Страница 78 из 124
Именно такую характеристику солдатам и офицерам казачьих частей, сформированных на Украине, дал бывший начальник штаба 10-го Донского казачьего полка Долгов, который весной 1943 года с группой солдат и офицеров и всей документацией перешел на сторону советских партизан Пинской области: «Средний и младший комсостав резко делились на три группы. Первая и самая большая — это люди с твердым убеждением разложить эти полки и при первой возможности бежать с оружием и с верными патриотами в партизанские отряды. Они между собой были объединены в группы, и их старались направлять в одно и то же подразделение. Вторая группа — это люди загадочные, часть из них молчаливые, трудно узнаваемые, другая часть — временами бурно и открыто выступающая против немцев, поэтому от них старались держаться подальше, ибо они могли принести вред. Третья часть — наибольшая, зачастую самая глупая и, к сожалению, выходцы с Украины и других национальных республик, была предательски настроена по отношению к нашему народу. Точно так же можно сказать и о составе штаба формирования. Труднее было определить рядовой состав, весь он поступал из лагерей военнопленных, измученный и голодный. Так как здесь кормили лучше, чем в лагерях военнопленных, то они набрасывались на питание и как будто этим только и были заняты»[435].
Показания бывшего офицера-предателя могут вызвать возражения, дескать, он хотел загладить вину, поэтому и сочинил целую легенду о якобы существующей подпольной группе. Но есть и другие факты, подтверждающие, что многие шли служить к немцам с одной целью: сохранить свои жизни для последующей борьбы за освобождение Родины. Эти героические люди (как правило, офицеры) старались склонить на свою сторону колеблющийся личный состав, передавали партизанам важные разведывательные данные, совершали диверсии, в общем, делали во время временной службы оккупантам все, чтобы как можно быстрее и как можно «с большей пользой» бежать к партизанам. Именно поэтому немцы постоянно проводили среди личного состава агитационно-пропагандистскую работу, именно поэтому они нередко выдавали своим «союзникам» оружие только во время проведения операций, именно поэтому были вынуждены идти на насильное разоружение и расформирование уже вооруженных и готовых к отправке на боевое дежурство частей.
Но все эти меры были малоэффективными, и массовые переходы казаков на сторону партизан уже не казались чем-то необычным: «В январе 1943 года к партизанам, — говорится в одном из разведдонесений, — перешел взвод казаков, охранявших Славутинский лагерь, вместе с которыми бежало 45 военнопленных, в это же время из Шепетовского лагеря бежали 35 казаков; в октябре 1943 года из гарнизона Гридино на сторону партизан перешло 85 казаков с оружием и лошадьми, перед уходом они перебили всех немцев и уничтожили 8 автомашин»[436]. В конечном итоге немцам пришлось даже выработать специальные средства против побегов: «1. Казаки были распределены мелкими группками без офицеров по штыцпунктам (пункт питания. — П.К.) под командованием немецких унтер-офицеров. 2. Казачьим офицерам разрешалось быть только там, где имелись немецкие старшие офицеры. 3. Первые месяцы офицерам штаба ездить без разрешения по штыцпунктам запрещалось, а разрешения умышленно не давались. В это время сами немцы выдвигали из рядовых предателей и офицеров-шпионов, а наших (подозреваемых в неблагонадежности. — П.К.) отправляли в Шепетовку»[437]. Эти профилактические мероприятия, в частности, начали применяться в 10-м Донском казачьем полку сразу же после побега начальника штаба. Правда, в этом случае они не помогли, так как вскоре вслед за ним последовала большая часть личного состава, а оставшихся «немцы разоружили и отправили в концлагеря, а командира полка и его заместителя расстреляли»[438].
