Страница 3 из 20
Вскоре Вишена и Эйнар оказались среди своих соратников, и воинов ярла Эймунд. Сам вождь стоял как воплощение спокойствия и уверенности - в крылатом шлеме, с длинной седой бородой, заплетённой косой. Он приветствовал пришедших поднятием ладони, тяжёлой от золотых перстней. Со стороны корабля было слышно, как кормчий даёт счёт гребцам, и вёсла с задумчивым плеском нестройно врезаются в воду. Вишена оглядел строй своих воинов, облачённых, кто в кожаные панцири, кто в пластинчатую броню, кто в кольчуги, вооружённых луками, копьями, мечами и топорами, с круглыми, окованными железом щитами. Эймунд вопросительно посмотрел вокруг, и спросил:
- Что, так и будем стоять? Трубите в рог, пусть знают, что мы настроены биться с незваными гостями.
Один из воинов ярла поднёс к губам рог, и что было силы, стал в него дуть. Рог, со второй попытки, громко запел, гневно и предостерегающе. Когда звук закончил носиться между берегами, над водой и под звёздным небом, звонкий голос за спиной Вишены сказал:
- Они идут, как посланцы Хеля, на корабле мертвецов Нагльфар. А кормчий у них бог Локи, отец волка и змея Ёрмунганда.
- Волк Фенрир проглотил солнце, и оно не взойдёт, а войска сынов Муспеллы скачут по мосту Биврест, и великан Сурт приближается с юг с мечом, который ярче солнца. А мы как легендарные асы Один и Тор! Как думаешь, Овар?
- Это на тебя ещё действует брага, Свенельд, - сказал Овар, широкоплечий воин с огромными кулаками, снисходительно посмотрев на стройного и юного Свене
- Может быть, это не враги, - задумчиво сказал Вишена, - но разомкните ряды, если они неожиданно начнут пускать стрелы, и держите щиты на груди.
Воины встали пошире, подняли щиты, а лучники вложили стрелы в луки. Тем временем на ладье втянули в отверстия бортов часть лёгких сосновых вёсел, и начали опускать рею с парусом. Послышался всплеск воды от падения камня, утягивающего ко дну проверочный линь. Кто-то крикнул, растягивая слова на прусский манер:
- Глубина тридцать локтей, но могут быть камни. Ильсер, двигайся прямо на воинов на берегу. Клянусь Перуном, они защищают место, где можно безопасно подойти к их берегу.
На сенеккере теперь убрали все вёсла, и корабль двигался только по инерции, быстро теряя скорость.
- Я ярл Эймунд, со мной мой брат Хенрик и Вишена Стреблянин со своей дружиной. А вы кто такие? - прокричал ярл Эймунд.
- Я Йёран, брат Донкрада с Западной Двины. Со мной Рагдай из Тёмной земли конунга Стовова, он ищет конунга Вишену, - послышалось в ответ, и стоящий на носу корабля человек поднял щит, и показал его внутреннюю белую часть, сигнализируя о мирных намерениях.
- Это что? - спросил ярл Эймунд, выжидающе глядя на изумлённого Вишену:
- Боя не будет, и я не захвачу золото и оружие врага, - с обидой в голосе сказал Овар.
- Вызови любого прусса на поединок, это у них тоже не считается убийством, - отозвался Эйнар, напоминающий сейчас медведя на задних лапах.
Вишена глубоко вдохнул влажный, холодный воздух, потрогал лоб, что-то вспоминая, и сказал ярлу:
- Рагдая и Ацур помогали мне вернуть дочерям Гердрика его золото.
- Это был правильный поступок, - сказал ярл Эймунда, в его осанке исчезло величие, он снова стал утомлённым жизнью стариком, и добавил, - друг моего гостя - мой гость. Крикните им, чтоб обходили камни справа. Клянусь Фригг, за гостей придётся сегодня ещё не раз наполнить кубки!
Воины на берегу одобрительно зашумели. Других, огорчённых отсутствием боя, кроме Овара, не было. Пока один из людей ярла Эймунда руководил действиями корабля, а дружинники Вишены, сняв шлемы, шли обратно в большой дом, заканчивать пир, сноккер ударился в берег. Пруссы бросили в воду каменный якорь.
Потом они положили с борта на камни доску, и по ней сошёл на берег коренастый, заросший до глаз бородой Йёран, и высокий человек в просторном плаще их шерстяной ткани, с длинным безбородым лицом, умными, внимательными глазами. Его коротко стриженные волосы тёмного имели седые пряди. На широком и высоком лбу и между бровями виднелись морщины. Он сразу нашёл взглядом Вишену, подошёл к нему и сказал по-славянски:
- Мы снова встретились, Вишена, и я рад, что ты жив и бодр.
