Страница 3 из 7
Платой за скорость и миниатюрность стала защита корпуса, состоявшая только из полного пояса по ватерлинии толщиной до 12 дюймов и положенной поверх него броневой палубы. А также артиллерия, главный калибр которой составили четыре всего лишь девятидюймовые 35-калиберные пушки в двух разнесенных в оконечности двухорудийных барбетах. Аккомпанировали им 10 шестидюймовок в батарее с полуторадюймовой противоосколочной броней, 16 малокалиберных пушек и 4 минных аппарата.
Единственной крупной посудиной, заложенной по заказу Морского министерства в 1887 году, стала новая императорская яхта, прокликанная "Полярной звездой". Звездой она действительно оказалась еще той - при водоизмещении в 4000 с лишним тысячи тонн выдала на испытаниях почти 19 с половиной узлов, что было в пору доброму крейсеру. Если бы не одно "но" - то, что брони яхта была лишена от слова "совсем", а из артиллерии несла лишь шесть салютных 47-миллиметровок. Но при этом богатого убранства и прочих красивостей и излишеств для надежного ублажения царской четы и их сородичей на ней имелось в достатке, да... Пытавшегося навернуть на яхту еще хоть сколько-то боевых прибамбасов Лихачева его высокородный шеф в этот раз откровенно послал лесом - и Иван Федорович, плюнув с досады, не стал зазря нарываться. В великосветских маневрах он уже малость поднаторел и чуйку на то, что делать можно, а чего не следует, вполне себе выработал.
Отыграться Лихачеву удалось в следующие два года, когда для Балтийского флота начали строить очередные два крейсера и два броненосца, а еще пару броненосцев - для Черного моря.
На эти корабли удалось пропихнуть очередные новшества, такие, как шестидюймовые скорострелки на бездымном порохе у крейсеров и сталеникелевая броня вместо "компаунда" у черноморской пары броненосцев. Но если новый тип брони был явной победой Морского министра, то избрание Великим князем для вооружения русского флота пушек французского инженера Канэ - оч-чень уж подозрительно спешное, да еще и без сравнительных испытаний с образцами Круппа или Армстронга - стало для Ивана Федоровича очередным плевком в душу.
Впрочем, будучи не в силах повлиять на сделанный Алексеем Александровичем выбор, Лихачев уже потом не пожалел времени и средств на полноценные измывательства над орудиями этой системы. Что, кстати, позволило выявить такие нехорошие вещи, как слабость подкреплений палуб под эти пушки и их подъемных дуг. Попутно Иван Федорович слегка прищемил "эго" главному на тот момент по морской артиллерии Степану Осиповичу Макарову. Нет, его бронебойный колпачок он всецело одобрил. Но вот идею с исключительно легкими бронебойными снарядами забраковал. И постановил как минимум четверть боезапаса продолжать резервировать за снарядами тяжелыми - как было сказано в соответствующей бумаге, "для стрельбы по береговым укреплениям и палубам кораблей противника".
Еще за одну беду с новыми снарядами - "тугость" их взрывателей, из-за чего они взрывались сугубо через два раза на третий - отхватил (и отнюдь не пряников) Бринк. Впрочем, стоит отметить, что уязвленный Антон Францевич, поднатужившись, довольно шустро исправил все те непотребства, что успел учудить. И впредь отечественные снаряды срабатывали на цели уже исправно.
А вот с чем не свезло русскому флоту по части новой артиллерии, так это с тонкостенными фугасами фабрики Рудницкого. Да, эффективность они имели впечатляющую. Но при виде ценника на них сидящее в каждом из нас земноводное ощутимо придавило и Лихачева. Все, на что зеленая пупырчатая тварь подписала баланс Ивану Федоровичу - это закупка малых партий сей новинки сугубо для поддержания производства.
Впрочем, это все случилось уже нескольким годами позже. А пока же в октябре 1888 года на стапелях Галерного острова и Нового адмиралтейства начали воздвигать "Гангут" и "Наварин" - так обозвали очередные броненосцы для Балтики.
