Страница 4 из 14
– И что? – закричал Прутик. Воздух вокруг стал голубоватым и ледяным, малюсенькие злобные градинки ударили в лицо.
– И, – донесся до него громоподобный голос Птицы-Помогарь, наполовину скрытой облаком клубящегося тумана, – там найдете твоего отца, если кто-нибудь из вас выживет.
Прутика охватило чувство неизбывной тоски. Он упал на колени, и страшные рыдания вырвались из его груди. Лесорыб закричал пронзительным печальным голосом. Хит свернулся калачиком у ног плачущего Тугодума. Крошечные градинки отбивали барабанный ритм по доскам палубы.
– Что происходит? – удивился Прутик. – Что значит эта мировая скорбь? – Он с трудом заставил себя встать на ноги. Это было почти невыносимо.
Тарп Хаммелхэрд тоже стоял на коленях, повесив голову, и выл, как раненый тильдер.
– Но почему? – вопил бедняга, и все его тело сотрясалось от горя. – Почему ты умер? – обращался он неизвестно к кому.
Шпулер кубарем спустился с мачты и склонился над ним.
– Тарп, друг мой, – умолял он.
Но Тарп его не слышал. Потом посмотрел вверх и невидящими глазами уставился на древесного эльфа.
– О Тендон, брат мой! – рыдал он. – Бедный, бедный мой братишка… – и рухнул на палубу, укрывая голову от градин.
Прутик ухватился за штурвал. Позади него вой Гуума-толстолапа заглушал все остальные звуки. На нос корабля безмолвно наползал зеленый туман. Плотный и зловещий, он клубился по палубе, скрывая из виду членов команды. Погода менялась и постепенно рыдания экипажа перешли в вой ужаса.
Прутик вздрогнул, когда зеленый туман добрался до него. Туман проникал под кожу, пронизывая тело холодом до мозга костей. Прутика охватила слепая паника.
– Мы обречены! – завопил он. – Нам никогда не выбраться отсюда. Мы все погибнем в этом ужасном месте. Мы…
– За печалью следует страх, – донесся голос Птицы-Помогарь. – И это пройдет. Будь мужествен, капитан Прутик.
Прутик тряхнул головой. Туман слегка рассеялся, и ужас тоже ослабил свою хватку. Теперь пошел моросить мелкий дождь, капли его сверкали и переливались, как маленькие драгоценные камешки. Рован Хит вскинул голову и разразился хохотом. Прутик стоял, запрокинув голову, и пил прохладные капли. У него перед глазами все поплыло. Окружающее сделалось так чудесно, так красиво, так невероятно…
– А-а-а-а-а!! – завопил Хит.
Прутик глянул вниз и увидел рулевого, который отшатнулся от фальшборта и отчаянно царапал себе лицо ногтями. Над его головой сверкала шаровая молния, похожие на змеек язычки пламени извивались вокруг искаженного ужасом лица. Лесорыб закричал и нырнул вниз, укрываясь от сверкающих клубков, с треском ударявших о палубу.
– Вниз! – скомандовал Прутик. Все его приподнятое настроение разом улетучилось.
Рован Хит безжизненной тушей свалился на палубу рядом с телом Тарпа Хаммелхэрда.
– Спасите! Спасите! – голосил Лесорыб высоким свистящим голосом.
– Мы должны лететь вперед! – отвечал Прутик.
А затем все вокруг оказалось в красной туманной дымке. Плотная, всепроникающая, едкая, со зловонным запахом горелого дерева, она замутила взгляд Прутика. Его охватил гнев. Глаза засверкали. Ноздри затрепетали. Он мотал головой и скрипел зубами.
– Пути назад нет! – яростно закричал он, стукнув кулаком по штурвалу.
«Танцующий-на-Краю» угрожающе содрогнулся и задрал нос. Прутик бил по рычажкам с костяными ручками так, что они разлетались в разные стороны. Воздушный корабль, казалось, задыхался оттого, что все отвесы и балласт направлялись в разные стороны. Рядом с Прутиком Гуум тоже не мог совладать с чувствами, которые вызывала у него красная дымка.
– У-ух! – закричал он, охваченный безумным гневом, и стал крушить парапет и пробивать дыры в обшивке корабля. – У-у-у-ух!