- Я сильно удивлён твоему появлению, книжник Рагдай, да хранят тебя боги, - ответил Вишена, всматриваясь в лицо кудесника, - ты постарел.
На берег тем временем перешёл молодой юноша в меховой накидке поверх шерстяной рубахи. У него в руках были кожаные мешки с чем-то тяжёлым. Вишена узнал в нём Крепа, слугу Рагдая.
- И ты тут, Креп, всё ещё служишь своему господину? - спросил у него из-за спины Вишены подошедший Эйнар.
- Я Рагдаю не слуга, а ученик, а он мне учитель, - ответил спокойно Креп, - я рад снова видеть вас, мы прошли несколько фьордов и множество поселений, пытаясь вас отыскать.
- А чего в мешках? - с любопытством спросил Эйнар, - вы из-за этого нас искали?
- Книги, переписанные нами для продажи, 'Антология' Иоанна Стобея, сочинения Квинта Аврелия Симмаха - последнего римлянина, поэзия Иоанна Газского, - ответил Креп.
- Это ярл Эймунд будет книги покупать? - удивился Вишена.
- Если я не умею читать, то что, и мои внуки не смогут? - уловив смысл сказанного по-славянски, проговорил ярл Эймун, - я бы поэтов купил, скальды всегда будут в цене.
После этого ярл Эймунд передал Йёрану пучок стрел, а Йёран передал хозяину берега медный котелок, начищенный до блеска. Один из молодых воинов бросился бегом в селение, с повелением готовили баню, жарить ещё мясо, и принести в дом ярла ещё скамьи и столы. Пруссы принялись выгружать на берег свои вещи, кое-какие товары на продажу - соль и янтарь. Процессия во главе с ярлом Эймундом и Йораном, потянулась в сторону селения. Рагдай с Вишеной шли вместе. Эйнар вызвался помочь Крепу нести книги.
- Скажи, Креп, что там у вас в Тёмной земле теперь, после нашего ухода? - спросил Эйнар.
- Князь Каменной Ладоги Стовов Багрянородец жив, гордится своим византийским прозвищем и обещает захватить всю землю чуди и мери вокруг Москвы-реки, Протвы и Ламы. И стреблянские старейшины Оря и Претич живы. Их город Дорогобуж, посреди земель мери, стоит на прежнем месте, а город-Стовград на Москве хотя и сгорел, но опять построен, и берёт дань с купцов.
- Так зачем вы здесь? Это же далеко.
- Он всё скажет, - ответил Креп, кивая на Рагдая, - история похожая на историю дев Рейна, топивших корабли, если там было золото.
Глаза Эйнара округлились:
- С золотом Рейна всё плохо. Сигурд, сын Одина, убил дракона, спрятал его на средних порогах реки. Колдун Регин, выкормивший Сигурда и сделавший ему меч Грам, способный рассечь наковальню, помог ему превратить кровь дракона в золото. Если унести это золото от Рейна, оно становится снова кровью дракона, и сжигает вора.
Забрезжил рассвет. В серых сумерках Bикхейль был наполнен дымом костров, пением петухов, суетой подготовки к продолжению пира. Посёлок состоял из трёх десятков больших домов из вертикально вкопанных громадных брёвен, с наружной засыпкой из камней, глины и мха. Издалека они казались огромным кораблями из земли, лежащими кверху килем. Весь посёлок был окружён рвом и насыпью с частоколом. Колья частокола были срублены так, что на них оставались части заострённых веток. Переплетаясь между собой, эти ветви, создавали препятствие, крайне сложное для преодоления. Единственный вход вёл на площадь, где возвышался на холме из камней огромный дом ярла. Тут же находился алтарь Одина перед огромным дубом, оружейная, чуть подальше располагалась курящаяся баня, хранящие зерна, добра ярла и всего одаля. Чуть в стороне виднелась кузница, хлев, загон для лошадей, сторожевая вышка с воином, глядящим через верхушки деревьев на фьорд. Везде на разжиженной сыростью земле, были аккуратно уложены бревенчатые и дощатые мостовые, перед входами в дома они заменялись плоскими камнями, или каменным боем.
После сытной и хмельной трапезы пруссов, воинов ярлов Эймунда и Вишены, разморённых баней, звуками струн гуслей, вниманием женщин, отправили спать. Йёран, Рагдай, Вишена, остались у ярла Эймунд.