Страница 11 из 90
- Не зови Лиз стервой, пожалуйста, - слегка виновато ответил Гист. - Просто когда-то мы с ней... встречались.
- Чего?! - подобные известия и без смертельного гриппа были шокирующими. - Так это у неё твои дети?!
- Нет конечно! - сам ужаснулся от этой мысли Гист. - Понятия не имею, где она умудрилась их завести. Ты не знаешь, как я удивился, когда увидел её здесь, я-то думал, что она так и осталась служить в столице.
- Просто невероятные новости! - гнетущие мысли в голове полностью заменились на жгучую ревность. - И когда ты мне собирался это рассказать, муженёк?
- Ты к чему клонишь? - притворился тупым Гист. - Эх, Лафф, вот ну почему ты всегда такая ревнивая, а? Чтобы у нас не было раньше, всё уже много лет в прошлом. И даже если Лиз ничего не забыла, между нами ничего нет, кроме работы. И, в конце-то концов, - гордо выпрямился Гист, - почему я оправдываюсь? Мне тогда лет восемнадцать было!
И хотя Гистеллуса я простила... временно простила. Ох, знали бы вы, дорогие читатели, как же часто мне хотелось придушить эту молоденькую... женщину. В ней не было ни капли такта и женственности, а за исключением относительно неплохой внешности в ней не было совершенно ничего особенного, НИЧЕГО!
В общем, так мы и проводили часы. Часы складывали в дни. Я уже потеряла счёт времени, которое прошло с момента нашего вынужденного заточения, а обстановка всё накалялась. Заключённые, конечно, начали догадываться о происходящем, но ещё не понимали масштабов. Апофеоз наступил спустя два дня.
Начался бунт. Я толком и не знаю, кто открыл камеры, но все заключённые вырвались в коридоры. Несколько охранников сразу погибли, остальные забаррикадировали входные двери и держали оборону. Я чудом выжила, избежав незавидной участи оказаться под ножом какого-нибудь ублюдка. Началась давка, а вперёд вышел командир Игностис.
- СТОЯТЬ НА МЕСТЕ! - громыхнул он с такой силой, что содрогнулись стены. - Как вы посмели, отродье, выйти из своих камер?
- Пошёл прочь, ублюдок! - закричал какой-то преступник. - Мы не хотим помирать за решёткой от Кнахатенского гриппа! Мы хотим последние дни прожить на воле!
- Кто вам сказал про грипп? - глаза начальника бешено сверкали. - Отвечай, выродок!
- А ты думал всё замолчать? - толпа снова заволновалась. - Вы нас тут не удержите!
- Послушайте же! - заорала я. - Там же дети в городе! Неужели вы их всех обречёте на смерть?! Я не выпущу никого...
- Заткнись, эльфская шлюха! Заткни свою пасть или мы сами её тебе кое-чем заткнём! Мы тебя тоже порежем на куски, дрянь! - раздавались вопли из толпы.
Мне стало страшно! Толпа была неуправляема. Кто-то рассказал заключённым о смертельной болезни, и сейчас это было дикая стая животных, жаждущих вырваться на свободу! Из толпы вылетел камень и угодил мне по голове, по лбу потекла кровь. Гист отволок меня в сторону и прикрыл собой, ни на секунду не опуская меч.
- Плевали мы на детей и город! Мы жить хотим! - больше всего орал какой-то заключённый в первых рядах, подзадоривая толпу. - Вперёд парни, нас куда больше! Убьём их всех и заполучим свободу!
- Ах, свободу им подавай?! - взгляд Септимуса стал совсем недобрым. - Вот она, ваша свобода! - он вынул связку ключей от дверей тюрьмы и сбросил в канализационный сток. - Теперь вы, мрази, не выйдете отсюда никогда!
- Сволочь! Ублюдок! Ты сдохнешь! Мы всё равно выйдем отсюда! - орала толпа, постепенно приближаясь.
Внезапно сквозь узников протолкался здоровенный орк, на голову выше почти всех.
- О, Гогрон! - обрадовался заводила. - Вот теперь-то победа точно наша...
И тут орчище схватил беднягу и развернул его голову в противоположную сторону, раздался противный хруст, и тело преступника осело. Повисла гробовая тишина, в которой звук орочьего голоса раздавался, как труба.
- Вы что, не слышали? - толпа медленно отходила от Гогрона. - Это страшная смертельная болезнь, которая может вновь поубивать людей всего Тамриэля. И вы серьёзно готовы ради пары дней свободы принести столько смертей? - он грозно осмотрел остальных узников.
