Страница 12 из 12
Прошлое, аккумулируя время, соединилось с будущим через поэзию Арсения и философско-поэтические ленты Андрея Тарковских.
Сегодня эти имена у всех на слуху, а почти восемьдесят лет назад худой, нищий Арсений, похоронив отца, приехал в Москву. В Елисаветграде осталась мать, еще живое прошлое, переломный 1919 год, первая любовь. Двадцати одного года от роду он был «весь нараспашку» и мудр одновременно и, кажется, сохранил до конца дней это чудесное свойство, равно как и присущее ему с юности осознание в себе поэта. «Жизнь поэту следует особенно любить, – просто из чувства самосохранения, а то она отомстит: не позволит нам выбирать, а что мы тогда будем делать, не бросать же поэзию, с которой родился, как дети рождаются в сорочке»[16]. Тогда, в 1925 году, будущий поэт скитался по углам, работал распространителем книг и для продолжения образования поступил на Высшие государственные литературные курсы, которые давали диплом о высшем образовании.
Поступление на курсы, все, что тогда с ним случилось, какие жизненные узлы завязались, следует назвать «толчком судьбы» или «поворотом колеса». Там случилось все: приближение к поэзии, встреча с друзьями, знакомство с единственной – матерью его детей.
Молодой Тарковский родился и принадлежал к среде, живущей культурой и поклоняющейся науке (знаниям), о чем мы уже рассказывали. Но на курсах преподавали тогда лучшие умы России: философ Густав Шпет, историк искусства Алексей Сидоров, литературовед-пушкинист Михаил Цявловский и знаменитый тогда Петр Коган, ученый-архивист. Здесь полагали, что выше поэзии, искусства и литературы нет и не может быть ничего.
Метод преподавания сочетал глубокую эрудицию с чувством сопричастности прошлому, до степени ощущения личной близости, единого братства творческих личностей всех времен.
Было очень молодое время. Учителя и ученики были одинаково молоды, несмотря на разницу лет. А девочка из французской деревни Жанна, лорд Байрон, Эсхил и многие другие ощущались современниками в том особом «поэтическом» времени. Авангард художественной, литературной, философской, научной мысли делал Россию начала XX века страной Возрождения, миром коллективной гениальности. Концептуализм Казимира Малевича, Велимира Хлебникова, Владимира Вернадского, Константина Циолковского мог и не совпасть, но совпал с первым десятилетием Советской власти. Модные в то время идеи перманентной революции предполагали планетарный охват. Вспомним хотя бы «Ленинский план монументальной пропаганды».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
16
Арсений Тарковский. Что входит в мое понимание поэзии. – Собр. соч. М., 1991, т. 2., с. 206.