Страница 6 из 23
Только в ВПК, космосе, на воздушном транспорте, связи, на опасных производствах, в финансах, медицине и других ключевых отраслях государственный контроль должен быть полным, хотя и коллектив через избранный совет или комитет должен иметь свой голос.
Аналогично СМИ, как электронные, так и печатные. Независимых средств массовой информации не бывает по определению, любые СМИ априори зависимы от своих владельцев, поэтому в СССР ими должно владеть только государство.
Колхозы и совхозы надо освободить от диктата чиновника. Что, где и когда выращивать – решают не в обкоме или райисполкоме, а непосредственно на селе. Тем, кто выращивает то, что нужно государству, – льготные кредиты, ГСМ с большой скидкой, технику в лизинг на льготных условиях. При этом собранный урожай колхозы и совхозы должны не отправлять на базы, где его сгноят (не считая закупок Госрезерва), а хранить у себя, причём государство будет за это платить. Но и штрафовать, если сгноили. Вот тогда дефицита продуктов в СССР не будет».
– О-го-го, как же много предстоит сделать, – почесал бровь Романов.
– Вам же, Григорий Васильевич, всем этим и руководить, если всё у нас получится, как задумываем, – сказал Кулаков. – А уж мы вам в помощь. И кстати, у меня предложение по Лапину… Он же грамотный профессионал, сейчас, правда, восстанавливается после болезни, но в будущем мог бы ещё принести пользу. Например, на перспективу можно создать что-то вроде американской корпорации «Свобода/Свободная Европа», только на советский лад. Назвать ее, к примеру, «Корпорация „Независимость”», Это будет группа радиостанций, в отличие от Иновещания СССР, формально «независимых» от властей СССР. Например, «Радио „Независимая Европа”» будет находиться в ГДР и вещать на Западную Европу, «Радио „Независимая Азия”» обоснуется в Монголии или Вьетнаме и будет вещать на Азию и страны Океании. «Радио „Независимая Америка”» будет находиться на Кубе и вещать на Новый Свет, «Радио „Независимая Африка”» – на Мадагаскаре или другой островной стране с социалистическим правительством у берегов Африки и будет вещать на Чёрный континент. Никакой агитации в лоб за коммунизм, социализм, СССР или против империализма и капитализма. Эти радиостанции должны специализироваться на вытаскивании грязного белья власть и деньги имущих в проамериканских странах и вообще всех симпатизантов США и врагов СССР. Кто, где и сколько ворует, как правители и олигархи продают интересы своих стран Вашингтону, как Штаты унижают эти страны, используют их как поле боя в будущей войне… Все это разбавляется музыкой и песнями оппозиционно настроенных певцов и групп, которым закрыт доступ к электронным СМИ и записывающим студиям, находящимся в руках властей и проамериканской олигархии. Да-да, есть там и такие. Ну а между делом завуалированно будет подкидываться позитивная информация об СССР. Лапин с такой работой справится, надо только задать ему рамки, чтобы не допускал излишней и прямолинейной идеологизации и кондовости.
– Дельное предложение, – озвучил мнение собравшихся Мазуров. – Только бы здоровье Сергея Георгиевича не подкачало. Надо бы навестить его, что ли, какие-то контакты навести уже сейчас.
– Тоже верно… Ну что, ещё есть какие-то вопросы или можем быть свободны? – поинтересовался Кулаков. – А то у меня встреча через полтора часа в Совмине.
Когда все уже одевались, Машеров негромко попросил Цвигуна ненадолго задержаться.
– Семён Кузьмич, тут такое дело, – немного смутившись, начал Машеров. – Недавно у нас с Губернским была личная встреча, он мне передал кое-какие бумаги по реорганизации телевидения. И заодно попросил при случае сказать вам, что вспомнил после того, как написал свою первую рукопись о будущем положении дел в стране. В общем, согласно официальной версии, в январе 1982 года вы застрелитесь во время тяжёлой и продолжительной болезни. Хотя по другой версии, вам помогли уйти люди Андропова. Ну, Юрия Владимировича, как видите, уже и самого нет, так что теперь вам необходимо обратить пристальное внимание на состояние своего здоровья.
– Хм, спасибо, учту.
Выдержке Цвигуна можно было позавидовать, ни один мускул не дрогнул на его лице…
– Пётр Миронович, Кирилл Тимофеевич! Посадка через десять минут.
