Под парусами. Свободные

В пробке у Благовещенского моста Александра не выдержала. Мерседес Строганова только въехал на территорию Васильевского острова, а бесконечная череда машин впереди обещала еще долгий путь до цели. Километры вдохов и выдохов. Молчаливых остановок и черепашьей езды. Аля прижалась лбом к прохладному стеклу и обняла свои плечи. «Нам нужно поговорить. Скорее!» - крутилось в голове. Ожидание душило.

Вдоль Университетской набережной за окном виднелись расплывчатые силуэты фонарей и зданий. С гранитных постаментов у моста смотрели с укором на Питер древние изваяния египетских сфинксов. За стеной снегопада угадывались очертания Академии искусств. А еще дальше, это Аля знала точно, находился знакомый яхт-клуб.

- Витя, давай свернем? – с мольбой в голосе произнесла она. – Направо. Пожалуйста.

***

Яхт-клуба не коснулась новогодняя кутерьма. Припорошенные снегом яхты стояли на своих местах, и в тусклом свете фонарей сложно было отличить их одну от другой.

- У воды будет холодно, - даже не взглянув в сторону Невы, произнес Виктор.

- Я прошу! - Аля открыла дверь авто. - Хочу показать тебе свое самое любимое место в городе.

- Может... – Строганов открыл рот, чтобы возразить. Выдохнул. - Хорошо.

- Мы ненадолго.

- Если твое любимое, пойдем.

***

Сторож даже не вышел посмотреть на поздних гостей. Любителей поглазеть на яхты всегда хватало. Что в зной, что в холод – людей как магнитом тянуло к пирсу. Иногда попадались и совершенно сумасшедшие, не пугающиеся сырости и ветра.

- Витя, нам с тобой нужно поговорить, - уже на причале Аля смогла-таки произнести это вслух. - Нам...

- Я в курсе, - прервал он.

- Доктор сказал, что теперь...

- Давай завтра обсудим. – Строганов взобрался на палубу ближайшей яхты и протянул Але руку. - Хорошо?

- Да, - немного замешкавшись, – но…

- Саша… - с глухим стоном.

Аля вздрогнула. Имя... Он никогда раньше не называл ее так. Горло перехватило от нахлынувших эмоций.

- Не надо, милая, - Витя приложил палец к ее губам и тут же, будто ожегся, отдернул. – Все завтра. Договорились?

Молчаливый кивок. Все неправильно. Все не так.

Послушалась.

***

Никто не следил за временем. Сколько прошло минут: пять, десять, пятнадцать – ни Аля, ни Виктор не знали. Тела постепенно привыкли к холоду, глаза – к полумраку. Тишь да гладь. Безмятежность колючим морозным одеялом опустилась на плечи, и никуда не хотелось идти.

Только стоять. Смотреть вдаль. Думать о своем. Слушать биение сердца и пытаться рассмотреть звезды среди темных туч. Последнее получалось хуже всего. Постепенно серый горизонт над Невой стал непроглядно черным. Поземка, облачком клубящаяся по заледеневшей глади, стерла границу между рекой и небом, и люди на палубе стали казаться фигурками в огромном хрустальном новогоднем шаре. Словно кто-то давным-давно перевернул этот шар, встряхнул, и теперь пара, замерев, ждала, когда же осядет весь снег. Уляжется для новой встряски.

Витя разорвал тишину первым.

- Знаешь, - в завывании ветра послышался хриплый мужской голос. – Все настолько странно и глупо…

Аля обернулась. Строганов смотрел на нее в упор. Стоило лишь на миг встретиться с ним взглядом, как все мысли разом испарились.

- О чем ты?

- Так, о жизни, - он загреб полную пригоршню снега и, фыркая, растер им лицо. – Я всегда считал, что больше всего на свете люблю море. Яхты, скорость, ветер... А вот сейчас сижу здесь и думаю только о том, что корма этой яхты шире, чем нужно. И мачта кривая, и гик короткий… Идиот, - он закрыл глаза. - Господи, только псих вроде меня мог годами подыхать, тоскуя по морю, и не замечать главного.

- Ты корабельщик, - Аля ласково улыбнулась. Витино неожиданное открытие теплой волной откликнулось и в ней.

- Выходит, что так, - усмехнулся. – Долбанный корабельщик.

- Я и раньше догадывалась, но ведь тебя в чем-то убедить… Невозможно!

- Упрямый осел? Да?

- Есть немножко.

