Страница 10 из 90
- Эй, стражник, - опять заговорил тот мерзкий тип. - Ты лучше б её раздел...
Договорить он не успел, потому что схлопотал от Гиста закованным в броню кулаком прямо по почке и согнулся. Я ничего не могла вымолвить. Тот Гист, который играет по вечерам с дочкой или сидит, обнявшись со мной, на скамеечке, который обожает пошутить и посмеяться в голос, сейчас стальным голосом командовал каким-то преступником.
- Приступай к осмотру, - повернулся он ко мне и незаметно подмигнул.
Вот теперь я смогла выдохнуть! Ну подожди, Гист, вернёмся домой - и я заставлю тебя сменить работу, хоть на графского слугу! Несмотря на то, что вся комната была высвечена факелами, мне пришлось зажечь волшебный огонёк. Я приступила к осмотру: всегда начинаю с глаз - они точно отражают состояние больного. Глаза этого заключённого были яркими, живыми, ну насколько это вообще возможно в тюрьме. Я осмотрела лицо, но также не нашла никаких признаков особой хвори. Стража сообщила мне, что все больные жаловались на слабость и лёгкое недомогание.
Я добралась до шеи. Поперёк шеи тянулась цепочка алых прыщей, окаймлявших горло, будто ожерелье... рубиновое ожерелье. Я помню, что тогда никак не могла поверить своим глазам. Едва эти слова пролетели в моей голове, как ужас начал закрадываться в моё сердце, и я попятилась назад. Гист недоумённо посмотрел в мою сторону, а я всё пятилась и пятилась, в конце концов, выбежав наружу! Вслед мне полетели оклики, из камеры вышел Гист и побежал следом, оставив охранников закрывать комнату. Я дважды повернула и без стука вбежала в комнату начальника тюрьмы. Септимус Игностис (с трудом вспомнила его имя) разговаривал со своим заместителем, боевым магом по профессии.
- Леди Лаффориэль, что случилось?
- Немедленно заблокируйте тюрьму! Ни в коем случае не выпускайте никого! - крикнула я.
В комнату вбежал озадаченный супруг, не менее озадаченный Септимус недобро прищурил глаза. Поговаривали, что он настоящий садист, считающий всякого кроме себя ничтожеством и при каждом возможном случае избивающий заключённых.
- Что случилось, Лафф? - нервно спросил Гист. - Ты так побледнела.
- Потрудитесь объяснить происходящее! - напрягся начальник тюрьмы.
- Я опознала болезнь! - выдохнула я. - Это Кнахатенский грипп!
В комнате повисла тишина. После продолжительного молчания Септимус покачал головой.
- Это невозможно, леди Лаффориэль! Этого просто не может быть! Кнахатенский грипп победили много лет назад!
- Я сама не могу в это поверить, но "рубиновое ожерелье"... Я сама его видела - яркая красная сыпь на шее в виде ожерелья! И болезнь не победили, просто жгли трупы и бежали из городов!
- Да вы хотя бы представляете, что это значит?! Кнахатенский грипп истребил более трети населения всего Тамриэля!
- Если это правда, нужно немедленно бежать отсюда, пока сами не заразились! - вытаращил глаза заместитель Септимуса.
- Вот именно! - согласился его начальник.
- Ни в коем случае! - мой голос сорвался. - Болезнь распространяется моментально! Именно поэтому я и говорю изолировать тюрьму! Необходимо остановить болезнь, пока она не истребила весь город! Если мы выпустим отсюда хоть одного человека, весь континент может снова начать вымирать!
- Ещё чего! - прищурил глаза заместитель командующего. - Я не собираюсь помирать вместе с этим сбродом!
- Отставить! - стальным голосом отрезал Игностис, и я поняла, где супруг подхватил этот тон. - Ты что, бредишь?! В городе живёт полторы сотни тысяч жителей, в том числе дети! Мы не обречём их на смерть! Немедленно подай магический сигнал недосягаемости.
Послышался взрыв за окном и снаружи всё окрасилось красным цветом.
- Это сигнал, что к тюрьме приближаться запрещено, - пояснил Септимус. - Лучше, чтобы никто нам не мешал. Мои люди уже заперли двери. Мы уйдём во внутренние комнаты и будем ждать. Запасов внутри тюрьмы хватит на месяц, если кормить только гарнизон.
