Потерянный мир

Селвин перевернул страницу и удивленно сказал:

— Здесь вырвано несколько листов! Странно… — он посмотрел на Миру и Бо. — Как вам история?

— Становится понятнее, — сказал Бо, растягивая слова. — Вероятно, наш остров каким-то образом связан с решением проблемы Дэвида Корнэя. Я почти в этом уверен! Но как ему удалось отрезать нас от остального мира?

— Может, это была просто случайность? — предположил Селвин. — А что если наш остров результат, а не решение?

— Но это не могло случиться так быстро, — покачал головой Бо. — Все происходит примерно в те же года, когда остров отрезало от остального мира. Ты случайно не помнишь точную дату, Мира?

Девочка устало посмотрела на друзей.

— Наш остров потерял связь с внешним миром 11 сентября 2441 года, — как на уроке отчеканила она.

— Ага, значит, у Дэвида было одиннадцать лет на его разработку. Так что, читаем дальше?

Мира тяжело вздохнула. Она выглядела разбитой и с трудом заставляла себя слушать историю, написанную много веков назад. Она едва улавливала смысл слов! Разумеется, в другой день это бы ее полностью захватило, но сейчас все ее мысли кружились вокруг Тора.

Поделиться этим с ребятами она, разумеется, не могла, а сил отгонять мысли и, в то же время, пытаться понять, о чем хотел сказать их далекий предок, у нее не осталось.

— Я немного устала, — опустив глаза, тихо произнесла она. — Это, наверное, из-за матча… Может, я пойду, а? А вы завтра расскажете мне, что же это за тайна?

Ребята удивленно уставились на Миру. Это совсем не походило на вездесущую и любопытную девчонку, которой она обычно была; но возражать не стали.

— Конечно, иди, — кивнул Селвин. — Мы расскажем тебе все позже.

Бо, ты тоже идти, если хочешь, — добавил он, внимательно взглянув на друга.

Тот хмыкнул, но даже не шевельнулся.

— Читай, я все равно уже не усну, пока не узнаю окончания этой истории!

Селвин кивнул, и встал, чтобы проводить Миру. Дверь в дом была в дальнем углу лаборатории, и он совсем не жалел, чтобы сестра ненароком что-нибудь где-нибудь задела. Поэтому он самолично повел ее к выходу.

Попав в «запретную зону» Мира зачаровано огляделась, еще раз поражаясь чистоте и порядку здесь и настоящим свинарником, там, где она только что сидела. Посреди лаборатории красовалась странная экспозиция из двух внушительных столов, загроможденных сложнейшим научным оборудованием. Причем один висел над другим подвешенный ножками прямо к потолку. Помимо всего прочего, с верхнего стола свисали несколько экранов и датчиков, а под нижним стояли громоздкие корпуса приборов и ящики с тысячью отделений. Все это оборудование соединялось между собой бесчисленными шлангами, трубами и перепутанными прядями проводов.

Мира на секунду остановилась, но Селвин быстренько задернул вокруг столов толстые черные портьеры.

— Если тебе интересно, — с неохотой сказал он, — в другой раз я покажу тебе, как это работает. Но если ты вдруг что-то где-то нечаянно отсоединишь… мне потом придется потратить вечность, чтобы все исправить…

Мира пожала плечами.

— Наверное, я бы не отказалась посмотреть… — сказала она немного рассеянно, хотя в другое время такое предложение брата вряд ли удостоилось бы столь неоднозначного ответа. Она давно мечтала пробраться к нему в лабораторию, но Селвин ревностно охранял это место от кого бы то ни было! Но теперь ее мысли были заняты другим.

Мира шла за братом вдоль стены с длинными металлическими полками, заполненными аккуратно развешанными и разложенными катушками с проводами, инструментами, разнокалиберными ящиками и ящичками с подписанными разноцветными этикетками, кучей каких-то приборов, составленных один на другой… Вдоль противоположной стены висели такие же полки, но лишь на половину ее высоты. Нижнюю часть занимал длинный рабочий стол со встроенными токарными, сварочными и лазерными станками; а сам стол соединялся буквой «Г» с письменным столом, замыкая рабочую зону. Обойдя черные портьеры, Мира помахала Бо, голова которого виднелась на фоне черной стены, исписанной длинными уравнениями, формулами и странными диаграммами, и вышла, а Селвин с Бо продолжили чтение.

