Дары звезд

– Не надо делать из нас обоих идиотов. Вы прекрасно знаете, что магические пути мне видны и без каких-либо приспособлений. Что это? То, что встроено в плетение замка?

– Возможно, какой-нибудь вспомогательный артефакт, – просто ответил Дамблдор, – никому больше не удавалось создать здание такого уровня.

– И опять ложь, – уже злясь, бросил Сириус, – нам так же известны основные правила артефакторики и то, что эта часть не входит в общую систему замка, понятно даже начинающему. Что это такое, директор? Инородный предмет в стены замка могли поместить лишь вы. Только директор Хогвартса может поместить что-то настолько глубоко.

Защита разума Дамблдора была почти идеальна, поэтому Сириусу опять пришлось призвать себе на помощь дар Касси. Прочитать Дамблдора не удается даже Альфарду, но вот скрыть истинные эмоции гораздо сложнее. Дамблдор волновался. Не был испуган, а именно взволнован. Этот маленький артефакт, скорее всего, следящий или что-то вроде. Сам по себе не опасен защите замка и даже можно оправдать его присутствие заботой об учениках. Но он, по всей видимости, здесь не один.

Дамблдор молчал, Сириус ждал, как великий светлый будет выкручиваться. Но ничего не происходило.

– Как член попечительского совета, – нарушил молчание Сириус, – я вынужден пригласить комиссию для исследования всего замка. В уставе школы ясно говорится, что сохранность школы не должна подвергаться опасности.

– Мерлин с тобой, Сириус, ты же видишь, что оно ничем не угрожает замку!

– Но может! Я не смогу его исследовать, пока не достану из кокона сил Хогвартса, а до этого момента оно потенциально опасно.

– Хорошо, завтра, совместно с остальными членами попечительского совета, мы осмотрим замок и все проверим.

Сириус, разом поняв, что старый интриган не просто так откладывает осмотр и изъятие маленьких артефактов на потом, тут же принял стойкую оборону. И половину попечительского совета удалось вызвать в школу даже не сходя с этого места. Альфард так же любезно прислал в Хогвартс Андромеду, Амелию Боунс и пять авроров. И тут Дамблдор пошел на попятную, отказываясь извлекать часть защиты прямо сейчас. Перепалка разразилась прямо в коридоре, потому что Сириус, а вместе с ним и Френк Лонгботтон, отказывались уходить с этого места. Оба Лорда были теми еще параноиками и их интуиция подсказывала им, что стоит только сдвинуться с места, как с этим маленьким артефактом что-нибудь случится.

У директора с Хогвартсом особые отношения. Он не только может аппарировать с его территории, но еще и управляет его защитой. К тому же ученики, учителя и рабочий персонал заключают со Школой контракты, поэтому все эти личности находятся под охраной стен замка. Любой посторонний замком легко определяется. Есть, конечно, целый ряд исключений. Например, члены родов-основателей, судя по хроникам, замком определялись как “свои” независимо от возраста. И хотя сейчас прямых потомков основателей больше не было, никто не может дать гарантии, что Гонты, как преемники Слизеринов, или Уизли, как одна из дальних ветвей Гриффиндоров, будут рассматриваться замком как посторонние. Знать это наверняка может лишь директор, а он молчит. Кроме того, в тех же хрониках, указывалось на уязвимость внутренней защиты замка перед анимагами. Не во всех случаях, разумеется, а лишь когда анимаг поддается своей животной половине, а та довольно мирная и разрешенная к разведению. Еще был целый перечень артефактов и способов защиты. В остальном же любой посторонний не мог остаться незамеченным для директора.

Но и этого мало. Хогвартс – цельный артефакт. По сути, мыслящее здание. Сириус не мог сказать наверняка, сколько ныне запрещенных ритуалов прозвучали для его создания. И Хогвартс часто идет на уступки учеников. Например, если пообещать замку вести себя хорошо, то мальчик может подняться в комнату девочек. Если ребенок напуган и заблудился, то замок укажет ему дорогу. Ну и вишенка на торте – это Выручай-комната, которая вообще буквально исполняла любые фантазии просящего. Кроме одного: изменить защиту школы может только Директор. Он связан со школой особой клятвой, благодаря которой Хогвартс всегда оставался вне войн кланов, вне политики и вообще вне. На территории школы дети в безопасности и Директор клянется об этом заботиться.

