Большой куш

— Ты только подумай, — взахлеб говорил Дэнни, — человек спас Новый Орлеан, но все забыли об этом, проявляя типичное американское высокомерие. Однако Лаффит подчинился. Он уплыл весной 1820 года, оставив за собой полностью сожженный остров Галвестон. — Дэнни остановился, представляя, вероятно, себе эту сцену: выцветший кадр старого черно-белого кино, в котором потрошители были галантными героями.

— Ну и что из этого? — вырвалось у Клаудии. Ей хотелось дать ему пощечину, встряхнуть его и сказать: «Это произошло двести лет назад. Почему нужно из-за этого убивать меня?»

Но Дэнни никак не мог успокоиться.

— О Лаффите рассказывают разные истории. Кто-то говорит, что он отправился на Юкатан и умер там от лихорадки, кто-то — что он уплыл на Кубу и погиб в морском сражении. Есть люди, утверждающие, что Лаффит пытался освободить Наполеона с острова Святой Елены. А один человек, предположительно потомок Лаффита, заявил, что тот вернулся в Америку под вымышленным именем и прожил до конца своих дней в небольшом городке Миссури. — Последняя фраза была наполнена сарказмом, сквозившем в каждом слове. — Но никто не знает точно. Конечно, многие болтают, что он закопал свои сокровища стоимостью в миллионы долларов где-то в Техасе или Луизиане.

— Сокровища, — повторила Клаудия, вспомнив, что Бен говорил ей вчера за ленчем о Стоуни. Он финансировал несколько проектов по подводному поиску сокровищ во Флорида-Кис… Безумный способ рисковать своими деньгами.

— Представь себе такую сцену, Клаудия. Правительство, которому Лаффит так хорошо служил в тяжелую пору, неожиданно предало его. Он ушел, как и обещал, но американский флот постоянно досаждал ему, следуя за ним по всему пути вдоль побережья. У него были веские причины полагать, что их корабли в любой момент могут атаковать его и взять на абордаж. Кроме того, на него могли напасть британцы или испанцы. Не забывай, что его изгнали, он лишился своего лагеря, а за спиной у него не оставалось ничего. Ничего! — Дэнни подавленно замолчал. — Чтобы не отдать свои сокровища в чужие руки, у него оставался единственный вариант: закопать их, а потом, когда все уляжется, вернуться и забрать клад.

— Выглядит довольно рискованно, — заметила Клаудия.

— Лаффит знал все мели и рифы по пути через барьерные острова и бухты. Американские корабли не могли преследовать его здесь. — Дэнни прокашлялся. — В этом дневнике — кстати, подлинном документе — были доказательства того, что Лаффит закопал сокровища на берегу бухты Святого Лео. Но Стоуни украл его, заверив меня точно так же, как и ты: если ты поможешь мне, возможно, я смогу помочь тебе.

Кажется, он делает тебе предложение. Капля пота сбежала у нее между грудей и дальше по животу. Это был единственный шанс, который она сейчас видела. Стоуни знал, кто такой Дэнни, так что через него можно потом выйти на след Гара и Рыжего. Они с Беном все равно погибнут, если ей не удастся доказать свою полезность.

Сделай все по-умному, девочка.

— Расскажите мне поподробнее о дневнике. Может быть, мне удастся сообразить, где Стоуни прячет его. Я очень хорошо знаю его дом.

— Он выглядит как старый дневник — коричневый, в кожаном переплете, странички маленькие. Написан в 1820-х годах Джоном Фаннингом, который был судовым хирургом на военной шхуне «Рысь». Согласно записям Фаннинга, «Рысь» задержала Лаффита после того, как он покинул Галвестон, и взяла его корабль на абордаж на выходе из бухты Святого Лео. Военные тщательно обыскали судно Лаффита, пытаясь найти трофеи с испанского казначейского судна «Санта-Барбара», которое пропало примерно за неделю до этого. «Рысь» эскортировала корабль Лаффита до Мексики, а затем его высадили там без гроша. Команду помиловали и распустили. Один из матросов Лаффита, напившись, рассказал Фаннингу, что незадолго до этого Лаффит сошел на берег с несколькими людьми из своей команды и закопал награбленное на «Санта-Барбаре» в Блэк Джек Пойнте, но назад он вернулся один. Разумеется, историки считают, что все было не так, но дневник Фаннинга опровергает официальные версии, тем самым освещая всю историю Лаффита по-новому. И этот документ принадлежал мне. Был моим…

Клаудия прикусила губу.

