Воровка

— Нельзя использовать технику?

— Да, ничего крупного и ничего образующего обширную сеть. Внизу нет даже камер, именно потому результат работы проверяется постфактум лично охраной и в случае малейших подозрений наказывается весь ярус, включая женщин.

— Но почему нельзя-то?

— Потому что на орбите полно спутников, непрерывно сканирующих поверхность. Если они засекут какое-то подозрительное излучение, бизнесу настанет конец. — Шариала криво усмехнулась. — Как ты понимаешь, кроме нас это никому не выгодно.

— А как же корабли? Люди? Строения? Если спутники ведут наблюдение, то они не могут не заметить крупные рукотворные объекты и постоянное шебуршание вокруг них!

— Да нечего им тут замечать. Все помещения здесь подземные, электроникой не оборудованы… Даже свет у нас — и тот естественный, от корней местных пальм. Люди почти всё время проводят под землёй, стараясь не выходить на поверхность без причины. Ну а на случай приезда гостей существует специально замаскированное посадочное место в гуще джунглей.

Да, его я прекрасно помнила…

— Так, а как же происходит связь с внешним миром? Ни за что не поверю, что она отсутствует.

— Чего не знаю — того не знаю, врать не буду. Однако предполагаю, что и тут они как-то выкрутились. Может, волны какие особые используют, а может короткие сообщения посылают или шифруются в качестве научного оборудования… Методы разные бывают.

— Хорошо, допустим. Но куда браконьеры девают свои корабли? Тоже прячут? Или зарывают в землю? Может быть в одной из шахт существует особый гараж?..

— Нет, ничего подобного конечно нет. Зачем им лишний раз заморачиваться?

— Тогда как?..

— Как говорится, «нет предмета — нет проблем».

— То есть?.. Не понимаю.

Моя собеседница смерила меня долгим оценивающим взглядом:

— Никаких кораблей нет.

— Быть не может! Никто не согласится быть запертым на закрытой планете!

— За хорошие деньги? Почему бы и нет.

— Ладно, хорошо… — С каждым следующим вопросом моя голова работала всё лучше — видимо, активная мозговая деятельность способствовала выведению полириния из организма. — А момент приземления и взлёта? Тут никак не прикрыться.

— И не надо. Стоит лишь выбрать правильное время, чтобы проскочить между спутниками, и никто посторонний ничего не заметит. Всё просто.

— А поверхностное наблюдение?

— Оно есть далеко не везде. В атмосферу чужой территории без договорённости с владельцем залетать нельзя.

— Каким ещё владельцем?! Я думала, это общее достояние всех людей…

— Так и есть. После открытия планеты совместной группой исследователей все самостоятельно правящие субъекты вселенной получили в своё распоряжение по кусочку, соразмерному своему политическому весу, со строгими указаниями насчёт возможностей его использования. За соблюдением ограничений строго следят добровольцы вместе с учёными, однако наблюдать и изучать взялись немногие. Кто-то продал свою часть, кто-то оставил себе как забавную игрушку, кто-то сдал, так сказать, в аренду, а кто-то при этом ещё и запретил пересекать свою границу…

Такие подробности мне были неизвестны.

— А откуда ты всё это знаешь?..

— О местном устройстве — из разговоров охраны и девочек Нариадны, а про саму планету… У нас это рассказывалось в рамках обязательной школьной программы. А у вас нет?

Я смущённо отпустила глаза:

— В школе мне было не до учёбы, а после неё меня интересовали уже совсем другие области…

— Понимаю. — Хмыкнула Шариала. — Я тоже частенько пропускала занятия по разным причинам, но то немногое, что мне всё же довелось услышать, я запомнила навсегда.

— Я тоже.

Мы немного помолчали.

Я хотела спросить, откуда родом моя собеседница, но побоялась услышать название собственной планеты — опасалась вытекающей из этого совпадения необходимости лгать о своей жизни. Мне очень не хотелось разрушать хрупкое доверие единственной адекватной рабыни, вполне способной не только самой продержаться до спасения, но и помочь дождаться его другим, если у них будет такое желание. При подобном раскладе лучше незнание.

