Страница 1 из 6

Сильная рука

Он стоял над горящим городом и дышал тяжело, пытаясь умять в легкие жаркий и скудный воздух. Словно бежал, бежал, бежал без остановки - а потом уперся в стену, и дальше бежать стало некуда. По сути, так оно и было.

Картина подавляла. Далеко внизу, среди темной и частой сетки улиц вспыхивали огоньки. Пожары - сотни, тысячи пожаров. Слышалось стрекотание легкого ручного и взвизгивающее уханье тяжелого оружия. Дальше, в сторону горизонта, где жилые и деловые комплексы начинали вздыматься, как рукотворные горы, пламя и дым сливались в единый оранжевый занавес, уходящий вверх. Небо, в которое тот упирался, было низким, плотным, багровым. Впрочем, огоньки вспыхивали и в нем - как правило, осыпаясь после этого куда-то вниз. Затем следовал отдаленный грохот.

По спине прокралась дрожь, нацелившаяся на загривок. Непроизвольно вскинув руку, чтобы потереть шею, он наткнулся пальцами на жесткий воротник - то ли металлический, то ли из пластика. Странно, мелькнула отстраненная мысль, я же вроде был в рубашке.

В другой руке обнаружилась стопка карт. А тело вместо рубашки и брюк покрывал комбинезон - больше похожий на скафандр из образовательных передач про космос. Он вздрогнул, ощупал грудь, живот, колени... И вдруг понял, что не способен восстановить в памяти, как здесь очутился и что этому предшествовало. Паника начала накатывать на рассудок, но ее удалось задавить крепким усилием воли. В конце концов, подумалось ему, пока он засовывал карты в боковой карман, что-то же я все-таки помню? Вот от этого и спляшем.

***

В этой игре Максиму как-то не везло. Ну не давались ему хитрые правила, а также запутанные описания карт, каждая из которых имела свою силу, способности и особенности разыгрывания. Их ведь не просто так надо было кидать, а каждую в свой ряд, потом учитывать влияние соседей, считать прочие эффекты на поле... В общем, посложнее тактических задачек в учебке.

Леха, заглядывающий через плечо то самому Максиму, то Азамату, который согласился против него сыграть, толкнул приятеля в бок.

- Да ну что ты кривишься? - попытался он как-то поддержать товарища. - Нормально будет. У тебя сильная рука. Вон, смотри, если придержать этих двоих до конца раунда...

- Не, граждане, ша! - тот аккуратно сложил свои карты в стопку и сдвинул их в сторону. - Мне срочно надо расслабить мозг. Пиво и женщины - по-дой-дут.

И он искательно закрутил головой. Официантка поняла намек правильно, и вскоре на стол энергично, но аккуратно опустилось новое трио объемистых кружек. Азамат отхлебнул первым и протянул:

- Не могу не согласиться с господином курсантом. Ты, Леш, когда выныриваешь из своего виртуального мира, делай скидку на то, что вокруг не эльфы и гоблины, а самые что ни на есть простые, заурядные люди. Хомо сапиенсы. Хотя игра интересная, мне понравилось.

- Еще бы тебе не понравилось, - буркнул Максим, ополовинивая свою емкость буквально в пару глотков. - Ты ж пятый заход выигрываешь. Вот я стопудово сейчас слился бы. Но, как гласит пословица, не везет в картах - повезет в любви. Так, и где у нас тут прекрасные дамы?

С дамами в баре было скудно. Вечер воскресенья - что вы хотите? Все либо оживали после субботнего загула, либо готовились к понедельничной страде. Лишь их компания делала скудную выручку воскресной смене, поглощая пиво и закуски в меру к тому способности крепких, молодых организмов. Да еще через пару столиков сидели какие-то ботаники, увлеченно дискутируя на свои высокозамудреные темы. Леха, перебирая карты сброса, присмотрелся.

- Ну, если ты ничего не имеешь против очков...

Максим воспрял.

- В конце концов, окуляры всегда можно снять. Как и все прочее, - и он хохотнул. Приятели осклабились в ответ и приготовились наблюдать дивное.