— Если в дневнике все верно, эти сокровища по нынешним ценам могут стоить несколько миллионов долларов! — воскликнул Дэнни. — Одна только их историческая ценность впечатляет. Настоящие, имеющие документальное подтверждение сокровища пиратов. Подумай о том, сколько за них могут предложить музеи, Клаудия. Например, Смитсоновский институт.[18] — Он тяжело вздохнул и повторил: — Миллионы… К тому же предполагается, что на борту «Санта-Барбары» находился великолепный драгоценный камень — огромный колумбийский изумруд под названием Глаз Дьявола. Он может стоить… особую цену.

— Значит, вы обратились к Стоуни, чтобы он помог вам разыскать эти сокровища? А Стоуни украл у вас этот дневник и мог найти эти сокровища сам, без вас.

— Да.

Это прозвучало совершенно серьезно и в данный момент абсолютно здраво. Если не принимать во внимание все, что было сказано раньше.

— Но ведь у Стоуни есть деньги. Зачем ему куча старого золота, которое к тому же, возможно, вообще не существует.

— У него есть такие же деньги, какие могут быть у кого угодно. Но сокровища… Они ведь единственные в своем роде. Эго Стоуни не могло вынести такого. И у меня предчувствие, что клада уже нет. Мне кажется, он нашел его.

— Вы считаете, что Стоуни откопал сокровища?

— Не думаю, что он станет ждать, засунув себе палец в задницу, — грубо ответил Дэнни. — Он приехал в Новый Орлеан, где я живу, когда меня не было в городе, и забрал мой дневник. Он убил моего кузена, который присматривал за моим домом. Пустил ему пулю в голову. Трусливый способ убийства.

— Мне жаль вашего погибшего кузена, — искренне сказала Клаудия. — Честно. Но что будет со мной, если я помогу вам? Если я сумею добыть ваш дневник? Или это сокровище?

— Я отпущу тебя. — Дэнни сказал это так просто, как будто предлагал ей съесть мороженое на пляже.

Все верно, все так, как она предполагала. Клаудия сделала вид, что поверила ему.

— А как же Бен?

— О, его я тоже отпущу. Я не хочу ссориться ни с кем из вас. У меня есть понятие о чести.

— Это точно, — резко бросила она. — И благодаря этому понятию я сижу здесь, связанная, с тряпкой на глазах и поломанным пальцем на ноге.

Молчание длилось около минуты. Затем Дэнни аккуратно потянул фланелевую повязку вниз. Она соскользнула ей на плечи, словно шарф. Свет в каюте был тусклым, и Клаудия часто заморгала, но зато теперь она видела сидящего перед ней Дэнни. На его пышных темных волосах, зачесанных назад, выступила соль, тусклые карие глаза беспокойно бегали, белки были красными — глаза пьяницы, глаза сумасшедшего.

В руке он держал автоматический пистолет, направленный прямо ей в сердце.

— Если мы собираемся помочь друг другу, я должен доверять тебе, а ты должна доверять мне. Правильно? — спросил он.

— Правильно. И мне бы очень хотелось положиться на вас, хотя, признаться, это трудно сделать. Ведь я каждую минуту буду думать, что вы собираетесь убить меня, или Бена, или Стоуни. Пусть он даже убийца и вор.

— Я не такое чудовище, как Стоуни, Клаудия. Я и не думаю его убивать. Я просто не хочу, чтобы ему достались сокровища. Они мои. Они принадлежат мне по всем моральным соображениям. — Его голос зазвенел от ярости, и, делая ударение на последних словах, он трижды ударил ребром ладони по столу: — Если я получу сокровища, то сохраню ему жизнь. Клянусь своей семьей.

Тогда, приятель, все у нас пойдет хорошо.

— Вы же не знаете меня. Как вы можете доверять мне?

— Я и не доверяю тебе. Как, впрочем, и ты тоже. Но я не хочу тебя убивать. Я хочу получить сокровища. Я хочу избавиться от этих двух придурков. А еще я не хочу попасть в тюрьму. Если ты проведешь меня в дом Стоуни, будешь жить. Выбор за тобой.

18

Смитсоновский институт — крупный комплекс культурно-просветительских и научных учреждений, включая музеи и галереи.