Шариала никому не навязывалась, не собирала вокруг себя толпы пленниц и не предлагала гарантированного решения проблемы. Она просто обеспечивала моральную поддержку, давала опору, чтобы мы могли поднять голову над поверхностью болота и глотнуть свежего воздуха… Жаль, что понимали это немногие, а бороться были готовы и того меньше.

Моя соседка с другой стороны, например.

— Ой, а где Отисса?! — Заметив пустую лежанку, воскликнула я.

Шариала устало посмотрела в заднюю часть барака, где был вход в шахту:

— Вон её несут.

Я повернулась в ту же сторону и увидела, как из лазов выбираются последние охранники, каждый с небрежно переброшенным через плечо телом.

Ужасная догадка всплыла сразу:

— Она что…того?

— Да, умерла. А ты что, сразу не поняла? Пустое место после окончания работ означает только одно…

Продолжения не требовалось.

Я проводила взглядом скорбную процессию, внимательно рассматривая каждого надсмотрщика с его ношей, которой ни один из них не отдавал должного уважения, но так и не смогла определить, какое из этих изуродованных тел при жизни принадлежало Отиссе…

Из состояния меланхолии меня вывела Шариала.

— Спи. — Заботливо сказала она. — До завтра нас больше не побеспокоят.

И правда, вся охрана ушла, заперев за собой дверь барака, почти все легли, а некоторые уже давно спали, только Нариадна упорно продолжала бодрствовать и щебетать о чём-то со своими девушками, не обращая никакого внимания ни на нас, ни на тех своих последователей, кому с распределением сегодня повезло меньше.

Я тоже легла, хотя и думала, что этой ночью мне вряд ли удастся заснуть. Насыщенный впечатлениями день, тяжёлая работа, смерть Отиссы, страшное в своей неизвестности будущее… Многое стоило внимательно обдумать. К тому же меня сильно раздражали эти весёлые голоса на заднем фоне, да постоянное освещение, даром что тусклое.

Но я заблуждалась. Стоило мне закрыть глаза, как я мгновенно погрузилась в блаженную и спокойную тьму.

Смена деятельности. Друг

— Подъём! — Услышала я сквозь сонную пелену.

Слушаться не было никакого желания, хотелось только одного — продолжать спать, несмотря ни на что.

— Вставай! — Послышалось сверху и уже гораздо ближе.

Я не двигалась.

Тогда некто ощутимо пнул меня вбок, вынудив сесть, но даже в полувертикальном положении липкая дремота никак не хотела меня отпускать… Не открывая глаз, я вяло потёрла лицо, пытаясь прийти в себя.

— Резче! — Поднимая меня на ноги за волосы, добавил тот же голос. — Тебя уже заждались!

От боли на глазах выступили слезы, но зато я наконец посмотрела туда, куда столь бесцеремонно направил мой взгляд охранник. Картинка была очень расплывчатой, я едва смогла разглядеть незнакомый силуэт у выхода, однако времени на осмысление ситуации мне не дали — веский пинок пониже спины напомнил мне о необходимости торопиться.

Покорившись своей судьбе, я последовала в нужном направлении, попутно пытаясь проморгаться.

Как оказалось, ждать меня мой будущий мучитель не собирался — он исчез в дверном проёме, едва я сделала первые уверенные шаги в его сторону. Но вместо радости его поведение вызвало у меня приступ отчаяния — браконьер открыто показал мне, что сбежать не получится, а если я всё-таки попытаюсь, будет худо.

Поэтому я не стала совершать глупости и постаралась его догнать, что удалось мне только на улице.

В напряжённом молчании мы достигли входа в подземное жилище охраны, больше похожее на лабиринт со множеством отдельных крохотных помещений, в одно из которых меня и провёл браконьер.

— Располагайся. — Закрывая за нами дверь, небрежно бросил он.

Я испуганно замерла посередине комнаты, настороженно оглядываясь. Ничего не указывало на ожидающие меня мучения — на стенах не висело никаких приспособлений, на полу не стояло никаких агрегатов… В наличии была лишь обычная аккуратно застеленная кровать, стул, стол и узкий шкаф без каких-либо вещей, раскрывающих личность хозяина. Стандартная безликая обстановка самой простой спальни.