Сильная рука

- Скорее, шило в ягодицах не дает покоя, - он примирительно поднял руки. - Впрочем, это хорошо, да, хорошо. На сколько ты выставил таймер? - это было сказано уже Роману. Тот положил планшет, в который что-то заносил.

- Сутки. К вечеру должен сработать блок, к ночи восстановится память. Максим, сейчас - как я объяснял: тесты, энцефалограмма, томограф...

- Медосмотр, ага, - кивнул тот понимающе. Оба ученых скривились, но промолчали. Роман снова куда-то вышел, а профессор, задумчиво потрогав себя за нос, снова пробежался вокруг Максима.

- Скажите, а как вы смотрите на, ммм, расширение объема исследований?

По звучавшей в голосе надежде можно было понять, что речь идет о чем-то более экстремальном, чем томограмма. На всякий случай, потенциальный объект вивисекции подобрался.

- А конкретно?

Собеседник поскучнел и как-то поник. Вернувшийся Роман, разобравшись в мизансцене без слов, пояснил:

- У нас есть более экспериментальная программа. Мы же не только областью памяти занимаемся. Мозг - машинка хитрая, множество функций продублировано, но некоторые при этом тормозят друг друга: что-то вроде избыточной страховки, - он изобразил, как две руки держат друг друга за локти, а потом продолжил:

- Последние наши исследования показали, что если инвертировать эти процессы - нервная система начинает разгонять сама себя. Как компьютерный процессор. Опыты на животных демонстрируют прирост множества показателей, - Роман принялся загибать пальцы. - Во-первых, прогрессирует регенерация. Причем риск развития опухолей не повышается, а падает. Настоящее чудо! Во-вторых, скорость реакции. Лабораторные крысы ловили мух в прыжке, как ракеты с самонаведением. Активируются лобные доли - это в третьих. Сообразительность, та же память, объемы обрабатываемой информации... - ученый мечтательно вздохнул. Картина вырисовывалась настолько благостная, что Максим не удержался и уточнил:

- А побочка?

Оживился профессор. Отстранив своего помощника, он принялся размахивать руками.

- Вы удивитесь, но практически никакой. Мы не зафиксировали ни органических нарушений, ни поведенческих, так сказать, девиаций. Но, увы, эксперименты на более высокоразвитых формах жизни... - искреннее разочарование ощущалось в каждом слове. - Причем у нас есть все разрешения соответствующих органов и комиссий. Добровольцы вот отнюдь не спешат.

- Могу их понять, - криво улыбнулся Максим. - Если что-то пойдет не так... А какие ощущения при этом "разгоне"? Как он вообще происходит?

Почуяв интерес среди публики, пожилой деятель науки ухватил собеседника за рукав.

- Пойдемте, я вам все покажу!

Установка располагалась прямо напротив томографа - и, судя по ряду признаков, была собрана из запчастей к оному. Роман, уткнувшись в планшет, что-то настраивал, а профессор любовно гладил устройство по пластиковому боку.

- Вот наш прототип для испытаний на человеке. Собран вручную, но отладка была произведена на высшем уровне. Так как вы?.. - вопросительные интонации затихли на полуслове. Максим рассмеялся и кивнул.

- А давайте. Не помешает вчерашнему эксперименту?

- Никоим образом! - обрадовано взревел ученый. - Роман, запускай цикл подготовки. А вы, молодой человек, вам придется раздеться. До белья, - успокаивающе поднял он ладони. - Будем соблюдать приличия.

Пожав плечами, доброволец принялся расстегивать форму. В кармане летней куртки обнаружилось что-то прямоугольное. Ну надо же, карты забыл Лехе отдать. Просмотрев иллюстрации, Максим кинул картонки на столик неподалеку. Роман покосился.

- А, знаю эту игру. Сильная рука, кстати. С должной тактикой - практически гарантия выигрыша. Готов?

Вместо ответа Максим улегся на вдвижную тележку. Снявши голову - по волосам не плачут. Эксперимент начался.

Он, конечно, ожидал всякого. Но то, что в помещении вдруг начнет пахнуть дымом и обугленным пластиком, оказалось внезапным. Потом вдруг заныли тревожные зуммеры и начало бликовать оранжевым. Профессор заметался.

