Страница 117 из 124
Стоял сезон дождей. Ливневые потоки хлестали наотмашь, прибивая к земле неокрепшую растительность. Штормовой ветер гнул толстые стволы деревьев, разбрасывал по побережью обломки ветвей. Мангровые заросли превратились в огромное болото, преодолеть которое можно было лишь на шлюпке. Огромные волны, подобно абордажной команде, атаковали белесый песок.
Четверо крепких мужчин, закутанных в промокшие до нитки плащи, приблизились к таверне «У французского короля». Один из них откинул с лица капюшон:
- Ну и погодка!
За сим последовал целый шквал крепких матросских ругательств. Незнакомец постучал. Дверь приоткрылась, и в проём высунулась круглая физиономия месье Жоржа.
- А, это ты, Джек! Проходи. Кто это с тобой?
- Англичане. Матросы. Их шлюпку сегодня к берегу прибило.
- Повезло парням, - рассмеялся месье Жорж. - В такой-то шторм выжить. Видно в рубашке родились.
Впустив посетителей, трактирщик тотчас же скрылся в облаке густого табачного дыма и ароматного пара, исходящего готовящихся от на вертеле яств.
Скинув плащи, посетители осмотрелись. Кругом стоял невообразимый гам, сквозь который то и дело слышались грубые голоса.
- В кости играют, - заметил Джек. Те в ожидании обеда, принялись рассматривать посетителей.
- Что за мрачные типы? – один из матросов недоверчиво покосился на сидевшую у окна компанию. Облачённые в строгие чёрные камзолы и такие же шляпы, мужчины чинно попивали малагу, с явным осуждением взирая по сторонам.
- Пуритане, - шепнул Джек. – Они здесь ещё со времён эдикта де Пуанси.
- Какого эдикта? – удивился другой.
- О свободе веры. Здесь каждый волен верить в то, во что хочет. Есть даже такие, кто вообще считает, что там нет ничего.
- Где?
- За порогом смерти.
Матрос испуганно перекрестился.
- Да ладно тебе, Сид, - успокоил его Джек. - Таких здесь мало. В основном – нормальные парни, жизнью битые.
- А эти, пуритане, что, и вправду пиратствуют?
- Ещё как. На своих не нападают, но бить папистов для них – священный долг.
Сид причмокнул губами и почесал затылок.
- Может, мне стоит подальше от них держаться? – пробормотал он. - Я же католик…
- Здесь все равны, Сид, - усмехнулся Джек. – Не любят только трусов. Запомни.
- А католики есть?
- Конечно. В основном французы. Однажды, когда они в поход выступали, в храм народу набилось – видимо-невидимо. А по возвращении ещё благодарственный молебен отслужили.
К столику приблизился дядюшка Жорж. Румяное лицо сияло, словно масляный блин. Он торжественно водрузил на стол три бутылки малаги и четыре тарелки черепахового супа.
- Ну как, останетесь? – подмигнул он матросам
- Может, и останусь, - отозвался Сид, искоса взглянув на товарищей. – Куда ещё податься, коль в кармане пусто? Скажи, папаша, что здесь за люди?
- Каждой твари по паре. - рассмеялся Жорж. – А если серьёзно - есть беглые каторжники, рабы, а есть и более почтенная публика. Разорившиеся дворяне, торговцы. В общем, те, кого жизнь на обочину выкинула. Для них остров этот – последнее прибежище.
- Ладно, пойду, - заторопился трактирщик. - А то заболтался я с вами. К принцу пошёл. Он там, с офицерами удачную сделку отмечает. А к вечеру наверняка ещё Тич объявится.
Вино приятным теплом разливалось по жилам промокших матросов. После двух дней борьбы с волнами трактир казался им райским уголком.
- Послушай, Джек, - Сид ткнул товарища в бок. – Кто это - принц?
