Страница 6 из 51
Вопрос: Где и зачем вы измазались нефтью?
Ответ: Нефтью я запачкался в море, во время спуска под воду. Произошло это случайно.
Вопрос: Вы спускались под воду? Ответ: Да, спускался.
Вопрос: Каким образом и зачем? Ответ: Под воду я спускался в дыхательном аппарате. Спуск связан с выполнением задач нашей экспедиции.
Вопрос: Где сейчас находится упомянутый вами дыхательный аппарат?
Ответ: Я оставил его на пляже, спрятав между скалами.
Вопрос: В начале допроса вы были предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний. Зачем же вы говорите неправду? Море у пляжа чистое и запачкаться нефтью там невозможно.
Ответ. Я запачкался нефтью под водой, на дне.
Вопрос: Вы продолжаете говорить неправду. Нефть легче воды и плавает на поверхности моря. Вам это известно?
Ответ. Не только нефть, но и газ может находиться на дне моря.
Вопрос: Зачем вы снова придумываете то, чего не может быть?
Ответ: Я бы предпочел вымыться и одеться. А интересующие вас сведения вы можете найти в книге доцента Леонтьева «Физика моря». Если не ошибаюсь, на сто пятой странице…
7. ИЗ КНИГИ ДОЦЕНТА ЛЕОНТЬЕВА «ФИЗИКА МОРЯ», СТРАНИЦА 105
«…Сравнивая жидкости, мы часто говорим «легче воды» или «тяжелее воды». Но одна и та же жидкость может быть и легче и тяжелее воды. На первый взгляд это кажется невозможным.
Представьте себе, что под поверхность моря мы выпустили из сосуда ксенон. Что произойдет? Ксенон, как вы знаете, при нормальных условиях — газ, значительно легче воды. Понятно, что пузырьки ксенона сейчас же всплывут на поверхность. Теперь откроем тот же сосуд на глубине 600 м. Давление воды здесь очень большое. Под таким давлением ксенон сжимается и становится в 1,5 раза более плотным, чем вода. А сама вода сохраняет свою плотность почти неизменной — вода очень мало сжимаема.
Таким образом, ниже определенной глубины ксенон, став тяжелее воды, должен тонуть. А выше — всплывать.
Профессор Егоров назвал такую глубину «критическим порогом».
У воды сжимаемость меньше, чем у всех других жидкостей. Потому теоретически дли каждой жидкости можно определить «критический пороги, выше которого жидкость должна всплывать, а ниже тонуть. Правда, дли большинства жидкостей и газов «критический порог» лежит на глубинах, которые не встречаются в Мировом океане. Например, дли спирта «критический порог» — свыше 50 км. Но есть вещества и со сравнительно небольшим «критическим порогом». Для ксенона, как я уже говорил, «критический порог» не превышает 600 м. Дли бутана — около 900 м. «Критический порог» хлора лежит на глубине около 1,5 км.
Ксенон, бутан, хлор входят в состав природных газов. Такие газы могут выделяться не только на поверхности земли, но и на дне моря. И если выделение происходит ниже «критического порога», они уже не всплывают. Это значит, что где-то на дне морей и океанов могут быть озера ксенона, бутана, хлора…
Открытие профессора Егорова имеет большое практическое значение. Дело в том, что «критический порог» нефти особенно невелик: каких-нибудь 400–500 м, а для некоторых сортов и значительно меньше. Есть основания предполагать, что вблизи вашего побережья на дне моря должны быть большие озера нефти. Если удастся обнаружить эти озера, добыча нефти не представит никаких затруднений. Достаточно будет поднять нефть до «критического порога», как она, расширившись, сама всплывет на поверхность».
8. ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
«Инженер Брагин Олег Павлович действительно является заместителем начальника экспедиции Института океанологии. Задача экспедиции — исследование морского дна у побережья в районе поселка Новый.
Экспедиция прибыла в поселок 5 июня с. г. и расположилась на базе (Приморская, 13). По моему заданию инженер Брагин О. П. в 20 часов направился на пляж с целью выбора места для спусков под воду.