- Пожар! Проводка не выдержала... Выбирайтесь, скорее! - он рывком, удивительным для такого щуплого на вид тела, выкатил Максима из недр установки. Роман пытался оторвать от стены огнетушитель. Откуда-то снаружи к зуммерам присоединилась сирена.

В соседней, ближней к выходу комнате уже вовсю полыхало. Пожилой ученый схватился за голову.

- Документация! Я все хранил на бумаге!

Шипение углекислоты перекрыло горестные стоны. Роман честно пытался сбить пламя, но давалось ему это нелегко. Максим, поискав глазами второй огнетушитель и не найдя, схватил собственную куртку.

- Не прогорает, спецткань! - выкрикнул он в ответ на удивленный взгляд. Впрочем, захлопать огонь не получалось. Приборы, мебель, стены - все окутывалось темно-оранжевыми всполохами. Становилось тяжело дышать.

- Будем спасать себя, - решил Максим, когда пришлось отступить обратно. - Люди ценее.

Роман, утирая потное лицо рукавом, вздохнул. На профессора было жалко смотреть.

- Да-да, я понимаю... Что же, вы военный, вы и командуйте, - попытался он пошутить. Впрочем, это было на удивление к месту.

Еще никогда Максим не ощущал себя таким собранным. Видимо, сказывалась положительная реакция на стресс. Он осмотрелся, прикинул маршрут, натянул ботинки.

- Так, первым вывожу вас, - старший ученый понятливо кивнул. - Роман, огнетушитель. Пробьешь нам проход. Потом возвращаюсь за тобой.

- Погоди, вот так, в трусах? - глаза собеседника расширились. Пришлось пояснить.

- Из огнестойкого у меня только куртка. Ее накидываем на обоих - и бегом. Загорится остальная одежда - мне кранты. А так... Ну, останусь без волосяного покрова. Готовы? На счет "три". Раз! Два! Пошел!

Профессора удалось вытащить практически без потерь. Так, подкоротилась уставная прическа да нарисовалась пара мелких ожогов на голени. За тамбуром лаборатории уже толпились люди, слышны были сирены служб спасения. Сдав "груз" и отбившись от желающих помочь, Максим бросился обратно.

А вот второй заход обернулся катастрофой. Во-первых, у них сдох огнетушитель. А во-вторых...

Этот стеллаж не нравился Максиму с самого начала, но путь к выходу лежал прямо мимо него. И когда они вдвоем, шипя от боли и кашляя от удушья, неслись к заветной цели - нагромождение полок и приборов рухнуло прямо на курсанта. Что удивительно, он успел среагировать: схватил Романа за плечи и с силой толкнул в сторону двери. Но для себя уже ничего сделать не смог.

Очнулся Максим как-то сразу, в один прием. Было тихо. Еле слышно жужжали лампы дневного света, пульсировала кровь в висках, шелестел вдыхаемый и выдыхаемый воздух. Рядом кто-то виновато сопел и возился на не самом удобном стуле.

Он открыл глаза. Больница. Интересно, сколько провалялся без сознания? Ох, и вздрючит же его замкомвзвода, когда выпишут! А то и в палату нагрянет - профилактически, чтобы не расслаблялся.

Скосившись на шорох, Максим обнаружил Романа. Тот имел вид пристыженный, но в то же время какой-то воодушевленный. Предваряя поток невнятных извинений, пришлось прибегнуть к упреждающей тактике.

- Нормально! - командный голос получился на ура. - Всякое бывает. Главное, что все целы. Целы же?

Ученый отчаянно закивал, а потом ухватил Максима за руку.

- Более чем! Как ты себя чувствуешь?

Тот прислушался к собственным ощущениям.

- Неплохо. Да что там, можно даже сказать, что хорошо! Видимо, стеллаж краешком задел...

- У тебя был восьмидесятипроцентный ожог тела, - торжественно отчитался Роман. Пару секунд Максим переваривал информацию, потом рывком скинул одеяло и сел на кровати. Голый. Собеседник ткнул пальцем в грудь.

- Вот, смотри! Обгорело тут, тут, здесь тоже... Спина вообще чуть ли не до кости. Хорошо, что ты был без сознания - череп изрядно пробило.

- Рома, - дрожащим голосом прошептал обгоревший. - Ты не шути так, ага? Какой нахрен ожог? Какой череп? Я же целый! Сколько я тут лежал?!?