- Говорят, он внебрачный сын Джона Стюарта. Может, врут, конечно, но парень заметный. Если бы в Лондоне с ним встретился – ни за что не поверил бы, что пират. Чистый герцог. Щуплый, правда, словно девчонка, но рубака отчаянный. Не задирай его, коли здесь обосноваться хочешь.
- Он-то что здесь делает?
- То же, что и мы, - усмехнулся Джек. – Пиратское счастье ловит. Думаешь, если голубая кровь, то и в жизни всё гладко будет?
- Так он что, принца не знает? – рассмеялся пират за соседним столиком. – Я слышал, что испанский король всё от Анны требует с принцем покончить. Но королева наша не лыком шита. Шлёт ему в ответ, мол, разбойник Питер Сильвер не состоит на военной службе. Разбирайтесь сами.
- Значит, его Сильвером зовут? Имя-то простое, не герцогское.
- Кто знает, как его в самом деле зовут? Здесь он Сильвер, а там… Бог его знает.
- А что, удачлив?
- Ещё бы! У него здесь целая эскадра. Сорок лет никто не решался в Маракайбо идти, после того, как Морган с трудом из ловушки выбрался. А принц отправился.
- И что?
- Там озеро есть такое, с узким горлышком. В горлышке – форт и пушки. Войти туда можно, а вот выйти… Но город богатый.
- И что принц?
- Захватил форт, поставил там с десяток кораблей, а с остальными вглубь озера отправился. Взял всё, что можно, и спокойно отчалил.
- Он ещё верфи соорудил, - вновь подал голос матрос из-за соседнего столика. – Мы все у него теперь корабли ремонтируем. Можно и самим, конечно, но дороже выйдет. Да и люди у него умелые. В общем, проще принцу заплатить.
Покончив с супом, матросы взялись за кальмаров. Джек же с интересом всматривался в лица новых знакомых. Наконец, он прервал затянувшуюся паузу.
- Ну как, решились остаться?
- Подумаем ещё, - буркнул Сид.
- Думайте. Мне нужны хорошие матросы. Особенно шкипер. Через месяц погода наладится, в море надо выходить. Думаю в кругосветку подамся, с принцем.
Вольверстон с тревогой глядел на сидящего напротив него Сильвера. Капитан молча сидел напротив друга, подперев голову ладонью. Невидящий взгляд его был устремлён вдаль, на закопченную стену таверны.
- Что с тобой, Питер? - Вольверстон взял руку Сильвера. Лицо капитана по-прежнему отражало полнейшее безразличие к происходящему.
Из-за перегородки появилась долговязая фигура Уоллеса.
- Как он, Нэд?
- Всё так же. Ступай к офицерам, а мы поговорим.
Вокруг слышались радостные возгласы. Звучный баритон Крисперса, хриплый фальцет Хэндса, скрипучий голос Сэма… Несколько голосов затянули морскую песню. Безучастный ко всему капитан по-прежнему смотрел в пространство. Питт стоял на месте, не в силах оторвать взор от странного зрелища.
- Иди, Питт, не мешай.
Питт нехотя вышел за перегородку, к офицерам. Вольверстон же наклонился прямо к уху Сильвера.
- Очнись, приятель! Соберись. Тебе нельзя… Сейчас Питт тебя видел, а потом… Не поймут люди.
Сильвер поднял голову.
- Всё в порядке, Нэд, - медленно, сквозь зубы, процедил он.
- Правда?
- Да, - глухо отозвался Сильвер. - Де Монтенон дал тридцать процентов на расходы. Говорит, кругосветка – рискованное дело. Остальное плачу я. Ремонт кораблей подходит к концу, пушки закуплены. Что ещё?
- Но почему тогда ты…
Сильвер с горечью взглянул на собеседника.
- А когда в Испанию, Нэд? Не могу больше. Мне надо её увидеть, а кругосветка - года три, не меньше.
- Зачем тебе это? Чтобы все узнали, чья она мать? Сам же слышал, что говорил испанец. Она в Кадисе, с мужем.
- Но вдруг…
- Король Филипп только и ждёт, чтобы вздёрнуть тебя на площади! Тебе-то, может, всё равно, но её они в покое точно не оставят!
