Реми (ЛП)

Мгновение, я чертовски разочарованно наблюдаю за тем, как она отступает назад.

Я несколько дней это планировал. Мне было интересно, на что это будет похоже, когда она будет рядом каждый день. Я становился твердым до боли, представляя то, как ее руки будут ощущаться на мне....

― Ответь мне сейчас, ― говорю я, мой голос жестче, чем я ожидал.

― Что? ― она оборачивается с удивлением, я приковываю ее глазами, молча давая ей понять, черт возьми, что хочу сделать здесь что-то хорошее, познакомиться с кем-то ― познакомиться с ней ― и не хочу, чтобы она плевала на это, будто это ничего не стоит.

― Я предложил тебе работу, и хочу получить ответ.

Оседает тяжелая тишина.

Она смотрит на меня, и я смотрю в ответ так яростно, что вокруг нас заряжается воздух.

С первой ночи, когда я увидел ее, я хочу только поцеловать ее. Я подарил ей легкий поцелуй, просто для того, чтобы она знала, что я собираюсь заполучить ее. Теперь мне хочется засунуть язык внутрь так, чтобы я смог удовлетворить эту дикую тягу узнать, какая она на вкус. Я хочу знать все о ней, каждый маленький шрам на ее колене, до идеальных контуров ее лица, до того, как она мыслит. И независимо от того, хочет она или нет, я хочу, чтобы она узнала меня. Она, кажется, делает вдох для смелости прежде, чем начинает кивать.

― Я буду работать с вами три месяца, которые нужны, чтобы совершить поездку, если вы обеспечите мне проживание, питание, дорогу и гарантируйте, что дадите мне рекомендации для приема на следующую мою работу, и позволите мне использовать тот факт, что я работала с вами, с моими будущими клиентами.

Ее ответ захватывает меня врасплох и, когда она поворачивается, чтобы уйти, я быстро останавливаю ее словами:

― Хорошо, ― когда она поворачивается, я бросаю взгляд на парней. ― Но я хочу, чтобы на бумаге было написано, что она не уйдет, пока не закончится тур.

Я поднимаюсь и направляюсь к ней.

Она снова смотрит, как я приближаюсь, этими перепуганными глазами олененка; они мягкие, как у лани, но намного красивее. Ее грудь поднимается и опускается, и мне нравится то, что она знает. Она знает, что здесь что-то происходит. Она в замешательстве, что я не преследовал ее, как она думала, но это хорошо. Потому что теперь мое преследование будет медленнее, и основательнее, так что, в конце концов, я смогу заполучить ее, быстро и жестко, как я привык силой брать все в своей жизни. Но она особенная, я хочу достичь самой сути ее существования, прежде чем она станет моей. И когда это случится, она станет мягкой и уступчивой ко мне, и я не отпущу ее.

Удерживая ее золотой взгляд, я нежно пожимаю ее руку, шепча:

― Мы заключили сделку, Брук.

ПРОШЛОЕ

В АТЛАНТУ

В голове прокручивается изображение, в котором Пит с Райли приезжают в аэропорт без Брук Дюма, и оно мне не нравится. Проходя по самолету, вверх и вниз, я запускаю руки в карманы джинсов и выглядываю в окно, но там все еще не видно ни Пита, ни Райли, ни Брук Дюма.

Вытягиваю руки и щелкаю костяшками пальцев.

— Оставь это для ринга, парень, — ворчит Тренер, листая спортивный журнал, и я расслабляю пальцы и делаю глубокий вдох. Мне нужно тренироваться. В последнее время мне нужно тренироваться дольше и усерднее. Я чертовски возбужден, и даже при мысли о ней становлюсь твердым.

Я хватаю бутылку холодной воды из бара, и медленно ее выпиваю, пытаясь расслабиться. Затем занимаю место на диване и надеваю наушники. Просматриваю музыку в поисках чего-то быстрого и тяжелого, выбираю песню и позволяю ей взорваться в моих ушах, и затем замечаю движение в передний части самолета. Все внутри меня замирает. Ничто так не влияет на меня, как взгляд на нее. И да, я пялюсь.

Я не контролирую свои глаза, когда они пробегаются сверху вниз по ее телу, пока Пит знакомит ее с Тренером и Дианой. Мое сердце начинает перекачивать кровь на юг моего тела, и я забываю о музыке, гремящей у меня в ушах. Она еще меня не видит, но я вижу ее. Каждый дюйм моего быстро затвердевшего члена чувствует, что она близко.

