Страница 28 из 37
Войдя в здание, Максим и девочки провели ещё несколько томительных часов в зале ожидания и, позавтракав синим молоком с дубовыми плюшками, вышли в город.
Утреннее солнце хозяйничало на небосклоне, ясно давая понять, что летняя прохлада закончилась и вместе с долгожданными отпусками на город опустилась обжигающая июньская жара.
Остановившись перед витриной ювелирного магазина, Максим расстроенно вздохнул, разглядывая аккуратно написанные цифры на ценниках. Одно колечко привлекло внимание парня, тоненький ободок из белого золота с маленьким бриллиантом, прекрасно вписывался в его мечту: стать последним аккордом в их с Соней романтических отношениях. Именно такие колечки дарили главные герои в конце фильма своим возлюбленным с предложением руки и сердца, хотя, наверное, студенты американских университетов, в отличии от него, могли себе позволить выложить несколько сотен долларов за скромное, на первый взгляд, украшение. Будет ли Соня ждать пока бедный студент насобирает денег на предложение руки и сердца? Мысли о любимой женщине снова заставили лёгкие сжаться и воздух, скопившийся внутри, сдавил внутренности, выпуская в глаза яркие разноцветные звёздочки, первые признаки надвигающейся головной боли. Вынув из кармана новую пластинку с таблетками, Максим ещё раз с благодарностью вспомнил Таисию, которая перед отъездом, не спрашивая, нужно ему лекарство или нет, просто заплатила в аптеке приличную сумму и положила таблетки в его сумку. Последнее время Максим всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что при массе свалившихся неприятностях, в его жизни встречаются замечательные, душевные, отзывчивые люди, ради знакомства с которыми стоило пройти круги ада, чтобы вынырнуть очистившимся и верящим в прекрасное, как бы слащаво-картинно это не звучало.
Медленно бродя по улицам, девочки без интереса разглядывали витрины магазинов, читали длинные бигборды, сообщающие о скорых гастролях любимых и знаменитых певцов, вдыхали запахи, доносящиеся из открывающихся кафе... Город жил своей жизнью и Максим с грустью отметил, что ещё вчера Илона и Гузель радостно обсуждали свои девчоночьи проблемы, а сегодня их понурые головки не смогло поднять даже непривычно яркое солнце. Торопиться было некуда, вряд ли господин Мищук придет домой до обеда, а, следовательно, еще часа три надо в принудительном порядке гулять по улицам. Обернувшись, Максим нашёл глазами отставшую Илону и не торопясь вернулся к месту, заинтересовавшему попутчицу. Девочка растерянно топталась перед старинным зданием в стиле "барокко", построенном, судя по потемневшей от времени табличке, украшавшей фасад, ещё в прошлом веке.
-- Любишь архитектуру?
-- Не знаю, -- тихо прошептала девочка, переводя взгляд с одного здания на другое. - Мне кажется, что я здесь уже была. Ещё когда название города услышала... Не знаю откуда, ни почему, просто знакомо и всё. А теперь эта улица, здание... По-моему, вон там, за поворотом, будет ещё одно красивое здание.
-- Пойдём, проверим, -- без всякого энтузиазма предложила Гузель, засовывая руки поглубже в карманы, -- времени у нас вагон и маленькая тележка.
Загребая старыми кроссовками дорожную пыль, Гузель, не оборачиваясь пошла в указанную сторону, но тут грубый мужской голос заставил сердца всех троих искателей приключений испуганно пропустить удар.
-- Эй, бомжара, стоять.
Два молодых полицейских приближались с другой стороны улицы. Несвежие форменные рубашки с засученными рукавами и расстегнутыми пуговками лучше любых слов говорили о том, что согревал их в данный момент приличный уровень принятого на грудь спиртного. Подходя к Максиму, парни глупо хохотали, упиваясь властью.
-- Ну что, бомжарик, предъявляем документы.
В груди у юноши похолодело, если бы без девочек, можно было бы попробовать сбежать от, плохо держащихся на ногах, представителей правоохранительных органов, но увидев перепуганные взгляды подружек, Максим отбросил эту идею, как несостоятельную и, повесив на лицо самую обаятельную улыбку, пошёл на встречу судьбе. Вынув из кармана последние пятьдесят долларов, он дружелюбно развел руками:
-- Извините, мужики. Паспортину в отеле забыл. Вышел с дочками город посмотреть на пол часика, а здесь вы. Не ожидал, что тут всё так строго.
Купюра, как по мановению волшебной палочки исчезла в кармане одного из сотрудников, но судя по их реакции, сегодня для них было "не в деньгах счастье", поэтому пьяно окинув взглядом футболку Максима, которая видела и лучшие времена, а уж за последнюю неделю обветшала до своего пенсионного возраста, парни решили, что к деньгам можно ещё и повеселиться.
