Страница 45 из 48
Среди многих, до сих пор неизвестных моментов пребывания А. В. Колчака в Иркутске, есть один, связанный с Байкалом. Вернее, это вопрос: побывал или не побывал Александр Васильевич хотя бы на одном из двух ледоколов, стоявших в порту Байкал?
В любом случае, добираясь из Иркутска до озера по железной дороге, миновать порт Колчак, конечно, не мог, но и не заметить двух красавцев-ледоколов на зимней стоянке в гавани мыса Малый Баранчик (порт Байкал) тоже не мог. Гавань эта представляла собой каменную дамбу, выдвинутую в море, и пристань в виде двух раздвоенных, как вилка, молов. Пристань с молом соединялась специальным переходным мостиком, а в ее «вилках» как раз и зимовали ледоколы «Байкал» и «Ангара».
Появление этих ледоколов на озере Байкал связано со строительством Транссибирской магистрали. Эта дорога, почти соединив в единый пространственно-временной узел Восток с Западом, Атлантику с Тихим океаном, Марсель с Владивостоком, оказалась в затруднении, встретившись с Байкалом. Его бездна, окруженная скалистыми обрывами, потребовала доработки проекта, огромного и сложного строительного мастерства и, главное, времени. И вот, чтобы все-таки замкнуть в единое целое эту самую длинную в мире железную дорогу, на самом глубоком в мире озере построили временную переправу, оказавшуюся одной из самых грандиозных из всех известных на свете – говорят, третья по величине.
За образец была взята железнодорожная переправа через пролив в семь морских миль между двумя Великими американскими озерами Гурон и Мичиган вместе с курсирующим там ледоколом американского образца «Санта-Мария». При этом, учитывая размеры озера Байкал, соответственно были увеличены осадка судна и его мощность.
Однако при скрупулезном изучении всех условий строительства подобного парома оказалось, что к настоящему времени почти везде прекратилась постройка деревянных судов больших размеров, и найти специалистов довольно сложно. Поэтому гораздо проще и дешевле построить современный стальной корабль в Европе и собрать его на Байкале. Так и поступили.
18 декабря 1895 г. на судостроительной фирме «Сэр Армстронг, Витворт и другие» в Англии был заказан паром – ледокол «Байкал»; через три года, в 1898 г., заказали еще один, вспомогательный – «Ангару».
На Байкал их везли в разобранном виде (отдельные металлические детали). И путь, который проделали «Байкал» и «Ангара» от берегов туманного Альбиона до сибирского поселка Лиственничное, можно без преувеличения назвать фантастическим. Морем до Ревеля, дальше железной дорогой, потом конной тягой по сибирскому бездорожью и баржами по морям и рекам. Последний маршрут был особенно сложен: морем к устью Енисея, затем по Енисею и Ангаре до Братских порогов, самым страшным из которых был Падунский. Здесь в обход Падуна была проложена железная дорога длиной в три версты. С помощью паровых лебедок суда затащили на специально построенные платформы, провели выше порогов и опять спустили на воду.
В селе Лиственничном за это время построили мастерские и плавучий деревянный док для ремонта ледоколов, соорудили огромных размеров стапель. Здесь и производили сборку кораблей сибирские мастера и высококвалифицированные корабелы из Петербурга, которых специально привез из столицы руководитель работ русский инженер Вацлав Заболоцкий.
А дальше, пожалуй, и открывается то самое главное, что могло привлекать в иркутских ледоколах А. В. Колчака. Вполне возможно, что у читателя появится вопрос: почему, зная о существовании в Иркутске двух ледоколов и имея к ним большой интерес, Александр Васильевич не посетил их во время предыдущих пребываний в нашем городе? Ответ, скорей всего, будет только один: масса проблем, недостаток времени, надежда еще не раз побывать в Иркутске.
Доктор исторических наук профессор А. В. Дулов неоднократно упоминал в своих статьях, что автором проекта одного из ледоколов «Ангары» может быть известный флотоводец и адмирал Степан Осипович Макаров. «Ледокольное дело зародилось у нас в России», – с гордостью писал адмирал. И это не случайно и совсем не удивительно, ибо недаром страну нашу справедливо считают лежащей на берегу Ледовитого океана. А такое оригинальное и героическое средство передвижения по морям и океанам, как ледокол, и должно было появиться у нас в России. История русского флота утверждает, что первое судно ледокольного типа было применено кронштадтским купцом Бритновым в 1864 г.
