Страница 18 из 40
— В постель?
— Пока в самолет. В постель я бы меньше боялась.
— Дорогая, самолет перед свадьбой — это класс!
— Совсем хлопец сбрендил. Ну вот, поехали...
Сразу после взлета самолет нырнул в тучи. На высоте двух тысяч метров летчик включил автопилот. Он закурил сигарету и обратился к Фрэнку:
— Мистер Диксон, если бы я не обожал вас, то не согласился бы на этот рейс. И я не уверен, что на обратном пути мы попадем в Нью-Йорк.
— Что поделаешь! Только не увозите нас в Европу, так как Кэт там еще не была, а она боится всего нового.
— Посмотрим, будет ли вам так же весело, когда нас начнет бросать в воздухе. Вам дали точные координаты? Я не буду искать ваш караван дольше пятнадцати минут.
— Давайте сойдемся на двадцати!
— Окэй, но ни минутой больше.
Полет длился довольно долго. Фоторепортер заснул сразу после взлета. Кэт была сильно разочарована тем, что не видно океана. В девять тридцать летчик выключил автопилот и начал медленно снижаться. Фрэнк разбудил фоторепортера.
— Скоро будем над целью. Очнись и вспомни, где ты находишься и куда летишь.
— Все в порядке.
— Облака очень низко, — отозвался пилот, — если координаты подведут, то мы их не найдем.
— Вода! — крикнула Кэт.
Они вынырнули из облачного слоя. Океан был неспокоен, но видимость была хорошая.
— Мистер Диксон, начинаю отсчет. Ищите внимательно свой караван.
— Уже вижу. Левее, на горизонте. Вы точно вышли на цель.
Пилот изменил курс. С высоты полета суда выглядели как действующие модели.
— Интересно было бы взглянуть на твоего Коллингса, — произнесла Кэт.
— Смотри в оба. Наверняка он где-то на палубе.
Коллингс спустился на завтрак. Кают-компания была почти пуста. Райт и Напора позавтракали раньше, Джейн попросила завтрак в каюту, Финсбери еще спал, Смит и Харроу, заканчивающие прием пищи, сидели в разных концах стола, отвернувшись друг от друга. У Селима так тряслись руки, что он едва справлялся с подачей блюд. Коллингс ел яичницу и продумывал программу действий на текущий день. Ему надо было побеседовать еще с тремя не слишком дружелюбными личностями, а также сходить в каюту Пола. Он решил начать с последнего. Через некоторое время казначей и механик завершили завтрак и покинули кают-компанию. Он остался один на один с Селимом.
— У тебя есть ключ от каюты мистера Риза? — спросил он.
— Да. Вчера даже хотел посоветовать вам туда сходить. Сейчас его принесу.
— Ты заходил туда?
— Да, после несчастного случая. Я собрал все, что у него было в карманах, и положил на стол. Я ничего не трогал, все осталось так же, как было тогда, когда мистер Риз пошел устранять неисправности в рулевой рубке.
— Хорошо, принеси ключ. И завари мне кофе, если у тебя получится.
Коллингс спрятал ключ в кармане и занес кофе в свою каюту. Выпил кофе, побрился и принял душ. Вспомнил о самолете, посмотрел на часы. Девять тридцать. Он вышел на палубу через двери кают-компанию, ведущие на открытую палубу, погулял по ней минут пятнадцать. Без четверти десять над судном появился самолет. Это был двухмоторный гидроплан. Сначала он покружил на высоте метров шестьсот, а затем начал снижаться. Коллингс прочитал надпись на его фюзеляже: «Ивнинг Телеграф». На последнем заходе самолет пронесся так низко, что казалось — зацепит надстройку своими крыльями.
Кто-то коснулся его плеча. Обернувшись, он увидел Напору.
— Этот самолет — ваша заслуга? — спросил поляк.
Коллингс подтвердил кивком головы.
— Фотографируют?
— Угу.
— Для нас это не очень приятно.
— Почему же, будете иметь хорошую рекламу.
— Отличную: Польская морская спасательная компания перевозит трупы через Атлантику.
— Не будьте таким капризным, на снимках будет и ваш буксир. Это тяжелая буксировка.
Напора не отозвался. Некоторое время они постояли вместе, наблюдая, как самолет, выполнивший свое задание, помахал им крыльями и исчез за горизонтом.
