Варвара

Варвара с ужасом смотрела из своего укрытия, как рассыпается серым пеплом тело ее наставника. Ее пальцы судорожно сжимали древко, невесть когда вытащенного из инвентаря бердыша. По щекам бежали слезы, но она их не замечала. Ноги ее дрожали, и, чтобы не упасть, она опустилась на колени. Энергии не было. Тут ее затуманенный взгляд зацепился за значок, отображающий статус питомца. Эпик был еще жив. Не надеясь, что он ее услышит или поможет, она тихо сказала:

- Убей его, Эпик, - подкрепляя слова мысленным посылом.

Словно дожидаясь этой команды, откуда-то сверху на дракона спикировал видоизмененный питомец. Он оседлал монстра, вцепился в него когтями и начал драть его шею. Зверь взревел и попытался содрать внезапно появившегося врага со спины, но гибкости суставов передних лап не хватило, чтобы схватить его. Дракон закрутился, размахивая во все стороны хвостом. Один из задетых им камней отлетел и ударился рядом с убежищем Варвары, рассыпавшись на мелкие осколки. Варя испугано вскрикнула и сжалась.

Эпик продолжал держаться на спине чудовища и даже умудрился выцарапать ему второй глаз: в первом все еще торчал шестопер Димы. Рычащий от боли и ярости дракон вертелся и бился в припадках, пытаясь снять, снести, раздавить наглое создание, усевшееся на его спине и причиняющее столько боли. Но это не приносило результата.

Тогда химера решила сменить тактику: она с разбегу врезалась боком в стену. Эпик предусмотрительно соскочил с живучего монстра за секунду до столкновения с камнем пещерных стен, и теперь грозно и хрипло рычал, припав к земле. Удар зверя сопровождал дикий грохот - казалось, вся пещера задрожала и завибрировала. Гигантская химера развернулась в сторону самого опасного своего врага и зашипела. Она силилась изрыгнуть еще одну струю пламени, но, похоже, при ударе повредила свою «зажигалку». Монстр резко сорвался с места и большими прыжками помчался к Эпику. Тот не остался стоять на месте, а, громко рыкнув и тяжело взмахнув крыльями, к которым еще не привык, взвился в воздух, пропуская под собой несущуюся на довольно большой скорости тушу. Дракон не смог затормозить и вновь врезался в стену пещеры.

Поверхность вновь завибрировала, и с потолка начали падать один за другим сталактиты. Они разбивались об пол, плевались во все стороны осколками, грозились проткнуть насквозь. Несколько каменных сосулек упало в опасной близости от Варвары, а каменные брызги, сопровождавшие их встречу с полом пещеры, снесли ей половину здоровья. Девушка чудом увернулась от очередного упавшего с потолка булыжника, но подвернула ногу и упала.

Она смотрела вверх и видела, как словно в замедленной съемке на нее падает очередной сталактит. Медленно, очень медленно он опускался вниз, но Варя в ужасе не могла пошевелиться и сдвинуться с места. Звуки сражения между Эпиком и драконом резко затихли, она почти их не слышала. Вот каменная сосулька коснулась ее одежды. Кожа расползлась, и камень вошел в плоть. Девушка закричала от пронзившей боли. Ее накрыла паника, от боли и страха потемнело в глазах.

Жизнь толчками выходила из нее, вместе с кровью. Умирать было страшно, боль заволокла ее сознание, и Варвара уже не осознавала, что она в игре. Звуки постепенно затухали, она услышала, как упало что-то тяжелое, как прекратился камнепад. Затем раздалось глухое рычание, и Варвара услышала как, словно через толщу воды, голос произнес:

-  А ну, отдай сюда корону, глупая животина!

- Эй, не вздумай! - вскричал второй голос, смутно знакомый. - Как ты посмел съесть реликвию, принадлежавшую еще моей прабабке?!

- Джо, надо сваливать, мало ли что здесь еще водится?

- Ты прав. Пойдем, мы еще сможем устроить...

Голоса исчезли, Варя их больше не слышала.

«Они ушли или это у меня пропал слух?» - билась у нее в голове паническая мысль. Ее тело деревенело и не слушалось, чувствительность пропадала, а вместе с ней и боль, позволяя девушке немного расслабиться. Последнее, что она почувствовала, это как что-то шершавое и влажное касается ее лица. А затем навалилась тьма.

«Вы погибли.

Возрождение наступит через ??:??»

