Страница 33 из 40
Коллингс направился в салон. Салон был огромный, следы расходились в разных направлениях. Он начал систематически проверять палубу и мебель, продвигаясь зигзагами от переборки к переборке. В луч фонарика то и дело попадали крысы, которые с писком разбегались по темным углам. Этот зал назывался Малиновым. Тут и там свисали обрывки обоев, обнажая сырые бурые переборки. Диваны и кресла пугали торчащими, изломанными пружинами, между которыми лежали пучки морской травы. Внутренности старой мебели производили неимоверное количество пыли, которая забивалась в рот и нос. Коллингс задыхался.
Он провел в салоне часа два и начал задумываться, есть ли смысл во всем этом предприятии. Свет фонарика начал тускнеть. Коллингс был готов к этому и заменил батарейки, а использованные положил в карман. Ему захотелось отдохнуть и выкурить сигарету. Он нашел стул, рядом с которым стояла переносная латунная пепельница. В ней лежали два окурка. Он задумался над тем, помнят ли они лучшие времена этого салона, или это след посетителей недавних дней. Сигарета не пришлась ему по вкусу, он сделал несколько затяжек и старательно загасил ее.
Коллингс двинулся дальше. Наконец в луче фонарика что-то привлекло его внимание. На серванте в углу салона он увидел места, очищенные от пыли. Кто-то оперся там рукой или положил предмет, который потом убрал. Он внимательно осмотрел снаружи сервант, выдвинул ящики. В них валялись бумажные салфетки, пустая бутылка из-под кока-колы, россыпь зубочисток. Отодвинув сервант от переборки, он ощупал его со всех сторон, и не нашел ничего подозрительного.
Усталый и разочарованный, Коллингс опустил салон. С главного коридора, который вел к развлекательным помещениям и ресторанам, он свернул к бару «Андромеда». Когда-то его потолок в форме купола светил сотнями звезд. Крыс везде встречалось много, но в «Андромеде» прямо кишело от них. С характерным писком они уступали дорогу, но без особенной спешки.
Он осветил фонариком царство бармена: высокие столики, стойку, полки, еще совсем недавно заставленные бутылками разнообразных напитков. Его снова ослепил луч собственного фонарика, так как стена за баром была зеркальной. Вместо бармена, бутылок и посетителей всюду резвились крысы. Коллингс, преодолевая отвращение, приблизился к бару. На этот раз крысы не расступались и вели себя так, как будто не замечали его присутствия. Он расфокусировал луч фонарика. чтобы иметь большее поле зрения. Поведение крыс показалось ему удивительным, и он некоторое время внимательно наблюдал за ними.
Крысы находились в постоянном движении. Коллингс, подыскивая подходящее сравнение, пришел к выводу, что они исполняли некое подобие танца — творили колдовские круги, гоняясь друг за другом, и кружились все быстрей и быстрей. Он слышал шорох их когтей, которыми они стремились вцепиться в скользкую поверхность стойки, чтобы центробежная сила не выбросила их из круга. Наконец бег становился таким быстрым, что танцующий круг распадался, но в тот же момент создавалось новое, которое начинало с медленных оборотов. Некоторые крысы крутились вокруг собственной оси, как будто пытаясь поймать пастью собственный хвост. Они были так поглощены собственным танцем, что не обращали никакого внимания на Коллингса. Он выключил фонарик, и через несколько мгновений включил его снова. Ничего не изменилось. Крысы и в темноте отлично ориентировались в пространстве.
Коллингс подошел к самой стойке. Как раз в этот момент рассыпался один из кругов. Он постукал пальцем по стойке, три крысы двинулись в его направлении. Он хлопнул ладонью по поверхности стойки, они не попятились, а самая дерзкая из них встала на задние лапы и комично, как дрессированный медведь в цирке, стала приближаться к нему. Коллингс протянул фонарик вперед и толкнул ее рефлектором. Крыса потеряла равновесие, упала на четыре лапы, но не собиралась отступать. Тут же рядом возник новый танцующий круг. Внезапно одна из крыс выпала с круга, упала на спину и задергала ногами, издавая тонкие пронзительные звуки. Поначалу на нее не обращали внимания. Но внезапно пошла кутерьма, круг рассыпался и бросился на недавнего участника забегов. Через мгновенье на поверхности стойки бара закрутился плотный клубок серо-коричневого меха. Коллингс успел заметить, как первые достигшие упавшую крысы начали рвать ее на куски. Минуты через три клубок стал распадаться, и когда крысы разошлись, на поверхности не осталось ни малейшего следа жертвы каннибализма.