- Но…
- Ты просто устал, приятель. Это всё сезон дождей. Отправишься в кругосветку, и сплин твой как рукой снимет.
- И что? Опять то же самое? Война, кровь…Думаешь, Бог простит мне это? Я отвечаю за всё, что произойдёт там…
- У тебя нет выбора. Пока во всяком случае. Подумай, что будет, если ты…
Сильвер вперил взгляд в единственный глаз Вольверстона. На лице его мелькнуло сомнение.
- Взгляни, как у других, - продолжал Нэд. - Богохульство, пьянство, мерзости всякие. А ты честен с людьми, в церковь ходишь
Сильвер закрыл лицо руками.
- Знаешь, Нэд. Думаю, не будет никакой кругосветки.
- Ты что? – едва не взорвался Вольверстон. - Не вздумай шутить с этими людьми!
- Я не шучу, Нэд, - задумчиво произнёс Сильвер. – Просто чувствую. Что-то случится, и очень скоро. Быть может, даже здесь, на Тортуге.
Вольверстон с тревогой взглянул на Питера. Тот тряхнул головой и встал.
- Ладно, Нэд. Пошли. Ты прав – всё это проявление слабости.
Вскоре они уже восседали рядом с торжествующим шкипером Уоллесом, обрадовавшимся возвращению друга. Сэм, взяв в руки лютню, напевал какую-то странную мелодию.
Веселье было в самом разгаре, когда в дверном проёме появилась пёстро одетая компания во главе с крепким великаном с весьма примечательной внешностью. Он был молод, но лицо обрамляла чёрная окладистая борода, заплетённая в мелкие, торчащие в стороны косички. Будто кто-то по ошибке водрузил на мускулистое тело голову самой Медузы Горгоны.
- Глядите-ка, Тич с парнями! – усмехнулся Крисперс.
Старый пират Черри задумчиво пробормотал:
- Эй, Питер! Может, он с нами в кругосветку пойдёт? Может и горячий слишком, но толковый.
Сильвер с явной неприязнью оглядел рослого бородача. Тот уселся за стол в зале напротив и пил прямо из горлышка, поднёся к губам бутылку с ромом. Схватив ручищей баранью ляжку, он с аппетитом начал обгладывать её. Сильвер поморщился.
- Пойдёт, если договор подпишет, - процедил он. – Со всеми условиями.
- Тич не согласится, - возразил Черри. – Уж он-то не станет…
- Значит, справимся без него, - отрезал Сильвер.
- А может ослабишь? ля всех, Питер? Нет сил терпеть - живём, словно монахи, и ради чего? Чтобы потом пойти на корм рыбам? Может, лучше жить в своё удовольствие?
- Я сказал нет, - тон капитана не оставлял ни малейшего сомнения в его решимости.
А между тем косые потоки дождя хлестали в маленькое закопченное окошко. Настроение команды было безнадёжно испорчено. Все доедали обед, искоса поглядывая друг на друга и на вновь погрузившегося в раздумья капитана.
Тич явно перебрал рома. Проклятия и богохульства сыпались, как из рога изобилия. Отхлебнув рома, он вдруг громко расхохотался:
- Хотите узнать, что такое ад?
Сидевшие с ним офицеры, выпившие ничуть не меньше капитана, в ад не собирались, предпочитая напевать какую-то неприличную песенку про монаха и аббатису.
- Я устрою его вам, - грохочущим голосом орал Тич. - Завтра же устрою. Узнаете, что вас ждёт! Скоро мы все там будем, в раскалённом пекле!
Тич взял со стола свечу и подпалил висевшие под шляпой фитили. В этот момент он действительно казался исчадием преисподней.
Вольверстон искоса взглянул на Тича, а затем на Черри.
- Тич не подпишет договор. Да и Сильвер не возьмёт его.
Тич меж тем встал и наклонился вперёд, опершись на стол огромными ручищами
- Ну что, парни? Добро пожаловать в ад!