Сириус читал множество воспоминаний директоров. И все они обращали внимание на то, что контроль за исполнением клятвы все же лежит на Школе. А разум у Хогвартса вообще-то далеко не полноценный. И если директора не было в школе в то время, как там что-то произошло, то он не видел и, следовательно, не виноват. Откат магии может настигнуть лишь если директор не убрал опасность, о которой точно знал. И так далее. По сути, навредить Дамблдор не мог. Знать об опасности и не убрать ее – тоже. Но когда Сириус прикоснулся рукой к стене и попросил сам замок отдать ему то, что спрятал в стене Директор… Хогвартс послушался. Под молчаливым удивлением всех присутствующих Лорд Блэк просто залез во внезапно появившуюся дыру в полой стене и достал маленький круглый артефакт, диаметром не больше женской ладони.

– Сириус… – крайне удивленно прошептала Боунс, с которой тот был в весьма дружеских отношениях.

– Это что-то очень не нравилось замку, – объяснил Сириус, – поэтому он отдал это по просьбе.

Как только предмет покинул кокон защитных линий замка, Сириус смог получше рассмотреть его плетение. И рассмотрев, нисколько не удивился тому, что Дамблдор пятится прочь. Миг – и тот исчез во вспышке света.

– Зараза! – выругался Блэк, – Мордредово отродье! Да сгори ты в аду!

– Сириус! Что не так? – попыталась успокоить кузена Андромеда.

– Этот старик, будь он не ладен, установил следилки по всему замку. И не просто что-то, что подслушивает и записывает. А нечто, что собирает еще и отпечаток силы каждого, кто проходит мимо. Мало того, еще и собирает излишки силы, которые вообще-то должны свободно распределяться в мире, после того как прошли по каналам замка.

Сириус с ненавистью посмотрел на аккуратный артефакт. Он не так уж ужасен. И вред школьникам не наносит. Но может нанести после их выпуска. Ведь директор знает о них все. Буквально. Дети ведь так плохо контролируют мысли и эмоции. Проходил мимо кто-то в крайнем расстройстве, и артефакт уловил не только его самого, но и малые отрывки его мыслей. Чем сильнее эмоции, тем легче легилименту, это факт. А подростки, которые вообще плохо контролируют мысли и эмоции, думаю громко. Когда они злы, не нужно быть мастером в ментальной магии, чтобы уловить сцены, которые их тревожат, услышать их внутренний громкий монолог. Отрывки, жалкие крупицы. Но если собирать их год за годом, а еще если потом детей тщательно направлять…

– Он буквально делает из детей своих потенциальных бойцов! Знает о них так много, что ни друзья, ни родители, не знают. Буквально все!

– Сколько времени они здесь? – тут же подобралась Боунс.

– Времени? Вы, видимо, не понимаете всего масштаба проблемы. Эти артефакты одноразовы. Пишут, если воспользоваться магловскими терминами, в течении двух-трех месяцев. Подобное запрещено не то что в школе, это вообще против закона. Это даже не в личную жизнь вторжение, это что-то гораздо хуже.

– Неужели хуже, чем сильный ментальный маг в министерстве? – с долей издевки хмыкнул профессор Стрейндор, ставленник Дамблдора на место преподавателя защиты от темных искусств.

– А как вы думаете, что хуже: один ментальный маг, сидящий в своем кабинете, в здании, где большинство работников либо имеют собственную защиту разума, либо могут позволить себе артефакты, или пара сотен таких вот менталистов в школе, где дети пока не умеют себя защищать, а сильные амулеты разума считается опасным носить в юном возрасте?

Профессор тут же замолчал, остальные все еще рассеянно переглядывались. Только Фрэнк Лонгботтон что-то говорил в артефакт-рацию, то ли вызывая подкрепление, то ли докладывая сразу Министру.

– Почему он сбежал? – поинтересовалась у брата Меда.