Действительно, среди ботанов затесалась вполне симпатичная - если ее слегка накрасить и приодеть, мысленно прикинул Максим - барышня. Она с любопытством, но без недовольства подняла взгляд, изучая форму, знаки различия, а более всего статную и крепкую фигуру молодого человека. Но длилось это недолго - буквально пару секунд. Остальные, сидящие за столиком, не удостоили его даже поворотом головы.

- ...Таким образом, подавляя тета-ритм, мы можем стимулировать активность прифронтального неокортекса, - вещал один из очкастых. Двое остальных, и даже девушка, внимали ему с предельной концентрацией. Это было обидно.

- Доброго всем ночера, уважаемые, - решил пойти ва-банк Максим, останавливаясь четко напротив дамы. - Вижу, у вас тут серьезный научный диспут, а прекрасная леди томится. Вы ведь не будете против, если я последую рекомендациям светского этикета и постараюсь ее развлечь?

Леди изогнула бровь. Один из ботанов, хлебавший, к слову, чай, закашлялся и чуть не уронил очки. Второй привстал, потом, видимо, понял, что не тот случай - и грузно плюхнулся обратно. Третий, выступавший как раз оратором, оказался хладнокровнее. Он просто смерил Максима взглядом и уточнил:

- Я правильно понимаю, что вы, уважаемый, - слово было подчеркнуто, но звучало почти не издевательски, - собираетесь отбить девушку у, как вам кажется, скучной компашки занудных нердов? Боюсь вас огорчить, - хотя нет, конечно же, не боюсь - но вряд ли что-то из пережитого вами субъективного житейского опыта сможет заинтересовать женщину, ай-кью которой приближается к ста пятидесяти.

Сказано было опасно. Максим, в начале тирады благосклонно оценивший самокритичность ботаника, под конец начал слегка закипать. Обернувшись на приятелей, с искренним любопытством занявших наблюдательные посты, он подтащил от соседнего столика лишний стул и уселся поосновательнее.

- То есть, вы только что обозвали меня идиотом? - живо поинтересовался он с максимальной задушевностью в голосе. Ботаны побледнели, девушка даже пискнула. Оратор, тем не менее, даже не моргнул. Он развел руками и покачал головой.

- Ни в коем разе. Идиотия - это клинический медицинский диагноз; я просто недостаточно компетентен, чтобы его поставить. Единственное, что я предположил - возможно, ваша личность формировалась в иных условиях, нежели те, что могли бы способствовать развитию вполне определенных качеств и навыков. Ведь, по сути, что есть эта самая личность, как не осмысленное пережитое, не набор отрефлексированных воспоминаний?

В целом Максим был согласен. Очкарик говорил дельные вещи - и это было даже интереснее карточной игры. Но задетая честь будущего офицера требовала хоть как-то уязвить зазнайку.

- А мне всегда казалось, что личность - это воля, - он брякнул пивную кружку на стол к ботаникам, показывая, что собирается засесть надолго. Вынужденные соседи всячески демонстрировали, что не рады внезапному гостю - все, кроме оппонента. Тот, видимо, был не против свежих ушей.

- А что такое воля? Как она формируется? Как проявляется, через какие механизмы и методы? - он наставительно помахал пальцем и начертил окружность по периметру чайной чашки. - Это все очень непростые и любопытные вопросы. К слову, мы в нашей лаборатории как раз занимаемся многими из них. Например, определяем степень влияния воспоминаний, как осознанного опыта, на формирование личности. Очень, знаете ли, интересные результаты.

- И какие? - заинтересовался Максим. Про девушку он уже успел позабыть, на что та, естественно, слегка надулась. Впрочем, фиг с ней, с кабачной романтикой, послушаем лучше умных людей.

Ботаник улыбнулся.

- Мы разработали устройство, которое позволяет в некотором роде блокировать память. Вот оно, - и на стол легла небольшая коробочка, размером со смартфон. Максим непроизвольно отодвинулся. - Нет-нет, что вы, не бойтесь. Этот эффект, во-первых, временный, а во-вторых, я бы не стал экспериментировать на посторонних людях без их согласия.