Страница 64 из 68
Глава 27. Счисление пути.
Счисление пути - вычисление
координат и направления движения
яхты с учётом дрейфа и сноса.
Морской словарь
Телевизор шумел новостями.
- Уле-Эйнер Бьорндален стал победителем гонки на...
- Льюис Хэмилтон завоевал третий титул в престижной....
- Хоккейная команда Президента в очередной раз обыграла...
Елена Васильевна время от времени поглядывала на телевизор и все никак не решалась выключить. В первый день после возвращения домой Аля то и дело переключала с одного спортивного канала на другой, все пыталась увидеть или услышать какие-нибудь новости о своем моряке. Второй день пролетел точно так же. На третий дочке повезло – на экране мелькнуло-таки обветренное и сияющее лицо Сафронова. Второй вахтовый капитан российской команды, смеясь над шутками товарищей, делился впечатлениями о пройденном участке пути.
- Этот этап оказался экстремальным! – Олег округлил глаза. – Уже через неделю после старта мы порвали спинакер. Потом начались дожди, и половина экипажа слегла с простудой. Свободных рук не хватало. Бывало, стоишь: в одной руке шкаторина, в другой ведро, а яхта в это время скачет по волнам в бешеном ритме. Брр...
- Кругосветка ведь отличается от ваших прежних регат, - журналист, молодой еще парнишка, с восторгом смотрел на спортсмена. - Скучаете ли вы по дому?
- По близким и друзьям – да, а по дому... – Сафронов усмехнулся. – Стартовать сложно. Первый месяц идет ломка. А потом входишь во вкус и понимаешь, что жизнь проходит не где-то, а здесь и сейчас. Вот он, дом! Словами это не передать.
- Но не жалеете, что участвуете?
- Нет! Жалею, что не решился раньше! Это лучшее, что со мной случалось.
- Впереди у вас год до финиша. Каким он видится?
- Чертовски соленым и мокрым. - Команда за спиной вахтового капитана разразилась новой волной хохота. Олег махнул на них рукой и с улыбкой продолжил. – А что касается года – большинство из нас в кругосветке впервые. Все профи, но на такой длительный срок в море еще надо было решиться. Вначале это кажется вызовом самому себе: слабО или нет. А потом приходит понимание: сколько веревочка не вейся, а место моряка – в море. И вызов уже не вызов, а так... Жизнь. Насыщенная, трудная, но такая, какой должна быть. От судьбы не уйдешь!
Аля не сводила взгляда с экрана. Даже не моргала. До последних слов. Потом в ней словно что-то надломилось. Первые секунды Елена Васильевна думала, что дочь расплачется. От радости, что увидела своего ненаглядного, или от чего-то другого. В глазах уже стояли слезы. Губы подрагивали.
Казалось, вот-вот. Но Аля очень быстро взяла себя в руки. Смахнув из уголков глаз прозрачные капли, оделась и вышла из дома. Налегке, без фотоаппарата, что вообще было не видано. Мать не успела даже спросить, что случилось, и когда ждать, как закрылась входная дверь.
***
Аля не знала, куда идти. Миновав всего пару кварталов, потерялась в своем районе. Раньше сотни раз видела эти улицы, изучила мельчайшие детали зданий в фотообъектив, а сейчас смотрела и не узнавала. Вместо картинок сознание рождало ощущения. Покосившийся фонарный столб – сомнение. Длинный жилой дом с облупившейся краской - отчаяние. Маленький цветочный магазин - горечь.
Чувства были похожими на те, что испытала, когда ушел отец. Ледяная пустота. А ведь она так любила его, так верила... Даже когда заболела мама, до последнего надеялась, что папа вернется. Приедет, как обычно приезжал из долгой командировки. Подарит куклу с длинными золотистыми волосами и глазами цвета моря. Посадит на колени и начнет рассказывать, как скучал... Она так хотела этого, но маленький мирок семьи по-прежнему оставался мал: брошенная жена и ненужная дочерь.
За неделями шли недели, ничего не менялось. Ожидание ржавчиной разъедало изнутри, вытравливая веру в право на любовь. Она училась заботиться о матери, быть независимой и сильной. Училась смотреть на жизнь иначе: из безопасного укрытия, сквозь объектив фотоаппарата. Со временем привыкла, и все наконец наладилось.