-- Так говоришь, бомжара, в отеле живешь? А хламиду на тебе Пако Рабано лично вышивал?
-- А говно, которым от него прёт, это, типа, парфюм от Живанши? - складываясь в пьяном хохоте, поддержал товарища второй парень.
-- Дяденьки, -- плаксивым голосом вмешалась Гузель, -- отпустите нашего папу, он ничего плохого не сделал. Мы просто погулять вышли. Мы в следующий раз обязательно будем гулять с паспортом.
Девочка, взяв Максима за руку и продолжая улыбаться, быстро потащила его за угол, но представители закона чувствовали себя неудовлетворенными подобным финалом, их взбудораженная алкоголем кровь требовала "продолжения банкета".
-- Стоять, я сказал, -- маленький полицейский похоже страдал комплексом Наполеона и глядя на голову возвышающегося над ним Максима, посчитал себя обиженным. - Ходить будем по команде, когда старший прикажет. Рассказывай, лохарик, в какой гостинице мы являемся VIP-клиентами? В "Восточной" или в "Лазорево"?
Полицейские снова согнулись в истерическом хохоте, ситуация их развлекала, поднимая и без того приятное настроение, а Максим до крови кусал губы, понимая, что влезли они по самые уши и думал только о том, как договориться с этими придурками, чтобы хотя бы девочек отпустили. Зная прекрасную память Гузели, он надеялся, что девочка обязательно найдёт улицу Невского, найдёт Данилу Мищука и приложит максимум усилий, чтобы вытащить его из каталажки.
-- В "Лазорево". - В диком смехе двух пьяных мужиков почти потерялся тоненький звонкий голос Илоны. - Мы остановились в "Лазорево".
От неожиданности парни перестали смеяться и почти трезвыми глазами уставились на девочку.
-- Молодец, Лиза Симпсон. Пропадать, так с музыкой. - Старший из мужчин, казалось, только сейчас заметил присутствие второй девочки, которая до этого сидела, спрятавшись за зеленой урной. - Выбрала самый дорогой отель, пять клубничек. А если мы сейчас пойдём и проверим? Представляешь, непруха, отель-то находится за углом, в десяти метрах отсюда. А вот если нам в этом отеле скажут, что вы там не живете, то я тебя, маленькая брехушка, заставлю весь участок языком вылизать, чтобы знала, как ляпать... Эй, придурочная, ты куда понеслась? Догоню, ноги повыдираю
Растерянно провожая взглядом удирающую фигурку, полицейский пытался броситься в погоню, но Гузель, стоявшая рядом, ловко выкинула вперед ногу. Мужчина, перецепившись, с жутким матом растянулся на грязном асфальте, а Гузель, схватив опешившего Максима за руку, кинулась за исчезнувшей за поворотом Илоной. Упавший резво поднялся и глаза его загорелись такой ненавистью, что второй сотрудник правоохранительных органов, посчитал лучшим не вмешиваться.
-- Убью, сучку, -- взвыл, скрежеща зубами "оскорблённый" полицейский и, набирая скорость, ринулся за убегающими. - Я тебя в такую камеру посажу, после которой твой папик тебя, как пазлы собирать будет.
Илона, прекрасно понимая, что её ждёт, если злобный представитель закона настигнет, летела набирая скорость. Распущенные волосы забивались в рот, пот заливал глаза, а сзади уже приближался, изрыгая жуткие ругательства, её преследователь. И девочка, словно бабочка к огню, неслась в сторону прекрасного белого здания, здания, которое снилось ей во сне. Именно такое, белое, волшебное, с крутящимися дверями и, так же, как во сне, на дверях стоял огромный негр в белом костюме, с высоким белым цилиндром на голове. Лениво приложив руку к глазам, чёрный портье присмотрелся и, вдруг, смешно подпрыгнув, кинулся вниз по лестнице навстречу бегущему ребёнку. Увидев, что хоть кто-то попытался выйти ей на помощь, Илона собрала последние силы, но тут голова дёрнулась назад, взрывая перед глазами фейерверк радужных огней: догнавший её полицейский всё-таки успел в последний момент вцепиться девочке в волосы. Кожа головы, глаза, нос, губы в одном резком движении поползли на лоб, дикой болью разрывая мускулы. Все последующие действия Илона воспринимала, как в замедленной съёмке: солнце загородил чёрный силуэт и, почти теряя сознание, девочка услышала, как над ухом пропел свою победную песню огромный чёрный кулак. В ужасе закрыв глаза, Илона воспринимала окружающую действительность через слуховые рецепторы: сначала чавкающий звук разбивающихся мускулов, затем хруст костей, сопровождающийся отборным матом... Голову снова понесло назад и не удержавшись на ногах, Илона упала на лежащего на земле полицейского.