Доля Ангелов (ЛП)

«Брэдфорд бурбон» использовали те же штаммы, как и для No. Fifteen, Family Reserve, Black Mountain — пожизненных брендов Брэдфордов.

Но иногда внести изменения было тоже не плохо.

Когда умер его отец, Мак работал над новым штаммом дрожжей, очищая от плесени орехи и кору, слой земли Юга, выращивая драгоценные микроорганизмы в этой лаборатории, исследуя их состав. Полностью изолируя соответствующий биологический вид, он постоянно ковырялся с ним, добавляя его маленькими партиями в сусло, тестируя конечные результаты.

Была задержка в реализации проекта, когда он стал работать Мастером-дистиллятором, но за последние три месяца был совершен настоящий прорыв — наконец-то, после столького времени, он остался доволен полученным одним результатом.

Рассматривая все стеклянные контейнеры, накрытые фольгой, чашки Петри, различные образцы, микроскопы и компьютеры, ему трудно было поверить, что такая красота может родиться в таком неприглядном месте. И эта лаборатория была похожа на лабораторию ЭКО, где происходило чудо рождения человеческой жизни, получая немного помощи от науки.

Мак подошел к стойке и встал перед своим ребенком — бутылкой первого нового штамма, который должен был быть введен в процесс брожения Брэдфорд бурбон впервые за двести лет. Он был настолько хорош на вкус, настолько специфичен, беспрецедентно мягкий, совершенно без намека на запах серы. Ни один производитель бурбона не сможет предъявить ему претензии.

Он собирался запатентовать его.

Это была еще одна причина, почему компания «ББ» не могла потерпеть неудачу.

Чертовая компания должна была оставаться на плаву еще довольно долго, чтобы смогла выпустить его на рынок.

Выращенный им штамм дрожжей изменит все.

— Тебе надо поесть.

Было уже пять часов, когда полиция покинула дом, и первая мысль, посетившая Лейна, как только он вошел в кухню Истерли — ему надо выпить. У мисс Авроры, однако, были другие планы.

Как только она преградила ему дорогу, закрыв проход своим большим телом и разглядывая его своими черными глазами, он тут же почувствовал себя пятилетним. И было смешно, потому что она выглядела точно так же, как и тогда, с туго заплетенными волосами, в красном фартуке с эмблемой UC, завязанным вокруг талии, вокруг свободной белой одежды шеф-повара, говорившей, что с ней явно было лучше не шутить.

Учитывая ее болезнь, бессмертие было иллюзией, но на данный момент, Лейн больше склонялся к иллюзии.

И когда она заставила его пойти по коридору для обслуживающего персонала, он не боролся с ней. Не потому, что устал, хотя он действительно устал, и не потому, что хотел что-нибудь съесть, потому что он не мог вспомнить, когда ел, а потому что он никогда не мог ей ни в чем отказать. Она была словно реальный, действующий на яву закон физики, которому подчиняешь безропотно, как гравитации, вытащившей его из-под моста.

Трудно было поверить, что она умирает.

В отличие от гостиной и столовой, где проходили официальный семейный ужины и завтраки, а также ланчи, в комнате для персонала не было ничего, кроме белых стен, стола из сосны на двенадцать человек и деревянного пола. Здесь, правда, имелись еще пара окон, выходящих в темный угол сада, хотя окна были большие, сохраняя симметрию задней стенки особняка, нежели чтобы доставить удовольствие обслуживающему персоналу, которые здесь ели.

— Я не очень голоден, — сказал он, но она заставила его сесть.

Минуту спустя перед ним появилась тарелка, содержащая явно около двух тысяч калорий здоровой пищи. Он глубоко вздохнул и подумал: «Да. Мисс Аврора возможно права».

Лиззи опустилась рядом на стул со своей тарелкой.

— Выглядит потрясающе, мисс Аврора.

Его мама заняла свое место во главе стола.

— Через секунду будет горячее.

Возможно, жареная курица, приготовленная в чугунной сковороде с длинной ручкой. Капустные листья. Настоящий кукурузный хлеб. Бобовое Рагу. Бамия.

И знаете, что? После первого кусочка, Лейн почувствовал зверский аппетит, поэтому воцарилась долгая тишина, пока он заглатывал все, останавливая себя, чтобы не спешить, он все же был воспитанным парнем.

