Быть в команде

Достойнейшая победа советского хоккея на мировом уровне.

Кубок Канады (пол-кленового листа), сделан из высокопрочного металла килограммов на сорок, его быстро вручают нашему капитану Валере Васильеву. Круг почёта по льду, наша команда с поднятым сорокакилограммовым кубком на вытянутых руках прошла под бурные аплодисменты стоявшего «Форума». Канада нам рукоплескала, они любят и понимают настоящий хоккей.

Валера приносит кубок в раздевалку, заходит Анатолий Владимирович Тарасов, первопроходец игровых встреч между канадскими профессионалами и нашими «любителями», почётный тренер – ветеран российского хоккея в Канаде, все спортсмены встают полукругом. Анатолий Владимирович идёт по периметру, каждому протягивает руку, поздравляет и говорит напутственное слово. Васильеву: «Валера приедешь в родное Динамо, расскажешь, как мы здесь били канадцев». Славе Фетисову: «Слава, вернёшься в Москву, зайди в ЦСКА, покажи им шрамы». Андрею Хомутову: «Андрюшенька, съездим с тобой в Рыбинск, мы в твоём городе всем расскажем, как мы Родину-мать защищали на канадской земле». Доходит очередь до защитника Володи Зубкова. Володя протягивает руку Анатолию Владимировичу. «А с вами, молодой человек, мне ещё рано здороваться». И пошёл к следующему.

Валентин Сыч подошёл ко мне и тихо прошептал; «Олег, кубок спрячь в баул и отнеси в автобус». Кладу кубок в баул, беру за ручки, ручки баула оторвались. Взваливаю баул с Кубком на плечо, говорю Константину Громадину, моему помощнику: «За мной» и узким коридором «Форума» к автобусу. Два громилы ФБРовца не сразу поняли, что я несу, но, догадавшись, рванули за нами. В узком коридоре хватают меня за руки и на «ломаном» английском, наверное, просят остановиться.

Исполняя роль глухого, прошу Константина освободить меня от рук ФБРовцев и блокировать их. Это ему удаётся. Выхожу из узкого коридора в широкий холл Форума. Навстречу – весь цвет хоккейного бизнеса Канады – Иголсон, Зиглер, Агги Кукалович. Агги на русском: «Олег, кубок остаётся в Торонто, в музее славы хоккея». Отвечаю: «Кубок завоевали? Да! Нам его вручили, значит, наш». Константину говорю: «Беги за Валентином Сычом и побыстрее».

Диалог длился до появления Валентина Сыча. Дискуссия продолжилась в том же духе. В конце споров Валентин Сыч говорит: «Олег, отдай ты этим засранцам кубок». Снял его с онемевшего плеча, стало полегче. Через год канадские болельщики «скинулись» и сделали дубликат Кубка Канады, который затем прислали в Москву.

Пришлось мне ехать в Шереметьево и снова брать его, уже облегчённого, в руки. Через неделю из Новогорского хоккейного музея, организованного мною два года назад, отвёз кубок и сдал под расписку в музей спорта СССР.

Наши ребята в гостиницу ехали с песнями. Банкет в одном из лучших ресторанов Монреаля, золотые памятные перстни – всё куда-то исчезло. Канадцы про нас как бы и забыли. Для нас всегда был более приятным стол, пусть и скромно накрытый, но наш. Селёдочка с картофелем, бутербродики с икрой – всё прошло под запотевшую водочку. Закусочно-винный набор, в джентльменском исполнении Анатолия Владимировича Сеглина, всегда был с нами. Отменно посидели, вспомнили глазами виденный и руками потроганный тяжёлый Кубок Канады. Мы не обиделись, мы привыкшие.

Тяжело было смотреть на Василия Первухина и Зинэтулу Билялетдинова, которые с трудом, травмированными руками подносили фужеры с шампанским ко рту. С чувством выполненного долга перед Родиной получили свои премиальные. Великие канадские профессионалы были повергнуты. У воротил хоккейного бизнеса текли слюнки, глядя на наших любителей. Играть за профессиональные клубы североамериканского хоккея в те годы для наших игроков было утопией. Команда прошла хорошую игровую подготовку перед предстоящим чемпионатом мира – 1982 г. в Финляндии.

Олимпийский цикл – путь к реабилитации

(Олимпийские игры – САРАЕВО – 1984 г.)