При каждом удобном случае, и чаще всего в Императорском Географическом обществе, выступая с лекциями и докладами, говорил С. О. Макаров о необходимости увеличения объема научных исследований именно в Арктике и о создании мощного ледокольного флота. Одна из его лекций так и называлась «К Северному полюсу напролом». Адмирал был уверен, что при наличии мощного ледокола арктические льды перестанут быть тяжелым препятствием для плавания.
И вот, наконец, таким кораблем Российский флот пополнился в 1899 г. Со стапелей судостроительного завода в Ньюкасле (Англия) сходит первый российский многотоннажный ледокол «Ермак». Автором проекта самого мощного в мире первого ледокола, способного активно действовать и обеспечивать проводку кораблей в тяжелых льдах, был именитый русский флотоводец и адмирал С. О. Макаров.
Степан Осипович в своей книге «“Ермак” во льдах» подробно описывает историю проектирования, постройки и испытания своего замечательного детища. Он много раз бывал в Ньюкасле в 1898–1899 гг., наблюдал за постройкой «Ермака», вполне возможно, вел переговоры с английской фирмой о заказе на «Ангару» и принимал участие в разработке ее проекта. Кстати, силуэтом «Ангара» очень похожа на своего знаменитого ровесника и коллегу, хотя в водоизмещении уступает ему в шесть раз.
Столичные журналы подробно описывали устройство ледокола, сообщая, что «Ермак» не столько прорезает, сколько продавливает лед, «наскакивая» на ледяную поверхность своей колоссальной тяжестью. Поэтому для зацепления льда корабль снизу был обеспечен особыми якорями. И все тогда надеялись, что сроки навигации торговых и промысловых судов, идущих по Северному морскому пути, благодаря «Ермаку» будут продлены на много месяцев. А, может быть, навигация станет даже круглогодичной.
В дни, когда «Ермак» должен был уходить в свое первое плавание к о. Шпицберген, Колчак познакомился с Макаровым лично, хотя уже давно привык считать его своим учителем. Он читал все, что было написано адмиралом, начиная с самых ранних публикаций еще гардемарина Макарова в «Морском вестнике» и кончая его исследованиями о живучести кораблей и, что особенно было близко Колчаку, о ледокольном флоте.
На новый ледокол стремились попасть многие молодые офицеры, попытался и Колчак. Степан Осипович был уже наслышан о молодом лейтенанте, который по своему почину стал вести гидрологические замеры в Желтом и Японском морях. Возможно, адмирал вспомнил и себя, когда-то тоже ставшего «доброхотно» измерять скорости течений в Босфорском проливе. И, скорее всего, он взял бы Колчака в свою команду, но подводило время: перевод с боевого корабля на научное судно – это длительная штабная процедура, а «Ермак» покидал Кронштадт через два дня.
На ледоколе Александр Васильевич так и не побывал, а вот с его создателем жизнь сводила еще не раз. В начале июня 1900 г. адмирал Макаров с супругой провожали небольшое судно «Заря» в полярное путешествие, творя про себя тихую молитву в помощь идущим в неведомое. А в январе 1903 г., когда Академией наук решался вопрос об организации помощи по спасению группы барона Толля, случилось, казалось бы, невозможное. Была отвергнута помощь мощного ледокола и его командира, а руководителем спасательной экспедиции на шлюпочном вельботе назначен 29-летний лейтенант морского флота. На этот раз «опоздал» патриарх морских наук и флотоводец…
С началом Русско-японской войны адмирал Макаров был назначен командующим Тихоокеанской эскадрой (1 (14) февраля 1904 г.). Колчак уже знал, что 14 (27) февраля вместе с генералом П. К. Ренненкампфом и офицерами Генерального штаба он проехал через Иркутск. На железнодорожном вокзале была сделана весьма кратковременная остановка. Степан Осипович спешил: нужно было как можно скорее усилить обороноспособность Порт-Артурской базы и боевую активность самой эскадры.