Учеба, вечно занятой Витя, беззаботный и искрящийся как фейерверк Олег... Все было понятно, просто и привычно. А теперь... Назад в прошлое.
Ни за что не хотелось пережить его снова. Вроде и причины не было. Тишь да гладь. Ее никто не бросал, не делал больно. Даже мама смолчала, когда пару дней назад она вернулась от бывшего жениха с чемоданом в руках. Тогда почему так плохо?
Настоящее категорически не желало быть «нормальным». Вроде так ждала Витиного выздоровления, возвращения домой... А в итоге оказался пшик. Как обворовали. Неподконтрольные человеческой воле эмоции и обстоятельства – тетрис, в котором реальность вдруг оставила огромные, ничем не заполненные дыры. А ведь раньше Аля так верила, что стоит лишь увидеть Олега, сразу полегчает.
Он самый лучший! Ее моряк с озорной улыбкой. Простой, понятный, ничего не требующий. Свободный от всего и... Всех. Сегодня Олег показался чужим. Это испугало. Словно ветер осеннюю листву, что-то незримое украло у нее приятное, щекочущее нервы чувство влюбленности. Незаметное дуновение, и сказка растаяла. Исчезла радость от узнавания. Больше не замирало сердце. Осталось лишь тепло от встречи с давним другом. Тем, что когда-то учил плавать, а потом поддерживал в трудную минуту.
А влюбленность... Оказалось, без нее вполне можно жить. Нельзя было без чего-то другого. Но пока, как ни старалась, Аля не могла понять - без чего именно.
***
В офисе Виктора Николаевича Строганова с самого утра бурлила работа. Узнав о том, что явился сам «генеральный», начальники всех отделов принялись штурмовать дверь приемной.
- Да мне всего на минуточку!
- У меня срочное дело!
- Я с августа жду!
Секретарь Строганова внимательно выслушивала ходоков, понимающе кивала и даже вздыхала, но дальше собственного стола пропускала только тех, кого вызвал сам Виктор. Их были единицы, а за час до обеда кабинет генерального директора закрылся для всех.
В гости пожаловал Лев Семенович Рогозин.
- Кого я вижу! – воскликнул тот, едва переступив порог. – Витя, ты уже в строю?
Строганов протянул руку для рукопожатия.
- Подозреваю, что после сегодняшнего наплыва желающих в этом убедиться, я пожалею о возвращении.
- Ты сейчас намекнул на меня? – Лев Семенович насмешливо сощурился.
- В первую очередь!
- Злой какой стал! Может, врачи тебе сердце не подлечили, а вырезали на хрен? Чтоб не мешало?
- Вряд ли кто-то ощутит разницу, - невесело усмехнулся Виктор. - Спасибо, что согласился встретиться.
Обменявшись любезностями, компаньоны устроились в креслах у большого, от пола до потолка, окна и попросили принести кофе. Пусть встреча с Рогозиным и была не самым приятным событием с выхода на работу, но кое-какие дела стоило утрясти поскорее.
Верфи не ждали. Работу по их восстановлению нужно было начать еще «вчера». И теперь Виктор был готов на шаг, который раньше даже рассматривать не желал.
Юлия Николаевна не заставила долго ждать. Поставив перед носом озадаченного босса чашечку ромашкового чая и кофе – перед гостем, она плотно прикрыла за собой дверь, давая понять, что разговору никто не помещает.
- Секретарша у тебя – золото, - восхитился Рогозин. – Сколько лет пытаюсь сманить ее к себе – ни в какую не соглашается!
- Я тебе ее завещаю, - глядя в свою чашку, вздохнул Виктор.
- Похоже, это единственный способ.
- Договорились, - голос хозяина кабинета внезапно стал серьезнее. - Но и до этого у меня есть, что тебе предложить.
- Слушаю, - уже без улыбки сказал Рогозин.
Строганов уверенно перешел к делу. На кофейный столик перед магнатом легла увесистая папка. Чертежи, проект договора, цветные буклеты... От мгновенной догадки у Лева Семеновича даже челюсть отвисла.