Позже Гист рассказал мне, что это Гогрон гро-Малдур. Он был предводителем самой большой разбойничьей банды в округе, пока его не схватили двадцать стражников Вэйреста. Также было известно, что у Гогрона в городе была сестра с детьми, так что ему было что защищать.
- У меня там есть родственники, так что если вам вдруг захотелось свободы, сначала придётся пройти мимо меня! - объявил орк. - Эй, начальник! - бросил Гогрон Септимусу. При этом я успела разглядеть у них обоих на шее алые прыщи. - В обычном случае я бы ни за что не стал выдавать кого-либо, я так никогда не делаю. Однако я не хочу, чтобы эпидемия расползлась. Это твой заместитель рассказал нам про грипп и открыл решётки.
Раздался звон тетивы от спускаемого арбалета, а затем сдавленный вскрик, когда болт воткнулся в грудную клетку предателя.
- Спасибо, Гогрон, - перезаряжая арбалет, отозвался Септимус, а затем обратился к солдатам. - Уберите этот мусор подальше, чтобы не вонял.
Поразительно то, что все беспрекословно подчинились, даже не изумившись только что свершившейся казни. Похоже, слухи про Септимуса были правдой. Кто-то ещё пытался выкрикивать что-то, но пара выпущенных стрел и злобный взгляд Гогрона, не уступающий взгляду командира Септимуса, остудил пыл бунтовщиков, вернувшихся в свои камеры.
Буря прошла мимо, однако нашей основной проблемы это не решило. У всех солдат нестерпимо чесалась шея, каждый чувствовал недомогание. Шёл третий день нашего пребывания в тюрьме, но, как это ни странно, от болезни пока никто не умер. Ранее этот вирус убивал людей сотнями, а сейчас даже кровь ни у кого не текла.
- Шестнадцать проклятий на этот грипп, - заорал Гист. - Как же всё чешется! Боги мои, почему всё так чешется?!
- Да ладно, так уж и всё, - скептично отозвалась я, не успевая залечивать ему разодранную кожу. - Вон уже, до крови шею разодрал!
- Да если бы только шею, - причитал супруг. - У меня даже пятка чешется!
- В смысле? - последняя фраза меня откровенно смутила. - Ну-ка, снимай броню!
Когда Гист снял доспех и рубашку, я сначала ужаснулась: каждый сантиметр тела был покрыт алыми прыщами, будто ягодами. Но затем мне пришла в голову шокирующая мысль. Я немедленно пошла к Септимусу, чтобы попросить об услуге, следом за мной спешил Гист.
- Командир Игностис, - как всегда без стука ворвалась я к Септимусу, - есть срочное дело!
- И почему вы всегда врываетесь без предупреждения? - процедил он, расчёсывая себе шею, но всё же изобразил на лице заинтересованностью. - И какое же?
- Нужно, чтобы вы срочно выстроили всех заключённых для повторного детального осмотра!
- Чего?! - угрожающе встал командир. - Хотите ещё один бунт поднять?
- Появилась новая информация, которую срочно нужно проверить, командир, - я говорила как можно скорее, чтобы не дать страшному командиру возможности говорить. - Не могу сказать сейчас, что происходит, нужно сперва всё проверить!
- Да что же вы за...
- Командир, - выступил вперёд Гист, - Лаффориэль - одна из известнейших целительниц не только Вэйреста, но и нескольких провинций. Я уверен, что она не зря тратит ваше время, командир!
- Хорошо, проводите ваш "детальный осмотр", - процедил он.
Было видно, что и Септимус, и заключённые, и тюремная охрана больше напоминает мёртвых, чем живых. Понурые, серые, сгорбившиеся, - все они просто ждут окончания своих мучений, даже не надеясь на избавление. Мы шли от камеры к камере и везде находили одно и то же: исступлённо расчёсывающих себя заключённых и стражников, с ног до головы покрытых прыщами. Боги мои, я никогда не чувствовала себя такой живой!
- Господин Игностис, - учтиво обратилась я к командиру, - в общем... это не Кнахатенский грипп!
- ЧЕГО?! - Септимус громыхнул на всю тюрьму. - Вы в этом уверены?
- Да! - торжественно ответила я. - Мне не ведома эта болезнь, но это точно не грипп. Он не вызывает высыпаний на всём теле, только на горле. Да и чесотки я тоже не припомню. К тому же очень странно, что к третьему дню даже кровотечение изо рта не пошло...