- Знаю, - Витя кивнул. – Осел, который был слишком упрям и… слеп.

- Зато ты многого добился.

- М-да…

«Невеста ушла, верфь сгорела, а собственное сердце решило, что больше биться ни к чему» - подумал он, но вслух не сказал.

Аля, зная, что подбадривать бесполезно, продолжать не стала. Если Витя понял главное, дальше он и сам был способен разобраться. Не тот человек, чтобы принимать на веру полуфабрикат чужой мысли. В этом ему можно было даже позавидовать.

Она и завидовала. В собственной голове царил хаос. Эмоции тянули в одну сторону, рассудок – в другую. Хотелось спрятаться куда-нибудь. Отлежаться как раненому зверьку. Слишком много событий случилось за последние полгода. Непривычно. Созерцательная реальность превратилась в постоянное движение. Короткий безумный роман с Олегом, внезапная разлука, уход за Витей. Череда будней в ожидании звонка или сообщения. Полная свобода и душевное тепло в чужой квартире, рядом с некогда любимым мужчиной. Узоры в калейдоскопе менялись один за другим, и окончательная, понятная картинка все никак не складывалась.

Думала ли когда-нибудь, что все так повернется? Выбрала бы иной путь?

- Как жаль, что ничего не видно, - произнесла она еле слышно.

- Пытаешься рассмотреть свои алые паруса?

- Что? – Аля заморгала.

- Ничего. Уже ничего. Но знаешь… - совсем тихо. Он не хотел говорить на ненужную им обоим тему, но вечер так и подталкивал к откровению. - Я бы ни за что не уплыл от тебя на край света.

От удивления Аля забыла, как дышать.

- Он дурак, - продолжил Витя. - Однако чертовски везучий дурак. И, надеюсь, поймет поскорее, как сильно ему повезло.

- Ты знал? – Алин голос дрожал.

Витя горько усмехнулся.

- Откуда? – переспросила она.

- Родная моя, я знаю о тебе все. Всегда знал. Когда ты волнуешься, когда боишься. Даже когда пытаешься что-то скрыть… - он пожал плечами. – Знаю, и все. Так получается.

- И все это время… - не ощущая холода, она крепко вцепилась в металлические перила за спиной. - Ты молчал?

- А что я мог? Отыскать и придушить его? – Витя встал на ноги. - Или прогнать тебя? – подошел к ней вплотную.

Если бы было куда отступать, Аля отступила бы, но за спиной был лишь лед Невы.

***

Сколько месяцев прошло, с тех пор, когда он прикасался к ней так? Бережно, нежно, согревая дыханием губы, не сводя глаз. Словно она была центром вселенной. Когда подгибались колени от волнения. Когда каждый раз хотелось плакать. Разреветься как маленькой. Безотчетно, позорно. Центр. Вселенная. Пугалась когда-нибудь позволить себе так думать. «Я главная!» - как вызов всем страхам.

- Не надо, - Аля отвернула лицо. Остановила поцелуй в последнее мгновение, а у самой внутри будто все инеем покрылось. Заледенела вмиг. Заморозила себя.

- Пожалуйста, - шепотом, глухо попросил Витя.

- Прости, - девушка попыталась шагнуть в сторону.

Одно движение. Одно слово. Хватило. Глаза напротив стали затухать. Вначале дрогнули ресницы, будто от ослепляющей вспышки. Потом блестящее серебряное зеркало зрачков стало медленно превращаться в серое матовое стекло. Аля в нем больше не видела себя. Сплошной туман.

- Ясно. – Строганов склонил голову. Шрам на груди ни с того ни с сего загорелся огнем, и лишь усилием воли удалось удержать плечи ровно, не сутулясь.

- Витя, я завтра уеду. Будет только хуже, если…

Договаривать было некому. Виктор резко развернулся и, спрыгнув с палубы, быстрым шагом направился к машине. Вскоре снежная завеса скрыла его фигуру из вида.

- Витя… - Аля сжала губы. Понадобились последние крохи самообладания, чтобы не броситься вслед за ним. Остановить и навсегда запретить уходить так. Оставлять ее одну. Только не он.

Выстояла, заглушив и сердце, и разум. Ватные ноги совершенно не хотели передвигаться. Только стоять. Еще одним памятником над Невой. Совсем как в прошлый раз. Олег, Витя, она и яхта… Все повторялось, словно в какой-то жуткой игре, только уровень с каждым разом становился все сложнее.