.1187; ПСРЛ. Т.13. Ч.1. С.282.
11
Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.8. СПб. 1843. С.117.