Триумфальное шествие сборной в сезоне 1980–1981 года показало правильность направления работы, выстроенной тренерами. И как бы на роптали игроки, не попавшие в состав быстро идущего поезда сборной, болельщики, вечно не довольные ни командой, ни «командирами», «хоккейный БТР» созданный и обновлённый Виктором Тихоновым, двигался вперёд надёжно и уверенно.

Через ведущий хоккейный клуб ЦСКА и сборную, через жерло соревнований, от первенства СССР, Кубка Европейских чемпионов до чемпионатов мира и следующих Олимпийских игр шёл поиск команды будущего.

Поиск ведущего звена, которое взяло бы на себя не просто функции противостояния сопернику, но и глушило бы его количеством забитых шайб. Поиск надёжных пар защитников, которые могли бы не только и не столько разрушать, сколько создавать в своей зоне атакующее начало, поддерживая его, а порой и завершать голом. Поиск второго надёжного вратаря, который в любую секунду мог не просто занять место первого, но и стать им. Владислав Третьяк был надёжен, но как спортсмен не вечен.

Хоккейный мир усиленно искал систему розыгрыша очередного чемпионата мира, чтобы остановить триумфальное шествие сборной команды СССР. Победный Кубок Канады 1981 года заканчивался декабрьским соревнованием на приз газеты «Известия» во Дворце спорта, в «Лужниках». Последняя игра: на льду – сборные СССР и Канады. В ложе – Леонид Брежнев, который был страстным почитателем хоккея. Третий период. Канадцы проигрывая, нервничают.

Серёжа Макаров проезжает мимо канадского вратаря шведского происхождения, и тот со всего размаха бьёт его по ногам клюшкой-лопатой, как называют игроки клюшку вратаря. Эту вакханалию увидел Слава Фетисов. Защитник в те годы был не только помощником вратаря, (не дай Бог сопернику «поднять руку» на нашего нападающего игрока), он защищал всех своих от физических посягательств соперника. Слава моментально рванул к канадскому вратарю, чтобы наказать обидчика.

Вратарь во всех командах мира неприкосновенен, если он занимается своим делом. Завязалась драка пять на пять. Дрались «по-чёрному», без перчаток, на кулаках. Резко вспыхнувший огонь начал затихать. Судьи уже пытались разнять активно враждующих игроков, вставая между ними.

Со скамеек запасных обе команды наблюдают за происходящим, готовые выпорхнуть на лёд в любую минуту и разжечь новое пламя. На нашей лавочке напряжённая тишина. Стою у закрытой калитки, рядом – Виктор Тихонов. Виктор Васильевич поворачивается в пол-оборота к скамейке и тихо говорит Хатулеву, защитнику из «Динамо» (Рига): «Не видишь, наших бьют?». И этот парень, весом за сто килограммов, пёрышком, в одно мгновенье, перемахивает через борт и укладывает на лёд первый попавшийся «бутерброд» – двух сцепившихся игроков и судью между ними. Канадская и наша скамейки запасных мгновенно оголились. Огонь вспыхнул ещё сильнее.

Дрались «все на всех», кроме тренеров и нас, обслуги. Перчатки, клюшки, шлемы устелили ледовую поляну. Зритель рукоплескал, свистел, готовый выскочить и поддержать нашу команду. Милицейский наряд заволновался, но напрасно. В те годы, при нашей физподготовке помощи не требовалось, сами справлялись. Выплеснули эмоциональный заряд и костер взаимных претензий на льду стал затихать.

Враждующие команды развели по раздевалкам. Игру не доиграли, зритель ждал продолжения, ждал и Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Начиная с Древнего Рима, толпе во все века были в радость гладиаторские бои. Через пятнадцать минут команды, попив чайку и водички, вышли на лёд и по – спортивному доиграли матч.

Мы в очередной раз выиграли «Снеговика». После исполнения гимна пришли в раздевалку. Полная тишина, чувствовалось лёгкое волнение всего коллектива. За происходящим наблюдал «сам». Никто не знал и предположить не мог реакции главы государства на ледовую битву. Зашёл кто-то из приближённых Генсека и попросил Виктора Тихонова подняться наверх. У всех внутри ёкнуло и замерло. Последние ступеньки в правительственную ложу Виктору Васильевичу дались с трудом. И всё же до протянутой руки Леонида Брежнева он дошёл, получил благодарность и «высокую оценку духа наших ребят».