Коллингс не был знатоком крысиного поведения, но нисколько не сомневался. что те вели себя ненормально. Это выглядело как коллективное помешательство. Первая пришедшая в голову мысль — наркотики! Она подтверждала одну из его первоначальных гипотез. Кто-то из присутствующих на борту перевозит наркотики, которые спрятал в пассажирских помещениях, может, именно здесь, в «Андромеде». Он хорошо укрыл их от таможенников, но забыл про крыс.
Это открытие было важным, но оно еще больше усложняло раскрытие тайны, и уж наверняка не давало ответа на вопрос, почему был отравлен Модров и каким образом в этом деле был замешан Риз. Может, его вопросы из области медицины были связаны с этим сумасшедшим танцем? Возможно ли, что уже тогда крысы сходили с ума? Мало правдоподобно, что они растягивали прием наркотиков, разве что доступ к ним был весьма затруднен, и крысы не могли сразу уничтожить весь запас. Риз встречал тут Джейн, почему же она ничего не рассказала о сумасшедших плясках крыс? А как объяснить ситуацию с ловушками?
Коллингс подумал, что неплохо было бы проверить внимательно все закутки бара, но это заняло бы по меньшей мере полдня. К тому же он не имел ни малейшего желания вплотную контактировать с крысами. Он вышел и решил, что как-нибудь вернется сюда со своими вахтенными и несколькими фонарями, что придало бы уверенности и увеличило бы шансы отыскания контрабандного клада.
Далее коридор вел к кинозалу и бару «Арарат». Кинозал был заперт, а Коллингс не взял с собой ключи. Перед тем, как дернуть за ручку двери, он сунул фонарик в карман куртки. В темноте он заметил вдалеке слабое рассеянное сияние. Кто-то забыл погасить свет? Ерунда, электричество в эту часть судна не подавалось. Значит, он здесь не один? Может, за ним наблюдают? А может этот кто-то не знает о его присутствии и занят какими-то своими таинственными делами? Что бы то ни было, он должен это выяснить, за тем он и пришел. К счастью, случай предоставил ему неповторимый шанс.
Он проверил, легко ли вынимается кольт, и снял его с предохранителя. Фонарик переложил в левую руку. Он держал его выключенным, но был готов в любой момент направить в нужное место сильный луч света. Стараясь двигаться как можно тише, шел в сторону источника света. Нащупал руками приоткрытые двери «Арарата». Внутри бара царил полумрак, виднелись только контуры мебели. Источник света находился за стойкой, скорее всего, в подсобном помещении бармена. Коллингс замер и начал прислушиваться. Он давно уже воспринимал как фон звуки ударов волн о корпус судна, стуков незакрытых дверей, лязганье какой-то незакрепленной цепи на палубе. Ему не удалось услышать никаких новых звуков, которые могли бы выдать присутствие человека.
Со всей возможной осторожностью он приблизился к бару, нащупал рукой проход и зашел за стойку. Теперь он мог видеть приоткрытую дверь и луч света, проникающий сквозь щель. Он подкрадывался к ним медленно и опирался одной рукой о стойку, опасаясь неожиданного крена судна, который мог бы заставить его сделать внезапные и шумные движения. Очень легко он ткнул дверь, которая чуть-чуть повернулась, и щель слегка расширилась. Подождав немного, он распахнул дверь настежь. Подсобка оказалась обширным помещением, заваленным ящиками из-под пива и крепких напитков, картонками от апельсинов и тому подобный хлам. Посредине стоял холодильный шкаф и несколько стульев. Источник света располагался позади шкафа. Коллингс перешагнул через порог и крикнул приказным тоном:
— Кто тут? Вылезай из-за шкафа!
Ему ответило эхо — и тишина. Свет продолжал гореть ровно. Коллингс включил фонарик и стал пробираться через завалы рухляди. Он добрался до холодильного шкафа, перегнулся через него и увидел включенный электрический фонарик, лежавший на ящике. Он прошелся лучом фонарика по закуткам помещения — нигде не было такого места, где мог бы укрыться человек. В этот момент Коллингс понял, что попался в ловушку. Он развернулся и побежал к двери. Успев сделать только пару шагов, он услышал знакомое бренчание, массивные двери внезапно захлопнулись, невидимая рука с треском задвинула засов. Его отрезали от остального мира. Он со всех сил налег на двери, но они даже не шелохнулись. Это были массивные двери, оббитые стальным листом и наверняка снабженные солидным запором. Коллингса прошиб холодный пот.