Ее круглая попа укрыта юбкой длиной до колена. Я пробегаюсь взглядом вниз по ее стройным отличным икрам и красивым лодыжкам к ногам в обуви типа балеток. Образ этих лодыжек, на моей пояснице, когда я вхожу в ее тело, вспыхивает в моей голове.

Сжимаю руки в кулаки по бокам и заставляю себя сделать выдох, но моя кровь все еще готова к спариванию с ней.

Вижу, как Пит, наконец, направляет ее в мою сторону, и во мне пробуждается каждый первобытный инстинкт, когда она идет по проходу ко мне. Ее красивая загорелая кожа краснеет. Румянец покрывает ее лицо, распространяется по ее горлу и опускается в ее декольте, и мне хочется расстегнуть пуговицы ее топа и посмотреть, покраснела ли она до кончиков своей красивой груди. Боже, я хочу держать эту маленькую грудь и взять ее в рот, а больше всего, мне хочется увидеть выражение ее лица, когда я буду это делать. Отбрасывая мысли, я снимаю наушники, выключаю iPod и пялюсь на ее лицо. Она не только чертовски красива, но и взволнована, ее глаза сияют, пока она смотрит в мою сторону.

— Ты уже познакомилась с остальной командой? — спрашиваю ее я, грубым от возбуждения голосом.

— Да, — она улыбается искренней улыбкой, касающейся глаз, когда садится и аккуратно пристегивается ремнями безопасности. Ее мягкий выразительный голос оказывает на меня какой-то странный успокаивающий эффект. Но мой член все еще сильно упирается в молнию, и я понятия не имею, что с этим делать следующие несколько часов.

— Ты нанял меня из-за конкретной спортивной травмы, или скорее, ради профилактики? — спрашивает она.

Скорее, чтобы я смог добиться тебя.

— Профилактики, — шепчу я.

Она кусает внутреннюю сторону щеки, осматривая меня, и понятия не имеет, что, пока она оценивает ширину моей груди, рук и моего торса, я изо всех сил пытаюсь не наклониться, чтобы поцеловать ее в губы.

— Как твои плечи? — спрашивает она, выглядя профессионалом. — Локти? Ты бы хотел, чтобы я поработала над чем-то перед Атлантой? Пит предупредил меня, что полет займет пару часов.

Да, где-то так, и к концу полета, мои яйца, должно быть, посинеют, но какого черта. Я так сильно хочу, чтобы она ко мне прикоснулась, что протягиваю руку, предлагая ей свою ладонь.

Она, кажется, немного удивлена, но охватывает ее обеими руками; и неожиданно от этого контакта у меня скручивается желудок. Тепло ее тела смешивается с моим, когда она раскрывает мою огромную ладонь своими маленькими пальчиками и начинает массировать, ища узелки. Ее пальцы сильные, но мягкие, а ее прикосновение является пыткой для моего либидо, но слишком приятным, чтобы это остановить.

— Я не привыкла к таким большим рукам. Руки моих студентов обычно легче массировать, — оживленно говорит мне она.

Мягкие пальцы царапаются о мозоли на моей ладони, когда мы разговариваем о ее студентах, и моих восьми часах тренировок в день.

— Я бы хотела заняться твоей растяжкой после тренировки. Обычно это делают твои ребята? — спрашивает она.

Я киваю, и мой ум мгновенно возвращается к тому видео на YouTube, которое я бесконечно пересматривал. Мне действительно чертовски жаль, что меня там не было, чтобы своими руками разбить камеру той тупой женщины.

— А что насчет тебя? Кто хлопочет над твоей травмой? — спрашиваю я, указывая на перевязку на ее колене, которую видно из-под юбки.

— Уже никто. Я покончила с реабилитацией, — она приподнимает бровь и выглядит встревоженной. — Ты тоже меня гуглил? Или тебе сказал кто-то из твоих ребят?

Я гуглил тебя, и мне хотелось кулаком пробить стену, затем забрать тебя и унести с той дорожки, и вылизать насухо твои слезы.

Когда она отпускает мою руку, понимаю, что теперь я хочу прикоснуться, так что указываю на ее колено.

— Давай посмотрим, что там.