9. ПИСЬМО НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ 7 ИЮНЯ
«Я от души благодарен капитану Рзаеву за чуткое отношение и помощь. Быстро выяснив суть Дела, товарищ Рзаев прервал допрос, начатый излишне старательным дежурным, направил меня в душевую, вызвал врача, достал одежду, а потом помог отыскать базу экспедиции. Вещи мои доставлены со спасательного пункта полностью.
Прошу вас передать прилагаемую тетрадь капитану Рзаеву. Это черновик моей статьи, а капитан, кажется, заинтересовался проблемой глубоководных спусков.
10. ВЫПИСКА ИЗ ТЕТРАДИ В СИНЕЙ ОБЛОЖКЕ
«Известно, что киты, ныряющие на большие глубины, не подвержены кессонной болезни. В 1933 году было установлено, что кровь убитых китов содержит очень мало свободного азота. Оказалось, что в крови китов имеются бактерии, связывающие азот.
Кандидат медицинских наук Кулагин приготовил «препарат К», содержащий активные химические вещества, выделенные из этих бактерий. Прием двух-трех таблеток «препарата К» избавляет водолаза от поражения кессонной болезнью.
Так была решена первая часть задачи.
Оставалось разработать конструкцию дыхательного аппарата, пригодного для спуска на большие глубины.
Тело человека на девять десятых состоит из воды или коллоидных растворов. Вода — практически несжимаема. Значит, тело человека может испытывать давление по крайней мере в сотни атмосфер, почти не изменяясь в объеме. Правда, в человеческом теле есть, так сказать, «пустоты»— легкие, лобные пазухи, среднее ухо. Но если человек дышит воздухом под давлением, равным наружному, внутреннее давление уравновешивает наружное и препятствует сплющиванию тела. Опыты показали, что давление в 300–400 атмосфер не нарушает жизнедеятельности клеток. А это давление соответствует глубинам в 3–4 км.
Итак, большое давление само по себе не страшно, если только водолаз дышит воздухом под таким же давлением. Но именно в этом условии и кроется главная опасность. Уже при 5 атмосферах воздух в 5 раз плотнее, чем на поверхности. С увеличением давления возрастает трение воздуха при дыхании, возрастают усилия, необходимые для вентиляции легких, вдох и выдох превращаются в тяжелую работу. На глубине в 100 м — при давлении в 11 атмосфер — эта тяжелая работа превращается в работу непосильную.
Есть средство простое и надежное. Давление воздуха должно быть равно наружному давлению — эта вековая заповедь водолазной техники ошибочна. Давление воздуха должно быть немного больше наружного при вдохе и немного меньше при выдохе. Тогда воздух пройдет по дыхательным путям не в результате работы быстро устающих дыхательных мышц, а под избыточным давлением.
Этот принцип давно известен медикам. Именно так работают аппараты, применяемые при искусственном дыхании…»
11. ИЗ СТАТЬИ ИНЖЕНЕРА БРАГИНА ДЛЯ АВГУСТОВСКОГО НОМЕРА ЖУРНАЛА «ВЕСТНИК ОКЕАНОЛОГИИ»
«Собственно говоря, в мою задачу входила только разведка прибрежной зоны. Но уже в 20 м от берега я обнаружил, что дно круто уходит вниз. Трудно было устоять перед искушением… Я включил глубинный автомат и начал спуск.
Что-то необычное было в мрачном безмолвии подводного мира. Тишина и одиночество действовали угнетающе.
Я нажал кнопку рефлектора, вспыхнул узкий пучок света. В нескольких шагах от меня промелькнула стайка пестрых рыбок.
Скалистое дно опускалось обрывистыми террасами. Они были удивительно однообразны — черные изломанные камни, поросшие рыжеватыми водорослями.
На глубине 60 м водоросли исчезли. В ярком свете рефлектора скалы отбрасывали резко очерченные тени. Это напоминало фантастический лунный пейзаж — только свет и тени без полутонов. Я не чувствовал нарастающего давления воды, Аппарат работал безотказно — дышалось легко, без всякого напряжения.