Четверка черноморских "трехглавых чудищ" проделала изрядную брешь в бюджете Морского министерства. И до выбивания из Минфина очередных кредитов приходилось временно пробавляться броненосцами меньших размеров. Вот и проект "Гангута" оказался чем-то средним между "Екатериной II" и "Императором Александром II" - 9500 тонн водоизмещения, 15 узлов хода и четыре двенадцатидюймовки в двух барбетах с утолщенными до пяти дюймов на боках коническими куполами над ними. При этом орудия главного калибра стали уже 35-калиберными, а за счет применения неполного пояса по ватерлинии длиной около двух третей корпуса удалось прикрыть пятью дюймами брони и батарею из полудюжины шестидюймовок.
Постройку однотипных с "балтийцами" черноморских "Двенадцати Апостолов" и "Георгия Победоносца", заложенных в марте 1889 года, уже традиционно поделили между севастопольскими и николаевскими корабелами. Но, как уже было сказано, после принятого в 1890 году решения о переходе на сталеникелевую броню одели эти корабли в одежки, скроенные именно из нее.
Ну а двум очередным балтийским броненосным крейсерам, "Адмиралу Корнилову" и "Адмиралу Нахимову" (чуть больше 6600 тонн и около 17 с половиной узлов хода), начатым постройкой в июне 1889 года, с новой броней, увы, не подфартило. Для их полного пояса по ватерлинии уже успели заказать старый и понемногу перестающий быть добрым "компаунд".
Зато к финалу их строительства подоспели шестидюймовые 45-калиберные скорострелки Канэ. Которые в итоге и разместили на этих кораблях в закрытой батарее в количестве 8 штук - вместо десятка планировавшихся изначально орудий прежней, 35-калиберной модели. А вот четыре 8-дюймовки, перенесенные на верхнюю палубу и прикрытые щитами, были длиной в 35 калибров и на дымном порохе. Конечно, Бринк чего-то там уже начал мудрить с новой пушкой калибром 8 дюймов, но до ее появления было еще как пешим ходом до спутника Земли... А если точнее, то до 1900 года, когда запас изготовленных стволов новой артсистемы позволил сменить на обоих "адмиралах" четверку старых орудий двумя современными. Их воткнули погонно и ретирадно по центру палубы на баке и юте одновременно с секвестированием рангоута, шибко "богатого" на данных крейсерах по меркам конца 19-го века.
1890 год обогатил российский флот закладкой лишь двух канонерок - "для защиты мелководных прибережий". Ранее при Лихачеве канлодки уже строились - четверка для Балтики в 1884-1885 годах и аж полдюжины для Черного моря в 1886. Незначительно различаясь размерами и скоростью, все они несли по паре восьмидюймовых пушек и 4-6 старых 107-миллиметровок, но из средств защиты получили только полудюймовую палубу. В отличие от них, "Отважный" и "Храбрый" при водоизмещении, выросшем до 1750 тонн, имели пояс из сталеникелевой брони длиной в три четверти корпуса и толщиной до 5 дюймов и усиленную до дюйма над поясом и полутора дюймов вне его броневую палубу. Скорость их составила около 14,5 узла, а вооружение включало все те же две 35-калиберных восьмидюймовки, восемь малокалиберных пушек (от архаичных 4,2-дюймовок наконец открестились) и двух минных аппарата. Но куда больше удалось сделать за 1891-1892 годы...
Во-первых, Лихачев замахнулся на серию аж из шести однотипных броненосцев - сообразно количеству выгрызенных, наконец, у Министерства финансов денюжек. И на этих кораблях проектанты, уже не скованные (ну, почти...) финансовыми ограничениями, развернулись во всю ширь.
Внешне очередные "армадиллы" (черноморские "Три Святителя" и "Князь Потемкин-Таврический" и балтийские "Сисой Великий", "Петропавловск", "Севастополь" и "Полтава") вполне соответствовали уже сложившемуся русскому канону - гладкопалубный корпус, две трубы и четверка орудий ГК в двух установках по носу и корме. Но главный калибр наконец-то перекочевал в полноценные башни, причем уравновешенные, и был представлен новыми 40-калиберными 12-дюймовками на бездымном порохе. Роль средней артиллерии выполнял десяток шестидюймовок Канэ в общем каземате с разделительными противоосколочными переборками. Противоминный калибр вырос в числе до 36 пушек. Водоизмещение же их превысило 11 с половиной тысяч тонн, а скорость достигла 16-16,5 узла.