Стороны света

– Будем сжигать? – спросил Формоз.

– Да, – ответил Казимир.

– А если не сгорит? – спросил жрец.

Казимир скрежетнул зубами. Он и сам об этом думал. Он вспомнил о том, что сказали ноб – Лазарь не умрет, пока Багал не будет уничтожен. Если не сгорит, что делать? Решение подсказал сам Формоз.

– Сжигали только Императоров, здесь полно могил. Отодвинем одну из плит и положим его туда.

– А кого мы сожжем? – шепотом спросил Казимир.

Формоз перевел взгляд на второго жреца.

– А если спросят, где он?

– По обычаю один из жрецов остается в склепе до утра, чтобы читать молитвы Огненному богу. Жрецов никто считать не будет.

– Хорошо, – ответил Казимир.

Они еще некоторое время постояли в тишине, а потом Формоз вежливо кашлянул и кивнул в сторону жреца. Тот стоял над гробом и тихо читал молитву.

– Я что ли? – возмутился Казимир.

– А я что ли должен руки пачкать? – спросил Формоз.

Казимир чертыхнулся. Он уставился в затылок жрецу, пытаясь разбудить в себе силу ноб, но та лишь продолжала шептать свой напев, отказываясь фокусироваться. После нескольких безуспешных попыток Казимир вынул меч и со всей силы ударил жреца по голове рукояткой. Тот охнул и осел на пол.

– Теперь сверни ему шею, – приказал Формоз.

– Зачем? – спросил Казимир.

– Потому что когда он начнет гореть, то очухается и будет орать. Как ты думаешь, мертвый Лазарь должен орать, когда его сжигают?

Казимир подошел к телу и замер в нерешительности.

– Я никогда этого раньше не делал, – заметил он.

– Возьми его голову и резко поверни, пока не услышишь хруст костей.

Казимир наклонился и замер, потом поднялся и посмотрел на Формоза.

– Я не могу, – сказал он.

– Тогда я выхожу и говорю, что Император Лазарус милостью Огненного бога восстал из мертвых, хотя еще и не пришел в сознание. А потом Император ПРИДЕТ в сознание, и он не будет колебаться, свернуть тебе шею или нет.

– Ладно…

Казимир снова наклонился и резко повернул шею жреца. Ничего не произошло.

– Резче! – рявкнул Формоз.

И снова Казимир повернул его шею. И снова ничего не случилось.

– Тупой ублюдок, – выругался Формоз.

Он оттолкнул Казимира, подошел к телу, поставил на спину жрецу ногу, кряхтя, наклонился и резким движением вывернул шею лежащего человека. На этот раз раздался хруст костей.

– Вот так… – Формоз с трудом разогнулся. – Теперь давай затолкаем Императора в могилу.

Казимир огляделся по сторонам. Склеп представлял собой широкое полукруглое здание с огромным куполом. Сквозь отверстие в куполе вверх поднимался дым от ритуального костра, по сторонам шли широкие арки, на вершине каждой из которых стояла урна с прахом императора. В нишах за арками располагались могилы, здесь хоронили, жен и детей, которые так и не заняли престол. В нише Императора Лазаруса II, деда Казимира и отца Лазаря, была похоронена мать новоявленного регента. Сам Казимир никогда не будет похоронен здесь, если не станет императором – хоронили только родственников до второго колена.

– Выберем могилу постарше, – Формоз прищурился. – Я думаю, Валтасар VII и его семейство нам подойдут.

Валтасар… Казимир невольно вспомнил залитое слезами лицо маленького принца. Он был еще слишком мал, чтобы понимать, что происходит, и с детской наивностью плакал, когда умер его отец. Валтасар любил Лазаря и любил Эльте, в отличие от Сигизмунда, он еще не понял, кто обрек его мать на изгнание.

– Хорошо, – ответил Казимир.

Они пошли к нише Императора Валтасара, Формоз ткнул пальцем в первую попавшуюся надгробную плиту.

– Эта подойдет.

– Кто здесь похоронен? – спросил Казимир.

– Какая разница?

Вдвоем они начали сдвигать тяжелую плиту. Та лежала на своем месте уже много лет, так что Казимиру даже пришлось использовать меч, чтобы приподнять ее. Наконец, плита была сдвинута, под ней оказался скелет в лохмотьях, которые когда-то были богатыми одеждами.