Глава 2. Тайна Дэвида Корнэя

— Здесь на полях что-то мелко написано, — поднимая тетрадь к настольной лампе, сказал Селвин, вглядываясь в мелкие буквы, — но, похоже, намного позже по времени.

«Я вырвал эти страницы. Сейчас они не представляют никакого интереса. 18 января 2460 г.»

— прочитал Селвин.

— Ого! — воскликнул Бо. — Дата существенно отличается от начальных!

— Наверное, он готовил этот дневник, чтобы передать его своему сыну, — предположил Селвин и продолжил:

«3 ноября 2433года. Теперь я знаю, что делать. Наши бесконечные диспуты с друзьями привели меня к одной мысли. Я должен найти способ, чтобы реализовать ее. Мои прошлые эксперименты по созданию машины времени…»

— Так вот о чем были вырванные страницы! — воскликнул Бо. — Селвин тебе не кажется, что это записки сумасшедшего?

— Наверное, показалось бы, если б мы не жили на этом острове, — буркнул Селвин.

— Да, возможно, ты прав. Но машина времени! Разве может человек в здравом уме серьезно об этом думать?

— Хм, — хмыкнул Селвин. — Мне это не кажется таким уж странным, а наоборот, объясняет страсть отца к временнСй физике. Эти его бесконечные эксперименты… Ты знаешь, мне иногда казалось, что он помешан на этом. А теперь появляется хоть какое-то объяснение!

— Я думал, тебе это тоже интересно…

— Мда… — с натугой хмыкнул Селвин, перед глазами которого вновь вырос образ отца. По началу, они с ним не были близкими друзьями, хотя отец всегда интересовался, чем занимается сын и всячески поддерживал его. Но Селвин не чувствовал в этом интересе искренности. На самом деле, страстью его отца были занятия временной физикой. С каждым годом он становился все более и более одержим этим и почти не обращал внимания на окружающий его мир. А после того, как Ученый Совет официально закрыл эту тему на основании «бесперспективности исследований и невозможности изменения времени», он оборудовал прекрасную лабораторию в подвале своего дома. Отец проводил там всё свободное время, упорно не желая признавать общепринятого мнения. Мало помалу, Селвин тоже увлекся этим исследованием, хотя сам он до конца так и не осознал, что больше его интересовало: совместная работа с отцом или поиск результатов? Но Селвин всегда любил решать сложные задачи, поэтому уже вместе они пытались как-то укротить время. Разумеется, работа сблизила отца и сына, как никогда раньше, но внезапная и скоротечная болезнь разрушила их мир безвозвратно. После смерти отца, лаборатория перешла к Селвину, и он продолжил заниматься исследованием времени самостоятельно. Правда, постепенно, интерес его угасал, и лишь, желая подольше сохранить ту атмосферу, которая сложилась в последние месяцы его работы с отцом, он не останавливался окончательно. — Мда… — задумчиво повторил Селвин, — мне все интересно, что непонятно. Где я остановился? А, вот! Идем дальше:

«Мои прошлые эксперименты по созданию машины времени оказались невыполнимыми. Я не смог заставить время двигаться быстрее самого себя. Может быть, это кому-нибудь и удастся, но я расстаюсь с этой идеей. Сейчас у меня возникла другая мысль: создать отдельный мир, заселить его думающими людьми и заставить их развиваться своей, независимой от внешнего мира жизнью, чтобы они сохранили человеческую мысль и спасли нашу расу. Но как это сделать? Как заставить людей веками не контактировать с окружающим их миром? Больше того, добровольно отказаться не только от всех благ и соблазнов нашего мира, но и от использования машин!