Глава 19. Эпилог

Долгие гудки, устаревшие долгие гудки. Варвара никак не могла понять, почему до сих пор не придумали ничего оригинальнее, чем длинные, нудные, никому не нужные гудки, звучащие в трубке, пока ты ждешь, когда абонент на другом конце ответит? Время, которое тратится на ожидание, можно было бы использовать с большей пользой, например, узнавать интересный факт, который, однако, тут же забудется, но это было бы не так скучно.

Дедушка рассказывал, что раньше было модно ставить мелодию вместо гудков. Ты сам выбирал песню, платил небольшую сумму, и когда тебе звонили, то вместо опостылевших гудков, твой любимый исполнитель развлекал твоего будущего собеседника. Ох, как Варвара сожалела, что она не застала то время.

- Алло, - наконец, ответили на звонок Вари. - Внуча, это ты?

- Да, дедушка, ты где пропадал? Небось, опять чинил что-нибудь на улице, а телефон в тепле оставил?

- Ну, он у меня быстро на морозе разряжается, - со смехом оправдывался Иннокентий. - И что это за моду ты взяла, деда отчитывать? Лучше рассказывай, как у тебя дела?

В двух словах внучка рассказала про учебу, пары и бестолковые задания, про то, как зеленых студентов пугают грядущими экзаменами под Новый год. Но затем разговор быстро перешел в «иную реальность».

- И ты представляешь, - почти что кричала задыхающаяся от волнения Варвара своему невидимому собеседнику, - это были работорговцы! Если бы Эпик, ну ты помнишь, мой питомец, им головы бы не пооткусывал, трудилась бы я в данжах...

- В чем? - с трудом скрывая смешок, уточнил Иннокентий.

- Ну... - замялась Варвара, стараясь подобрать подходящее сравнение. - В шахтах, деда. Трудилась бы я, как раб на галере! А вот оно бы мне нужно было? Благо, вырвались!

И она по второму кругу стала переживать, пересказывая все происходящее, вплоть до вступления в оппозицию. Дедушка же лишь успевал иногда задавать наводящие вопросы, вполголоса пытаться уточнить значение непонятных терминов, охать-ахать или восхищенно вздыхать. А Варвара говорила, говорила, говорила...

- Конечно, я не поехала на Эпике, хоть путь был и долгий. Я, конечно, понимаю, что это игра, но совсем не хочу навредить своему питомцу. Ты же объяснял мне, почему нельзя объезжать молодых жеребцов раньше времени. Вот я и решила, что тут принцип тот же, - увлеченно объясняла внучка, все больше посвящая дедушку в детали.

- Я получила девятый уровень, Дима говорит, что это мы довольно быстро прокачались. Жаль только, что после десятого так легко поднимать уровни уже не получится, - раздосадовано констатировала факт Варвара, не задумываясь о том, что подробных игровых условностей ее дед не знает.

- Это не просто какой-то там средневековый город, деда! Там магическое освещение, просто чудо, - девушка вздохнула. - Я бы, конечно, могла найти тебе картинок из игры, но они не передают все величественность Централа!

- А он мне и говорит, это не мой отец, представляешь? - рассмеялась девушка, не обратив внимания на странный комментарий дедушки «Люк, я твой отец», сказанный странно-механическим голосом, и продолжила: - Это у него ник, ну, псевдоним такой - Батя!

- Они так смешно говорят, некоторые орки. Помнишь, у нас в деревне местный дурачок Далинка был? Все слово одно и то же повторял, и взгляд у него еще такой потерянный был, простоватый. Вот и у младшего брата УрКа такой же...

- А в библиотеке штрафов мне выписали, жуть сколько! Как там еще за дыхание мзду не собирают, ума не приложу...

И так далее, и в таком же духе.

Иннокентию нравилось, что Варваре нравилась ее нынешняя жизнь: общаться с разными людьми, самой зарабатывать деньги, играть в полном погружении. А главное, что кроме учебы, у нее теперь есть занятие, сродни страстному увлечению. И, конечно, даже не видя внучки, он мог себе представить, насколько живо и красочно в том, другом мире. Да и Варвара сама неплохо описывала иную реальность: и город, и архитектуру, и постоялый двор, и странных дворфов, которые содержали этот двор. Они были как гномы, но не совсем... Чем же дворфы из игры отличались от гномов из старых сказок, Варвара сказать не могла, поэтому решила действовать исключительно по-женски, ответив на вопрос деда, что она так чувствует. Потом были встречи с дрессировщиком и кузнецом. А самым главным, что встревожило Иннокентия, был какой-то Джо Дроу, внешностью которого Варя восхищалась ровно восемь минут - он засекал.