Хоть это и было жестоко, но я с этим согласилась. А спустя минуту я поняла, что это совершенно бесполезно: я стояла прямо рядом с больным, а значит, сейчас инфицирована вся тюрьма! Нет смысла ждать, если жить мне осталось дней пять, не больше. Мы все умрём.
Командир гарнизона решил никому не сообщать о гриппе и просто объявить карантин до "окончания эпидемии". Септимус Игностис лично запер все входные двери, а ключи спрятал в сейфе. И хотя информация не разглашалась, по тюрьме поползли слухи, все кругом были мрачные и подавленные.
Я отчаянно вспоминала все подробности этой болезни. Кнахатенский грипп впервые был обнаружен в Штормхолде. Поначалу болезнь проявляется в виде общего недомогания и мышечной слабости, впоследствии начинается лихорадка и кровотечение изо рта, носа и ушей. Отличительной приметой болезни была цепочка ярко-алых прыщей на шее, в виде ожерелья. Смерть наступает в течение трёх дней.
Неизвестно, кто изначально переносил болезнь, неизвестно, как её лечить, неизвестно даже, как она передаётся. Грипп бушевал на территории Тамриэля сорок три года и унёс жизни более трети всего населения. Болезнь уничтожала города, религии и целые национальности. После окончания эпидемии в Аргонии не осталось ни одного человека.
Я не знаю, сколько времени я просидела в одной позе, кажется, почти весь день. Гист куда-то запропастился, а я осталась в одиночестве, погружённая в мысли столь мрачные, что и не описать. И постепенно в мою голову заползла идея, чёрная, как пустота Ситиса: а зачем ждать? Один правильный разрез и несколько минут ожидания... и всё. Никакой агонии, никаких предсмертных мук от ломоты в теле, я уйду красиво и тихо, как и подобает благородной альтмерке!
Я взяла в руки скальпель и замерла. Вот он - переломный момент! Как же я рада, дорогой читатель, что я не переломила себе жизнь этим моментом. В комнату зашёл Гист и, увидев меня, бросился вперёд, выбив из рук нож.
- ТЫ ЧТО УДУМАЛА, ДУРА?! - закричал он так громко, что я вздрогнула всем телом. - Да как ты до такого додумалась?! Решила сдаться без борьбы?!
- Бороться бессмысленно, - я безвольно опустила руки. - Мы уже мертвы. Я чувствую, как слабеет моё тело, шея нестерпимо чешется. Я не хочу умирать в агонии...
- Не думал, что ты можешь быть такой эгоистичной! - жёстко бросил Гист, я от неожиданности подняла голову и немного пришла в себя. - Решила, что уже мертва?! НЕТ! Ты жива до тех пор, пока кому-то нужна! Ты нужна всем здесь, ты мне, мне нужна!
Стало стыдно... за то, что я поступила так малодушно, потеряла любовь к жизни и напрочь забыла обо всём. Я не нашла смелости посмотреть мужу в глаза и просто опустила голову вниз.
- Гист...
- Прекращай эти свои фокусы, - ещё не отошёл от шока Гистеллус. - Не важно, сколько осталось жить: недели, дни или часы! Наш срок отведён нам богами, и мы не вправе сами обрывать наше существование. Покуда бьётся сердце, а руки способны творить, мы обязаны делать всё, что в наших силах. Мы должны не выпустить эту болезнь в город, иначе Лантейя... все они могут погибнуть. Давай сделаем так, чтобы наша жизнь закончилась правильно...
- Гист... я... я не знаю, что на меня нашло, - слова застревали у меня в горле. - Я так отчаялась. Я не хочу потерять дочку, не хочу потерять тебя. Я не хочу умирать!
И я разрыдалась. Я так никогда не плакала: это была самая настоящая истерика. Когда супруг обнял меня, я почувствовала, что у него мокрое лицо. Это был единственный раз, когда он заплакал.
- Больше, больше не называй меня дурой, - сквозь слёзы выговорила я.
- А ты больше так меня не пугай, а то запру в камере и охрану поставлю, - отозвался Гист.
- А я ведь и не знала, что ты бываешь такой суровый, - тихо прошептала я ему на ухо. - Если честно, мне кажется, что такая работа не для тебя.
- Как говорила Лиз: "Призвание само нас находит", - отозвался он, всё ещё не отпуская меня. - Здесь я чувствую себя по-настоящему нужным.
- Так! - я внезапно ожила и вырвалась. - Что за Лиз такая? Давай-ка, выкладывай! Она явно не просто твоя напарница, даже я заметила, как эта стерва на тебя пялится!