Всех вызывавших подозрения офицеров немцы старались как можно быстрее заменить на своих проверенных людей, поэтому неудивительно, что им часто приходилось жертвовать профессионализмом ради лояльности. В результате на ответственные офицерские должности, требующие специальных знаний, назначались бывшие рядовые, которые не обладали ни необходимым боевым и командным опытом, ни умением. Но и это не помогало. Немцы, понимая, что бороться с массовыми переходами к партизанам невозможно, просто постарались затруднить дальнейшую боевую службу казаков-перебежчиков в партизанских отрядах. С этой целью они были вынуждены «для предотвращения возможности попадания оружия и боеприпасов к партизанам издать приказ о замене русского оружия в полицейских и изменнических формированиях на оружие иностранных систем»[439]. Не секрет, что проблема нехватки стрелкового (не говоря уже о тяжелом) оружия и боеприпасов в партизанских отрядах была одной из самых главных и, естественно, патроны к иностранному оружию достать было практически невозможно.
Главный штаб Формирования Казачьих Войск сыграл довольно значительную роль в формировании и обучении казачьих полков и отрядов, воевавших на стороне гитлеровской Германии на территории Украины и Белоруссии. Именно эти части занимали важное место в борьбе против партизан, именно они несли гарнизонную службу в небольших городках и населенных пунктах, именно им была поручена охрана важных шоссейных и железнодорожных магистралей, военных объектов и заводов. В то же время нельзя переоценивать деятельность штаба, поскольку сформированные на Украине части, в силу их слабого вооружения, плохого снабжения, ветхого обмундирования и практически полного отсутствия идейной сплоченности, обладали крайне низкой боеспособностью и весьма сомнительной надежностью. Немцы не доверяли своим «союзникам», так что неслучайно казаков часто снимали с выполнения боевых или охранных задач, полностью разоружали и направляли на полевые и прочие тяжелые работы. Но даже в тех случаях, когда той или иной части удавалось хорошо зарекомендовать себя в глазах немецкого командования, ее продолжали держать под строжайшим наблюдением. Командиры всех казачьих частей находились в полной зависимости и под полным контролем немецких наблюдателей, а сами подразделения старались использовать лишь в тех местах, где их всегда могли подстраховать немецкие или словацкие охранные части.
Но все меры предосторожности были тщетными. Проверка на благонадежность осуществлялась плохо, контрразведки в казачьих полках практически не было. Так что неслучайно именно в частях, сформированных Главным штабом Формирования Казачьих Войск на Украине, был наивысший процент перебежчиков среди всех казачьих формирований Восточного фронта.
Большинство из сформированных в 1942–1943 годах на Украине казачьих полков продолжали служить немцам на территории Украины и Белоруссии вплоть до отступления немецких войск. Некоторые из них были переформированы в полицейские батальоны, другие — разбиты наступающими советскими войсками, третьим удалось влиться в состав различных боевых частей, в том числе и в 1-ю казачью кавалерийскую дивизию.
Глава 4
Образование казачьих боевых формирований на Дону, Кубани и Тереке
Окончательная оккупация летом 1942 года территорий исконного проживания донского, кубанского и терского казачества дала немцам возможность привлечь на свою сторону довольно большое количество настоящих, потомственных казаков, мечтавших по тем или иным причинам поквитаться с советской властью. Самую самобытную группу сражавшихся на стороне вермахта казачьих частей составляли полки, отряды и сотни, сформированные как раз из населения оккупированных немцами областей Дона, Кубани и Терека. Именно эти добровольцы действительно начали сражаться за идею освобождения казачества от коммунистического ига, а не за личные выгоды, именно эти боевые части обладали жесткой иерархической структурой, присущей боевым подразделениям казаков на протяжении всей их истории, именно в этих частях меньше всего ощущалось влияние немецких офицеров, которые выполняли в восточных формированиях функции надзирателей. Здесь возрождались старые традиции еще дореволюционной армии, здесь большинство, как правило, составляли настоящие добровольцы из среды казачества, а не «казаки», набранные в лагерях для военнопленных. Но и в этих районах большинство казаков все-таки не встали на путь предательства и не пошли на сотрудничество с врагом, а, не жалея себя, боролись с захватчиками.
435
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 862. Л. 46.
436
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 710. Л. 26.
437
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 862. Л. 48.
438
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 711. Л. 13.
439
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 711. Л. 29.