Страница 11 из 55
ЗОЛОТО Глыбу кварца разбили молотом, И, веселым огнем горя, Заблестели крупинки золота В свете тусклого фонаря. И вокруг собрались откатчики: Редкий случай, чтоб так, в руде! И от ламп заплясали зайчики, Отражаясь в черной воде… Мы стояли вокруг. Курили, Прислонившись к мокрой стене, И мечтательно говорили Не о золоте — о весне. И о том, что скоро, наверно, На заливе вспотеет лед И, снега огласив сиреной, Наконец придет пароход… Покурили еще немного, Золотинки в кисет смели И опять — по своим дорогам, К вагонеткам своим пошли. Что нам золото? В дни тяжелые Я от жадности злой не слеп. Самородки большие, желтые Отдавал за табак и хлеб. Не о золоте были мысли… В ночь таежную у костра Есть над чем поразмыслить в жизни, Кроме Золота-серебра. 1963 РАБОТА На лежнёвке порою вешней — Видно, был большой перекос — Забурился, ломая лежни, И на шпалы сел паровоз. За крушение на участке, Если путь не починим в срок, Строгий выговор будет начальству, Заключенным — штрафной паек. Бригадир полез, не робея, С молотком под нависший скат. С уважением за Сергеем Наблюдал молодой солдат. А Серега очень спокойно Говорит, вытирая пот: — Отойди, гражданин конвойный, Ненароком тебя прибьет. Показал, где рубить опоры, Чтоб исправить опасный крен… Был когда-то Сергей сапером И в тюрьму угодил за плен… Топоры застучали дружно, Как, наверное, на войне. Если нужно — так, значит, нужно. Не стоять же нам в стороне!.. Хоть и малый — узкоколейный, Все равно паровоз тяжел. Но подважили посильнее. Кто-то крикнул: — Пошел! Пошел!.. Мы канат натянули туго, И, ломая ветки берез, Под веселую нашу ругань Плавно тронулся паровоз. И когда по брускам сосновым Он на рельсы вкатил уже — Всем нам было, Честное слово, Очень радостно на душе. Захватила нас всех работа, Увела от невзгод земных… Словно вышли мы на свободу На какой-то короткий миг. 1963 БЕРЕЗА Звенел топор, потом пила. Потом — последнее усилье. Береза медленно пошла, Нас осыпая снежной пылью. Спилили дерево не зря, — Над полотном, у края леса, Тугие ветры декабря Могли свалить его на рельсы. Его спилили поутру, Оно за насыпью лежало И тихо-тихо на ветру, Звеня сосульками, дрожало… Зиме сто лет еще мести, Гудеть в тайге, ломая сосны, А нам сто раз еще пройти Участок свой По шпалам мерзлым. И, как глухой сибирский лес, Как дальний окрик паровоза, Нам стал привычен темный срез — Большая мертвая береза. Пришла весна. И, после вьюг, С ремонтом проходя в апреле, Мы все остановились вдруг, Глазам испуганно не веря: Береза старая жила, Упрямо почки распускались. На ветках мертвого ствола Сережки желтые качались!.. Нам кто-то после объяснил, Что бродит сок в древесной тверди, Что иногда хватает сил Ожить цветами После смерти… Еще синел в низинах лед И ныли пальцы от мороза, А мы смотрели, Как цветет Давно погибшая береза. 1963 ПОЕЗД Мела пурга, протяжно воя. И до рассвета, ровно в пять, Нас выводили под конвоем Пути от снега расчищать. Не грели рваные бушлаты. Костры пылали на ветру. И деревянные лопаты Стучали глухо в мерзлоту. И, чуть видны в неровных вспышках Забитых снегом фонарей, Вдоль полотна чернели вышки Тревожно спящих лагерей. А из морозной Черной чащи, Дым над тайгою распластав, Могучий, Огненный, Гудящий, В лавине снега шел состав. Стонали буксы и колеса, Густое месиво кроша, А мы стояли вдоль откоса, В худые варежки дыша. Страна моя! В снегу по пояс, Через невзгоды и пургу Ты шла вперед, как этот поезд — С тяжелым стоном Сквозь тайгу! И мы за дальними снегами, В заносах, На пути крутом Тому движенью помогали Своим нерадостным трудом. В глухую ночь, Забыв о боли, Мы шли на ветер, бьющий в грудь, По нашей воле И неволе С тобой Делили Трудный путь. 1962–1963