Страница 16 из 48
К городу подъехали почти в сумерках. Мороз крепчал… Небольшая задержка у городской заставы: вышедший из сторожевой будки полицейский просматривает подорожные, поднимает шлагбаум… и в одно мгновение Якутский тракт превращается в Якутскую улицу Знаменского предместья города Иркутска.
У Фёдора Андреевича Матисена в Иркутске жил двоюродный брат. Поэтому, безусловно, он кое-что знал о городской жизни; что-то, конечно, рассказывал и Колчаку, но в самом городе они оба были в первый раз. И тот интерес, с которым они оглядывали первую на их пути иркутскую улицу, был вполне объясним.
Однако никто из них даже и не предполагал, какое огромное влияние на их судьбу в будущем окажет этот город. Они будут приезжать сюда и вместе и поодиночке; они будут решать здесь вопросы, связанные с историческим ходом всей России; наконец, они оба здесь найдут последнее жизненное упокоение, с разницей всего в один год. Колчак будет расстрелян в 1920 г., и тело его опустят в ангарскую иордань, Матисен скончается от тифа в 1921 г. и будет захоронен на Иерусалимском кладбище…
Дом брата Фёдора Андреевича находился где-то в центральной части города и, чтобы добраться до него, необходимо было по Якутской улице проехать через все Знаменское предместье и перебраться через Знаменский мост на левый берег р. Ушаковки, притока Ангары. А правый берег Ушаковки и стал, собственно, тем самым местом, откуда более 200 лет назад стало расти предместье. Сначала заложили женский Знаменский монастырь. Потом из монастырских ворот на север потянулся Якутский тракт, затем по обе его стороны стали расти дома. Новоявленную улицу окрестили по имени тракта – Якутской.
Застроена она была в основном деревянными домами. Глядя на незавидные, неказистые домики с покосившимися воротами и крылечками, с окошками, едва-едва поднимающимися над землей, понимал Александр Васильевич, что не прижились здесь ни богатые купцы, ни именитые чиновники. Ремесленный, рабочий люд стал главным жителем новой слободы. И первыми строителями этих домиков были скорее всего извечные переселенцы. Кто из крестьян, кто из ремесленников, кто из казенных детей, были и ямщики, и солдаты, и бывшие служители монастыря, и дворовые, оказавшиеся на воле. Одним словом, сборный народ, подъемный, находчивый, всяк на свою руку мастер. Кто сапожник, кожевенник, кто портной, кто в тележных, санных, упряжных делах знает толк. И потянулась улица, потянулась… Где бедно, где богато.
Многие владельцы промышленных заведений жили в центре города, а сюда, за Ушаковку, приезжали для обработки сырья. Позднее, особенно после частых городских пожаров, в предместье стали переводить целиком некоторые хозяйственные отрасли: кожевенное и свечное производства, мыловарение. Стали развиваться торговля и различные ремесла: спичечное, гончарное, кузнечное. Возникали целые родословные, цеховые династии.
Мастерские Понамарева, Малыгина, лавки, магазины Зимина, Лычагова, Брянского яркими вывесками, рекламой, приглашениями рассказывали о своих товарах, услугах, изделиях. А их пятистенные с четырехскатной крышей дома притягивали взор проезжающих прирубами и пристроями, мезонинами и карнизами, резными наличниками над распахнутыми ставнями. Эти деревянные ставни всегда удивляли Александра Васильевича и во время следующих приездов в Иркутск.
Центральная Россия – и крестьянская, и помещечья, и даже городская – тоже была в основном деревянная, но ставен на окнах не было почти нигде. В Сибири же представить себе деревянный дом, да еще одноэтажный, без ставен, плотно на ночь закрывающих окна, было просто невозможно! Хотя нет, был в Иркутске такой дом, и Колчак его непременно видел и обратил на него внимание.
Этот дом стоял в начале ул. Якутской под № 4. Иркутяне, вероятно, помнят его высокий, стройный силуэт, фасад с высокими окнами, соединенными в пары и украшенными великолепными резными волютными наличниками. Причем одна пара этих вытянутых окон от другой отделялась небольшим деревянным выступом, и все это было расположено на фасаде столь плотно, что места для ставен не оставалось Долгое время в этом доме находилось инфекционное отделение городской больницы. Уже в конце 2009 г. дом этот можно было видеть полусгоревшим, без крыши, без наличников – очередная заявка богатого предпринимателя на землю для нового строительства. А теперь его и совсем нет. И сегодня здесь начинается новый большой многоэтажный жилой район.
