Варвара

И только мордочка у существа была более-менее симпатичной: туповатый носик, нижняя челюсть с небольшими клыками, и черные с белыми бликами, словно ночное звездное небо, круглые глазки. А когда монстреныш открывал пасть, то вместо рычания раздавалось что-то среднее между хрипом и жужжанием.

- Не хочешь назвать это Лишаём, тогда назови Тортиллой, - хмыкнул Дмитрий, наблюдая, но не принимая участия в очередном купании существа.

- Назвал бы еще Тортиком, - проворчала Варвара в ответ, и поняла, что со стороны они смотрелись как старая ссорящаяся супружеская пара.

- Да это же Плюшка! - вдруг осенило ДимАсса, когда речь зашла о кондитерских изделиях. - Оно же эпическое существо с эпического квеста с кучей плюшек по ходу дела!

- А почему тогда не Эпик? - искренне удивилась Варя.

На этом варианте и остановились.

Варвара теперь улыбалась собственным воспоминаниям, как и дед минутой раньше. Она поднялась с табурета и открыла заслонку вьюжки.

- Тут и, правда, холодно, никак не хочет протапливаться. Пойдем в дом?

Дом у них был обычный деревенский, сложен добротно лет тридцать или сорок назад, Варвара точно не знала. Дед тоже не знал, но много раз ему приходилось с этим домом переживать модернизацию. Сначала в деревню провели газовое отопление, и на крыльце кроме красивых резных колонн, на которые опирался небольшой козырек навеса, появилась уродливая желтая труба со счетчиком непотребно большого размера. Некоторое время спустя, к общему удивлению всей деревни, решили устроить централизованную канализацию. И, хотя этот процесс затянулся на несколько лет, да и пришлось пристраивать к дому ванную комнату, выходящую во внутренний двор, теперь находиться в доме было гораздо комфортнее, особенно зимой. И только кабельное телевидение и устаревший оптоволоконный интернет на облик дома почти не повлияли.

Но этих перестроек и изменений Варвара не застала. Она родилась и жила именно в том доме, каким он был и сейчас. Одноэтажный дом с крышей ржавого цвета, порой протекающим чердаком и побеленным на много слоев потолком. Кухня-столовая, где всегда готовила бабушка, а после ее смерти - сама Варвара, без коридора соединялась с большой общей комнатой, из которой можно было попасть в две маленькие спальные комнаты, больше напоминающие чуланы. За кухней находился, собственно, пристрой для ванной комнаты.

Вместо дверей в проемах были повешены непрозрачные занавески, которые служили Варе в детских играх то платьем на воображаемом балу, то фатой во время венчания с плюшевым медведем. На подоконниках у больших и всегда чистых окон устраивались званые ужины и чаепития, кроме того лета, когда там завелись муравьи и пришлось их вытравливать.

Варвара любила этот дом, как и любой ребенок любит место, где он вырос. Место, полное воспоминаний, теплых моментов и уютной защищенности. Место, куда всегда хочется вернуться, спрятавшись от трудностей и невзгод взрослой жизни.

- Это какой-то новый рецепт, - сказал дед Иннокентий, принюхиваясь к аппетитному аромату, исходившему от тарелки с мясным гуляшом.

Девушка поймала себя на том, что, не задумываясь, приготовила обед по рецепту бабы Марфы из игры. «Что же еще незаметно перешло из игры в реальность?» - сама себе задала риторический вопрос Варвара, лениво доедая свою порцию, в то время как Иннокентий положил себе добавки.

- Деда, я тут вспоминала детство, - Варвара отодвинула от себя не доеденный обед и повернулась к дедушке. - Мне кажется, что я в детстве на ярмарке пробовала забираться на столб за подарками...

- И не только пробовала, - кивнул старик, вымакивая подливку хлебом, совсем как Дмитрий. - На ярмарке тебя как будто подменяли. Вместо спокойной и примерной девочки моей внучкой становился сорванец, жадный до победы. Ты наравне с мальчишками карабкалась на столб за подарками, проходила полосу препятствий по лесу. Даже пробовала ковать в кузне у Пал Палыча. Разве что до кулачных боев тебя не допускали. Но и то, после этого ты дулась полдня, пока я не уводил тебя есть блины и водить хороводы.