Машеров вышел из задумчивости и поднял глаза на симпатичную стюардессу. С этой он летел второй раз, если считать вчерашний перелёт из Минска в Москву. Где их, интересно, таких находят, словно на подбор? Или это только для правительственных рейсов выделяют столь обаятельных красавиц?
– Спасибо, Ирина, – кивнул он, прочитав на лацкане её форменного пиджака «Ирина Севостьянова». – Ремни пристёгивать?
– Обязательно, Пётр Миронович.
Из аэропорта, распрощавшись с Мазуровым, Машеров поехал не домой, а на работу. До вечера ещё оставалось время, а он чувствовал себя не настолько уставшим, чтобы терять часть рабочего дня. Забот у него всегда хватало, а после того, как на его жизненном пути появился Губернский, дел и вовсе стало невпроворот. Постоянные перелёты, встречи, ночные посиделки в кабинете за решением политических и экономических задач теперь уже не только Белоруссии, но и всего СССР… Да если уж быть откровенным перед собой, то и плетение интриг стало тоже его головной болью. А куда деваться, если история не оставляет выбора?!
Глава 3
Последняя новость меня откровенно обрадовала. Ну что это, в самом деле, альбом выходит за границей миллионным тиражом, а мы тут мыкаемся по окраинам Союза, как какие-то диссиденты. Где логика? Об этом я и намекал Цвигуну во время нашей последней встречи в его новом кабинете, когда предоставлял список оборудования для студии. Тот согласился, что получается не совсем правильно, и сказал, что посоветуется с Демичевым насчёт возможности выезда группы за рубеж.
И вот вчера в моей квартире раздался звонок из Министерства культуры СССР, и вежливый мужской голос поинтересовался, смогу ли я завтра, то есть уже сегодня, подойти в Минкульт и пообщаться с Демичевым. Я посмотрел своё расписание, сказал, что до 14 часов у меня занятия на Высших режиссёрских курсах, а потом я в принципе свободен. На том конце провода попросили минутку обождать, после чего предложили подъехать в Минкульт к 15 часам. Я ответил согласием.
Припарковавшись на открытом в эти годы для движения транспорта Арбате у особняка дореволюционной постройки, ровно в три часа дня я переступил порог кабинета Демичева. Министр встал из-за стола, радушно улыбаясь, пожал мне руку, предложил чай или кофе, и я не отказался. Столовой на курсах не было, так что к концу занятий я изрядно проголодался, а тут к чаю ещё и печенюшки всякие принесли.
Пётр Нилович тактично подождал, пока я некорректно опустошу первую чашку, после чего перешёл к делу:
– Сергей Андреевич, вы, наверное, догадываетесь, по какому поводу я попросил вас прийти?
– Что-то мне подсказывает, повод может быть связан с музыкальным коллективом, который я курирую.
– Вы не ошиблись. У меня недавно был разговор с Семёном Кузьмичом Цвигуном, с которым вы, как я понял, тоже общались, и мы обсуждали возможность зарубежных гастролей ВИА «Aurora».
Я промолчал, не время поправлять самого министра. ВИА так ВИА, от меня не убудет. Надеюсь, он не собрался на самом деле переименовывать нашу группу? А то будет выглядеть немного смешно.
– Это было бы здорово! – сказал я, внутренне ликуя.
– Я ознакомился с творчеством коллектива, прочитал перевод песен… В принципе я ожидал худшего, хотя Семён Кузьмич говорил, что тексты вроде идеологически выдержаны. Тут я соглашусь, хотя сама манера исполнения… Но думаю, молодёжи понравится, тем более что музыка в своём роде оригинальная.
Я ждал, когда он закончит разглагольствования по поводу нашего неоднозначного творчества.
– Так вот. – Демичев поправил на носу очки в роговой оправе. – Диск вашей группы на Западе ещё не вышел, а какие-то концертные записи уже разлетелись не только по Союзу, но и за его пределами. Вот, на днях пришёл запрос из венгерского Министерства культуры насчёт возможности устроить у них гастроли вашего вокально-инструментального ансамбля. – Демичев сунул мне в руки какую-то бумажку, но я в мадьярском языке не разбираюсь, поэтому вынужден поверить министру на слово. – Как вы на это смотрите, Сергей Андреевич?