– Теперь притащим Лазаря, – скомандовал Формоз.

В полной тишине они вынули Императора из гроба и, обливаясь потом, потащили его уже отяжелевшее тело к могиле, потом бросили его туда как мешок. Лазарь упал с глухим стуком. Казимир внутренне сжался, опасаясь, что это падение разбудит Императора. Но Лазарь все так же лежал с закрытыми глазами, только голова странно наклонилась в сторону.

– Плита не закроется, – тихо сказал Казимир.

Он наклонился и начал вынимать останки из-под Императора, почему-то аккуратно складывая их в кучу. Его взгляд скользнул по надгробью. «Набонид, сын Валтасара, второй в очереди на престол Императоров Запада». Ну да, подумал Казимир, младший сын, которому так и не достался трон. Валтасару VII наследовал Сизар V, а этот бедняга так и остался ждать своего часа, и вот дождался – его могилу разворошили, чтобы похоронить заживо его далекого потомка. Казимир и Формоз снова взялись за плиту и положили ее на место. Кости Формоз пристроил в каком-то углу. Казимир как завороженный смотрел на камень. Интересно, что чувствует Лазарь? И чувствует ли он что-нибудь?

– Господин регент, если мы будем стоять и сожалеть о содеянном, то народ снаружи начнет волноваться, почему так долго не хоронят Императора.

– Да, – Казимир кивнул.

Уже без подсказки Формоза он поднял с пола мертвого жреца и бросил его в огонь. Пламя зашипело и по склепу начал разноситься омерзительный запах жареной человеческой плоти. Огонь разгорался. Крик снаружи дал Казимиру понять, что люди увидели поднимающийся дым.

Ну вот и все, подумал Казимир, начинается мое правление. И тут же в голове зашептали ноб. «Убей… стража… огня…». Интересно, почему ноб называют Багала стражем огня?

Этель возвращалась к себе уже глубоко за полночь. Глаза болели, в кармане лежало письмо, скрепленное двумя печатями – печатью Императора Запада и печатью Лорда Востока. Содержание у этого документы было непритязательное:

«Этим Лорд Востока Мадог и Император Запада Лазарус III расторгают заключенный ранее союз против Короля Юга Эоганна».

Все! Две подписи, которые были виртуозно подделаны, и две совершенно подлинные печати. Казалось бы, ну сколько времени можно это писать? Минут пять-десять. Так нет же, Банар промурыжил ее почти два часа, придираясь к каждому слову. Нет, конечно, попутно они составляли сам черновик договора, который заключался в том, что Лазарь якобы помогает Мадогу с войной против Юга, а потом они делят Юг на две части. Несмотря на всю незатейливость такого документа, на правящую элиту Востока он должен был произвести весьма негативное впечатление: Юг уже много лет сохранял автономию лишь формально, разделить Юг фактически означало добровольно отдать кусок земли Западу. Вполне логично, что Мадог, лорд Востока, который добровольно отдает свою землю Лазарю, будет выглядеть не как самый психически здоровый человек. Собственно, их с Банаром расчет и строился на том, что Мадог, находясь в рассудке, не мог бы поставить подпись под таким договором. Стань этот документ достоянием гласности, и репутации лорда Востока будет нанесен смертельный удар. Должно было сработать, учитывая, что многие до сих пор считали, что трон Востока должен был занять Родор, а не Мадог. Получат свое. Делов-то. Этель же дождется, когда Капитан сообщит ей, что находится в безопасности, напишет этот договор от имени Лазаря на второй стороне листа, поставит печати, а потом просто исчезнет, растворится где-нибудь на бесконечном восточном побережье, а Канцлера поищут несколько лет, а потом и успокоятся.

– Капитан, у меня будет для вас срочное поручение, – Этель уже хотела открыть дверь в свои комнаты, когда заметила, что рядом с Капитаном стоит кто-то еще. Прищурившись, она узнала рясу морского монаха.

– Канцлер, вам просили передать, – Капитан протянул ей письмо.

Этель открыла его и быстро пробежала по нему глазами. Приглашение верховного настоятеля Морского ордена. Понятно, этикет. Этель вежливо улыбнулась и обратилась к монаху.