Зазвонил его телефон, пригвоздивший его задницу к стулу, словно электрический шок. В последнее время звонки больше приносили торнадо: одни плохие новости, которые продолжали путь разрушения компании.

Он ответил, послышался голос Рэмси, как из глубины, с протяжным акцентом.

— Тебе следует прибыть сюда в ближайшие сорок восемь часов. Даже несмотря на то, что мы нашли, патологоана́том закончила, ей больше не нужно тело.

— Спасибо. Ничего сверх ординарного нет в заключительном отчете?

— Она кинет мне копию. Как только я что-то узнаю, позвоню тебе.

— Убийство было установлено около получаса назад. Полиция же предполагает, что кто-то убил моего отца, не так ли? Детективы не сказали мне ничего, но я имею в виду, это чертово кольцо… моего отца.

Мисс Аврора резко прочистила горло, он поморщился.

— Простите, мэм.

— Что? — спросил Рэмси.

— Мама сидит напротив меня, — Рэмси произнес «угу», поскольку он точно знал, что слова Лейна оказывали на мисс Аврору такой же эффект, как и падение ядерной бомбы. — Детектив Мерримак сказал, что он по расспрашивает людей. Сколько пройдет времени, пока у них будет представление о том, что произошло на самом деле?

— Никто не знает, — возникла пауза. — Ты подозреваешь кого-нибудь, кто мог убить твоего отца?

Да.

— Нет.

— Даже никого не подозреваешь?

— Ты спрашиваешь меня как детектив.

— К сожалению, я профессионал. Возможно, ты знаете кого-нибудь, у кого мог быть мотив?

— Ты же знаешь, что представлял из себя мой отец. У него были враги повсюду.

— Это очень личное убийство, хотя бы взять отрезанный палец с кольцом, закопав его перед домом.

Под окном спальни моей матери, не меньше. Но Лейн не собирался этого говорить.

— Многие бизнесмены ненавидели его, — Боже, его голос звучал, словно он пытался оправдаться. — И он многим задолжал деньги, Митч. Большие деньги.

— Тогда почему они не сняли кольцо и не заложили его? Оно довольно-таки дорогое.

Лейн открыл рот, затем закрыл.

— Мне кажется, мы немного отвлеклись от темы.

— Я так не думаю.

— Что это значит?

— Давай честно признаемся друг другу, я всегда защищал членов твоей семьи. И не собираюсь менять свое отношение.

Лейн закрыл глаза, думая об Эдварде.

— Чем я могу отплатить тебе?

— Я возвращаю тебе долг. Но сейчас не время для этого. И есть еще одна причина, из-за которой я звоню. Розалинда Фриланд, ее останки забрали сегодня днем.

Лейн отодвинул тарелку.

— Ее мать?

— Ее сын. Ему только что исполнилось восемнадцать, поэтому все законно.

— И?

Установилась еще одна пауза, дольше, чем в первый раз.

— Я был там в тот момент. Ты видел ее сына когда-нибудь?

— Я даже не знал, что у нее есть ребенок.

— Его фотография будет на первой странице завтра.

— Почему? Я имею в виду, почему его фотография будет завтра в газетах, кроме того, что его мать покончила с собой, перед тем как погиб мой отец.

— Я перешлю тебе его фотографию, после нашего разговора. Я позвоню тебе позже.

Лейн отключился и посмотрел на мисс Аврору.

— Ты знаешь, Митча Рэмси, не так ли?

— Знаю, с малолетства. И если он захочет сказать тебе почему, он скажет. Это его дело, не мое.

Лейн положил телефон на стол и решил не продолжать этот вопрос… а разве был другой способ? Взглянув на Лиззи, он сказал:

— Как ты думаешь, можем ли мы устроить прощание с ним в четверг?

— Конечно, — кивнула Лиззи. — Сады и площадки в отличной форме после Derby’s Branch. Все остальное легко сделать за короткий срок. Что ты думаешь?

— С четырех до семи вечера в четверг. Мы можем устроить погребение частным образом и сделать это в пятницу или в субботу. Но я хочу, чтобы люди пришли попрощаться.