Бешенство Прутика тоже возрастало.
– Чтоб ты сгнил в открытом небе!
Позади него толстолап дико рычал, срывая с петель двери, выбивая задраенные люки, так что только щепки летели. Скрипя и потрескивая, «Танцующий-на-Краю» парил теперь, абсолютно неуправляемый. В любую минуту крутящийся вихрь мог разорвать его на куски.
Прутик помчался вниз, на главную палубу, и вперед, к бушприту. Красная дымка наполняла рот, застилала глаза и давала мускулам дикую, незнакомую прежде силу. Безумие нарастало, все чувства покинули его. Он сделался слеп к тому, что являли ему собственные глаза, глух к тому, что слышали его уши. С мечом в руке рубил направо и налево, колол и резал, а ужасный рев толстолапа громыхал у него в голове.
Затем все покрылось мраком.
Прутик открыл глаза и обнаружил, что все вокруг залито молочно-белым светом. «Танцующий-на-Краю» висел в воздухе под каким-то диким углом и абсолютно неподвижно.
– Мы победили, – тихо сказал он самому себе и оглянулся вокруг в изумлении. Внезапно все показалось более ясным и отчетливым, чем прежде.
Тарп Хаммелхэрд лежал еле живой, все еще тихо всхлипывая. Рован Хит валялся, не шевелясь, прижав руки к лицу. Тугодум был без сознания, обломок мачты пригвоздил его правую ногу к палубе. Рядом с ним, посреди обломков мачты и обрывков снастей, лежала абсолютно неподвижная меховая куча – толстолап, лишь прерывистое дыхание выдавало в нем присутствие жизни. Одна его огромная лапа лежала на голове Шпулера, древесного эльфа. Тихое хныканье подсказывало, что он тоже еще цепляется за жизнь. Лесорыб сидел на носу, покачивая головой из стороны в сторону.
– Я ничего не слышу, ничего не слышу… – монотонно повторял он.
На верхних ступенях лестницы, ведущей к капитанскому мостику, появился Каменный Пилот.
Прутик слабо улыбнулся.
– Слушай, – прошептал он, – я в порядке. А ты?
Из недр капюшона донесся приглушенный голос:
– Ох, капитан!
– Что? – спросил Прутик. – Я… – Он проследил взглядом, куда показывал палец Каменного Пилота. Он указывал на его собственные руки. Прутик глянул вниз и увидел в одной руке кусок свободно повисшей веревки и меч в другой. – Что я натворил? – пробормотал он.
Медленно и со страхом капитан подтянул к себе конец постромки. Веревка двигалась свободно, без сопротивления. Вдруг над парапетом показался ее кончик и упал на палубу к ногам Прутика. Он был аккуратно обрублен.
– Помогарь! – закричал Прутик. – Помогарь, где ты?
Ответа не было. Птица-Помогарь – его проводник и защитник – исчезла. Прутик в ужасе повернулся к Каменному Пилоту.
– Что произошло? – прошептал он.
– Я… я пытался остановить тебя, – сказал Каменный Пилот. – Но ты оказался слишком сильным. Ты ругался и отбрыкивался. Схватил веревку и подтянул к себе. Птица-Помогарь закричала, когда ее крылья ударились о бушприт. Тогда ты поднял меч и бросился вперед…
Прутик ахнул.
– Я убил ее? – не веря себе, спросил он.
– Не знаю, – ответил Каменный Пилот. – Последнее, что я помню, – это то, как Гуум сшиб меня с ног.
– Моя команда, моя команда, – качал головой Прутик. – Что с нами теперь будет?
Огромный тяжелый капюшон Каменного Пилота качнулся из стороны в сторону. Краем глаза Прутик заметил, как что-то черно-белое соскользнуло с накренившейся палубы. Он оглянулся и увидел, как одно из хвостовых перьев Птицы-Помогарь соскользнуло за парапет и упало за борт. Оно упорхнуло в блестящую пустоту, а Прутик содрогнулся от непоправимости ужасного деяния, которое сам сотворил. Чудесная Птица-Помогарь, присматривавшая за ним с тех самых пор, как вылупилась из яйца, исчезла, возможно, погибла, причем от его собственной руки. Теперь Прутик был предоставлен самому себе.