Именно это мне и предстоит решить в ближайшее время…

12 декабря, 2433 года.

Остров. Мне нужен остров. Я все еще тяну с завершением работы, но, думаю лучше официально объявить об окончании проекта и использовать искусственный интеллект для выполнения моих планов? Кажется, получился не плохой „старичок“, по крайней мере, на мой взгляд. Хотя, он не согласен со мной насчет острова и утверждает, что не справедливо лишать людей их обычной жизни. Я, все же, уверен в своей правоте.

2 января, год 2434.

Завтра я официально объявляю о завершении работы над проектом искусственного интеллекта.

5 мая 2434 год.

Я ошибался, утверждая, что люди отойдут от дел сразу же после завершения моей работы. Вероятно, еще одно-два поколения успеют проявить свои способности, хотя, уже все меньше и меньше желающих заняться делом. Искусственный интеллект, я назвал его для удобства общения „Энки“[1]. Было такое божество в древности. Когда-то Энки создал людей из глины, а теперь, получается, люди создали его из своих мыслей. В общем, Энки справляется с работой не плохо. Как и планировалось.

Сбоев нет. Он не притесняет людей, желающих получить образование или работу, но и не поощряет их. В данный момент работающее население составляет меньше трех процентов! Энки старается занять людей виртуальными играми для поддержания их умственного развития. Но разве может какая-то игра заставить людей думать, чтобы преодолеть препятствия? Я же вижу, что их больше интересуют симуляции. Разные. Полеты, путешествия, другие виртуальные реальности — не важно. Но сталкиваясь с трудностями, большинство сразу же меняет игру…

14 июля 2434.

Наконец я убедил Энки мне помочь. Теперь работа пойдет! Я решил использовать то, что людям привычнее. Игру. С призами и победителями! Навряд ли кто-то заметит подвох. Хотя с другой стороны, наша жизнь и есть игра… но я опять отвлекаюсь! Мы организуем игру, в которую со всех уголков Земли соберем талантливых людей, желающих на практике использовать свои знания. В настоящем мире они вряд ли уже смогут их применить. А у нас, чтобы выжить, им придется думать. Это мой последний проект, потому что я буду одним из участников. Правда, мне придется найти новую специализацию. Местом действия станет остров. Я, кажется, уже нашел идеальное место! Теплый тропический климат, не люблю холодов! и несколько месторождений полезных ископаемых, что, по-сути, и повлияло на мой выбор. Там есть несколько рек и большое озеро с пресной водой. Причем этот рай почти необитаем! Именно то, что надо! Остается последняя проблема: как отрезать остров от мира, так чтобы никто оттуда не уехал?

12 января 2435 года.

Проект моего острова готов. Кажется, я предусмотрел каждую мелочь. Все должно пройти идеально! Я снова экспериментирую со временем, но больше не хочу бежать быстрее него. Я пытаюсь его растянуть. Сделать что-то вроде замкнутого временного кармана, где жизнь пойдет своим чередом, не соприкасаясь с внешним миром. Это стало бы идеальной границей для моего острова, хотя и звучит немного амбициозно. Но! у меня уже есть идея, как решить эту проблему. Расчеты я держу втайне от всех. В том числе и от Энки. Особенно Энки! Ему нельзя знать даже направления, в котором я работаю. Иначе, все мои старания пойдут насмарку…

15 января 2435.

Для отвода глаз, мы с Энки решили провести пробную игру.

Это даст мне время и поможет выявить недостатки и недоработки плана. Своего рода проверка, как люди поведут себя в экстремальной ситуации, и что им понадобится в первую очередь? Было бы неплохо знать это наверняка. В этот раз все участники благополучно вернутся домой. Участников я хочу подобрать тщательно, не только по психологическим качествам, но и по умственным.

9 апреля. Год 2435.

Строительные работы начнутся с июня этого года. Мои разработки временного кармана пока в замороженной стадии.

Столько работы с островом и с подбором участников!

23 сентября, 2435 год.