Иннокентий рассмеялся, а Варвара сделала вид, что смущена этим рассказом. Но ее мысли были поглощены обдумыванием физики игры.

Уже было понятно, что из игры можно получить больше, чем кажется на первый взгляд. Это не только развлечение, но и, как в случае Дмитрия - это источник доходов, а в случае Варвары - информации и новых знаний. Но тогда что из реальности может повлиять на игру? Её детские навыки лазанья по столбу уже пригодились и очень даже помогли, хотя, по законам игры, она не должна была справиться с задачей.

Варвара задумалась над тем, какие у нее были еще выдающиеся способности, которые она сможет развить и применить в игре.

Приготовление еды? Уже есть навык «Кулинарии», притом второго уровня.

Навыки в пастушьем деле? Разве что Эпика нужно будет выгуливать на полях, но это вряд ли. Как оказалось, маленький монстр за лакомство считал две вещи: свежее молоко, вероятно в силу возраста, и любой металл, который попадется ему под лапу. Монстреныш на второй день после вылупления забрался в инвентарь своей приемной мамы-опекуна и постарался съесть там все, что пришлось ему по вкусу. Таким образом, чудесные находки Варвары превратились почти в бесполезные. Гербовые пуговицы дворфов в количестве десяти штук были съедены полностью, а ожерелье Герцогини приобрело необычную особенность, которую система назвала коротко и ясно: «Надкушенное». Благо, удалось спасти от прожорливой пасти Эпика волшебный шестопер. А после пришлось внимательно следить за мечом Дмитрия, на который монстреныш то и дело покушался, несмотря на дрессировку Вари.

«Собственно, дрессировка не мой конек», - продолжала рассуждать про себя Варвара, мысленно вспоминая все свои достижения.

Неожиданно из комнаты заиграла мелодия на телефоне, и навела девушку на важную мысль: ей с самого раннего детства прививали любовь к хорошей музыке - старой, проверенной. И пусть расстроенное пианино в дальнем углу гостиной по большей части служило полочкой для кукол и статуэток, иногда оно претерпевало издевательства музыкально необразованной Варвары, и дом наполнялся плачем дряхлых струн. В такие дни Иннокентий доставал свою гармонь, чтобы отвлечь внучку, и начинал играть. А Варя танцевала или подпевала. К слову, пела она гораздо лучше, чем играла на пианино. Она знала все старые песни деда, начиная от песен, посвященных потерянному раю и звезде по имени Солнце, заканчивая странными балладами-сказками про колдунов, шутов, леших и анархистов. Возможно ли, что это как-то пригодится? Варвара мысленно поставила себе галочку, чтобы не забыть задать этот вопрос Диме.

- Так ты ответишь на звонок или будем и дальше слушать песню? - качая головой, спросил Иннокентий, составляя посуду в раковину и принимаясь её мыть.

На экране телефона высветился номер Дмитрия. Нахмурившись, Варвара скинула вызов и, открыв свою, но настроенную Димой, страницу в сети, стала быстро печатать сообщение:

«Случилось что-то срочное? Я приду завтра утром, а до тех пор у меня выходной».

Сморщив нос, словно учуяла неприятный запах, Варя вернулась на кухню к дедушке.

- Кто звонил? - старик обернулся к внучке, не глядя вытирая вымытую посуду старым полотенцем.

- Это мой начальник, но я не стала отвечать. Помочь? - Варвара подошла к раковине и, собрав ложки и вилки, стала их вытирать. - А знаешь, в городе почти везде сушильные шкафы для посуды, чтобы плесень не развивалась, даже в общежитии.

- Ну, нам такое не по карману, - вздохнул с улыбкой Иннокентий. - Если, конечно, ты за месяц не заработала продавцом небольшой такой миллиончик на новую такую квартиру...

В кармане у Вари пискнул телефон, сообщая об ответе от Дмитрия. Буркнув «Прости», девушка достала аппарат и посмотрела на экран.

«Случилось не срочное, но важное. Я нашел, у кого можно восстановить ожерелье Герцогини, которое Эпик погрыз из-за ТВОЕЙ невнимательности. Так что, продадим его теперь не за бесценок. Радуйся, 25% от выручки причитаются тебе».