И все-таки – деревянный дом без ставен на одной из оживленнейших проезжих улиц – это было необычно. Летом ставни спасали от пыли и духоты; осенью, когда зачастят дожди и тракт раскиснет, разъедется – от грязи и мокроты; зимой – от холодов и морозов. А ночью, когда не спится, когда слышишь, как чавкает под окном грязь или скрипит снег, не раз поблагодаришь в душе хозяина за оконную защиту. Люд-то проезжий, ушлый, может и ограбить, а темнота кругом – хоть глаз выколи…
Вскоре Колчак начал замечать, что чем дальше они удаляются от заставы и приближаются к ушаковскому берегу, тем дома становятся солиднее, богаче, внушительнее: с хозяйственными подвальными подклетями, доходными флигелями, украшениями из пропильной резьбы на ставнях, карнизах, воротах. Затем появились и каменные особняки и даже церковь. Возле церкви пассажиры попросили ямщика остановиться и вошли в храм, чтобы по старинной русской традиции поблагодарить Божью матерь за удачное окончание путешествия и затеплить свечку.
Название церкви и дату постройки прочли у входа. Она называлась Сретенской, или Покрова Богородицы, и эти два придела существовали рядом друг с другом, ничем не разделенные. Построена в 1826 г. на месте частного дома купца Лычагова, подаренного им епархии. Оригинальный и необычный вид церковь имела снаружи: основной ее объем занимала массивная, ярусная колокольня, которая первой и бросалась в глаза проезжающим. Собственно храм размещался в одноэтажном удлиненном здании, алтарную часть которого закрывала красивая часовня. Часовня эта была построена в 1893 г. на могиле известного иркутского купца и промышленника, владельца чайных плантаций и фабрик в Китае Павла Андреевича Пономарева. Скончался он в Петербурге в 1883 г., а через десять лет родная сестра перевезла его прах в Иркутск и перезахоронила здесь, в Знаменском предместье, недалеко от дома в Малыгинском переулке, где Павел Андреевич родился и вырос.
Выйдя из церкви, путники сразу же обратили внимание на стоящее на противоположном углу улицы красивое краснокирпичное двухэтажное здание с элементами восточного декора. Обратившись с вопросом к ямщику, они услышали интересный рассказ и о П. А. Пономареве, и о его могиле, и о нескольких детских приходских училищах, построенных в Иркутске на деньги, завещанные купцом после смерти. На Якутской улице в 1897–1899 гг. строилось 2-е начальное училище имени Павла Пономарева. Затрачено на его строительство было около 48 тыс. р., и примерно половина такой же суммы была положена в банк, чтобы на проценты с нее содержать училище. В 1902 г. здесь учились 50 мальчиков и 50 девочек.
Рассказ коснулся и соседнего здания, тоже кирпичного и двухэтажного. Им оказалась иркутская учительская семинария, открытая еще в 1872 г. специально для подготовки кадров учителей народных школ и начальных училищ. На средства уже известного благотворителя купца И. И. Базанова на Якутской улице у мастера по выделке и обработке кож Зимина купили дом (благо, у него их было несколько), где и разместилась семинария, всего на 25 человек. А через 4 года (с 1876 по 1879 г.) строится здесь же, в Знаменском предместье, большое красивое здание. С общежитием (а семинаристы приезжали на учебу буквально со всей губернии) и школой для педагогической практики с классами для русских, бурятских и якутских учеников.
Так в первый же час своего пребывания в Иркутске А. В. Колчак сумел познакомиться с одной из удивительных особенностей городской жизни (пусть и заочно) – с иркутскими купцами, иркутскими филантропами и меценатами и их благими делами. Никогда особенно не волнующиеся по поводу проблем окружающей жизни, занимающиеся в основном своей военной службой, карьерой, морскими путешествиями и исследованиями, разрешением личных ситуаций, и Колчак и Матисен неожиданно оказались свидетелями того, как в Иркутске разбогатевшие представители торгово-промышленного капитала начинают соревноваться друг с другом в крупных пожертвованиях на строительство и благоустройство города.