Мой план продвигается на удивление быстро. Еще немного и все будет готово. На острове проходят самые сложные работы проекта: строительство подземных сооружений. Это что-то невероятное даже по современным меркам! Но я хочу, чтобы у жителей острова было безопасное место на случай „непогоды“. А самое главное, я хочу собрать там хорошую библиотеку. Помимо серверов, мы перевезем туда все важные печатные издания. Людям потребуется информация. Я не хочу, чтобы они изобретали велосипед! Даже если под рукой не окажется компьютера…хоть сейчас это звучит довольно нелепо. Но кто знает…

15 ноября.

Я придумал название для нашей игры. Робинзон. По-моему идеально!

Я раскопал, что в древности так называли людей, волей судьбы оказавшихся оторванными от цивилизации. Я даже нашел оригинальный текст книги, откуда пошло это значение. К моему сожалению, язык, которым она написана, слишком древний и очень сложный для восприятия, чтобы прочитать его целиком. В любом случае, игра будет называться „Робинзон“, а игроки „робинзонами“. Работы на острове в самом разгаре. Правда, возникли кое-какие затруднения, но пока время не поджимает. Скоро мы объявим о наборе игроков. Думаю, строительство к лету закончится, и можно будет начинать!

31 декабря 2435 года.

Сегодня Артуру исполняется 4 года. Иногда мне становится страшновато, на что я обрекаю его и других людей, но я должен рискнуть, ради нашего же блага! Остров идеален! И если все пойдет по плану, то никакого вреда это никому не принесет. У нас будет чем заняться, чтобы забыть о хандре. Радует, что люди с удовольствием посылают заявки на участие в игре. Все-таки, есть еще желающие поработать! Хотя, с другой стороны, наш приз — первое галактическое путешествие, тоже вполне себе весомый аргумент для участия в проекте. Надо отдать должное Энки: он уже вплотную занялся разработкой межзвездных двигателей. Что ж, может быть однажды, мы наконец встретим разумных существ во вселенной. Это, пожалуй, единственное, о чем я сожалею, отгораживая себя и других от этого мира.

1 мая 2436 года.

Остров почти готов. Осталось лишь несколько внешних деталей.

Снимаю шляпу перед работающими там машинами! Конечно, остров еще совсем не готов для своей главной цели, но опробовать его можно уже и сейчас. Помимо заявок, кандидатов мы искали самостоятельно. Поэтому многим предстоит еще пройти несколько тестов на выживаемость и совместимость. Энки знает свою работу: он не утвердит участника, если возникнут хоть какие-нибудь сомнения по поводу его здоровья. Но, я все же надеюсь, что он не забракует тех, кого я выберу сам. У меня на примете есть пара парней.

Они одними из первых прислали заявки. Это два русских парня, два друга: физик-ядерщик Виктор Каменев и геолог Василий Орлов. Они только окончили университет и горят желанием попробовать себя в деле! Я думаю, нужно серьезно отнестись к профессиям наших кандидатов, чтобы им не пришлось заниматься чем-то слишком сложным с нуля.

1 июля 2436 года.

Итак, первые Робинзоны на острове. По настоянию Энки, мне пришлось отправить на эту игру Василия Орлова. Что ж, посмотрим, я все равно хочу оставить его для настоящего проекта. К тому же, у меня появился новый кандидат. Швед Теодор Бэнгс. Отличный парень, без университетского образования, но великолепный моряк!

Вместе со своей семьей он обошел на паруснике все моря и океаны. Наличие семьи это хороший знак. На острове не будет большого выбора женихов и невест, поэтому преимущество семейных кандидатов неоспоримо. А для того, чтобы население острова с течением времени не выродилось, нужно будет уже на месте настоять на создании какого-нибудь „закона о рождаемости“. И обязательно оговорить рождение детей, причем, по моим расчетам, их минимальное количество должно быть не менее пяти! При этом родственные связи вступающих в брак, так же, нужно отслеживать вплоть до четвертого поколения…»

1

Энки — одно из главных мифологических божеств древних шумеров, которые основали первую известную нам в истории человечества цивилизацию.