— Сдается мне, что прогнозы капитана Савицкого будут оправданы. Барометр падает, береговые станции передают предупреждения о сильных ветрах. Полагаю, что шторм настигнет нас во время вашей вахты.
— Уже сегодня?
— Нет, скорее, этой ночью.
Они вернулись в кают-компанию. Коллингсу показалось, что поляк хотел ему сказать еще что-то, но, очевидно, раздумал, так как пошел в свою каюту. Коллингс вынул ключ, подержал его в руке, как бы взвешивая. Ему было как-то не по себе. Пол вроде не имел тайн перед ним, но сейчас он собирался копаться в вещах приятеля для того, чтобы проверить, не укрывал ли чего Пол. Ну что ж, так нужно, решил он и повернул ключ в замке.
Воздух в каюте был несколько затхлым — Селим добросовестно закрутил барашки иллюминатора. Видно было, что Пол читал лежа, так как подушка и одеяло были смяты, а детектив лежал раскрытым на ночном столике обложкой вверх. На обложке был нарисован пистолет, ствол которого был направлен на смотрящего. Коллингс прочитал название: «Убийца ошибается один раз». Он раздвинул шторки, сел в кресло и закурил сигарету. Он не спешил производить поиски. Время было достаточно. Он решил, что начнет с письменного стола. На столе лежали всякие мелочи из карманов Пола: платок, ключи, ручка, записная книжка-календарь. Он взял ее в руки. Перед выходом в рейс Пол делал разные заметки: список справочников, номера телефонов, встречи. Коллингс даже нашел свой телефон с припиской — «позвонить Питеру в четверг в полдень». Он тогда ответил на этот звонок, они договаривались, что наймутся на «Звезду морей». Записи прекратились пятого октября. После выхода в море Пол не сделал ни одной. Коллингс отложил записную книжку.
На столе стояли в рамках фотографии двух женщин. Обе были знакомы Коллингсу. Старшая — седовласая женщина с задумчивым видом, губы которой были очень похожи на губы Пола — это его мать. Девушка в открытом купальнике-двойке, играющая с большим цветным мячом на пляже, с широкой белозубой улыбкой — это Мэри, с которой Пол познакомился пять лет назад и все не мог набраться отваги предложить ей руку и сердце. Сначала он говорил, что моряки в принципе не должны жениться, потом придумал, что мужчине нельзя жениться до тех пор, пока он не обзаведется собственным домом. Коллингс разговаривал с Мэри месяц тому, и та шутила, что времена изменились, теперь предложение должна делать девушка. Она провела опрос среди замужних приятельниц, и оказалось, что восемь из десяти сами делали предложения своим парням. Мэри собиралась поступить аналогично сразу после возвращения Пола из Кадиса.
Он отвернулся от фотографий и выдвинул первый ящик. Сверху лежали две пачки писем, авторами которых были женщины со снимков. Он отложил их в сторону. Далее лежали черновики и заметки Пола о судовой электротехнике, какие-то схемки и наброски на разрозненных листах. Пол был влюблен в свою специальность и неустанно повышал квалификацию. Книги и профессиональные журналы занимали почти все ящики стола. В последнем лежала элегантная папка для письма. Коллингс знал о привычке Пола постоянно писать письма Мэри. Он каждый день находил время для этого. Иногда дело ограничивалось одним предложением «Скучаю по тебе!», в другой раз он разражался многостраничными излияниями. Коллингс открыл папку, с которой высыпались несколько листов, покрытых мелким ровным почерком. Первый лист был озаглавлен большими буквами: «Любимая Мэри». Текст письма был разделен на абзацы, которые начинались с определенной даты. Коллингс углубился в чтение.
Он пропускал фрагменты, где Пол вспоминал последний отпуск, проведенный вместе с Мэри, или писал о том, как он скучает по ней. Он выискивал все, что касалось судна. Пол давал забавные характеристики членам экипажа. Большинство их было озвучено в присутствии приятеля, так что они не стали новостью для Коллингса. Свои записи о Джейн Пол подытожил так: «Одним словом, она замечательная женщина. Алан влюблен в нее без взаимности, а я желал бы любоваться ею издалека. Не хотел бы оказаться в ее руках. При всем своем внешнем спокойствии она кажется мне хищницей, притворяющейся кошечкой. Каждый мужчина, попавший в ее сети, падет ее жертвой. Не могу понять, на чем держится их супружество, чем ее привлек этот тупой пруссак?»