Раскатистый бас гремел, отдаваясь во всех уголках таверны. Сильвер, дотоле погружённый в собственные мысли, встрепенулся. В глазах его сверкнули холодные искры.
- Что с тобой, Питер? – встревожено поинтересовался Вольверстон.
- Ничего, - рявкнул Сильвер, со всей силы ударив по столу наполовину опустошённой бутылкой.
Стекло треснуло, и крупные капли вина разлетелись вокруг, подобно крови. Тич с любопытством взглянул на Сильвера, но тот будто с цепи сорвался
- Эй, капитан Тич! Только и умеешь, что богохульствовать! Хочешь погубить людей?
Тич качнулся вперёд. Чёрные глаза его вращались в орбитах, придавая великану ещё более дикий и жестокий вид.
- Молчи, юнец паршивый! Хочешь стать проповедником – продавай корабль и надевай рясу! А не хочешь - приготовься к смерти! Я проучу тебя!
- Это я проучу тебя! – голос Сильвера срывался на крик, - сегодня же ты предстанешь перед Создателем! Ответишь за всё!
Вольверстон покосился на Уоллеса. Тот мягко тронул руку Сильвера.
- Успокойся, приятель. Он пьян.
Но Сильвера уже было не остановить.
- Этот богохульник должен ответить. Я убью его. Сегодня.
Тич рассмеялся, раскатистый бас вновь донёсся до самых дальних уголков таверны. Одним глотком осушив бутылку, он выхватил кинжал.
- Да ты рехнулся, Сильвер! Вы тоже пропащие люди. А то, что ты даёшь деньги на церкви… Кому это надо? Жирным каплунам в рясах? Лучше на выпивку потрать и на хорошую девку.
- Не смей! – Сильвер рванулся вперёд. Вольверстон схватил его за плечи, удерживая от броска. - Бог видит, что происходит в душах. У многих не было иного выбора, но в нашей власти остаться человеком или превратиться в зверя, как это сделал ты.
- Почему я должен сносить твои оскорбления, недоросток?
Глаза Тича горели ненавистью, но ром уже крепко ударил ему в голову. Выхватив саблю, он сделал неуклюжий выпад и тотчас же повалился на пол под общий хохот матросов обеих команд.
Наутро все собрались на пристани. Вольверстон был мрачен. Уоллес тревожно поглядывал на прохаживающегося по каменным плитам Сильвера. Лишь Хэндс, как всегда, расставлял фигуры на шахматной доске. Вокруг плотным кольцом стояли пираты. Вскоре появился Тич. Он шёл уверенно - винные пары уже выветрились из его сознания. За ним следовали секунданты и корабельный врач.
- Может, ещё передумаешь, парень, - расхохотался Тич, взглянув на щуплого невысокого Сильвера. – Сам знаешь, мне малолетку прирезать - что муху раздавить.
- Я готов. – спокойно улыбнулся Сильвер.
- Камзол сними, парень! А то сейчас жарко будет.
Усмехнувшись, Сильвер лишь расстегнул верхнюю пуговицу.
- Получай! – Тич молниеносным рывком бросился вперёд и замахнулся, но лезвие сабли с лязгом ударилось о клинок Сильвера. Тич отпрыгнул назад и ринулся в атаку. Ложный выпад, отскок, и Тич он вновь метнулся на противника. Сабли скрестились вновь. Тич разразился проклятиями.
- Не нравится? Ничего, сейчас и ты узнаешь, что такое ад.
Сжав левой рукой подвешенный на поясе пистолет, Тич нажал на спуск. Пуля просвистела над головой Сильвера. Уоллес с тревогой взглянул на Вольверстона.
- Что-то вяло дерётся Питер. Не дай Бог…
Вольверстон похолодел. В мозгу его свербили слова капитана. «Что-то случится, и очень скоро…». Так вот, значит, что… Главное – вовремя броситься на помощь. От судьбы не уйдёшь. Нэд вновь взглянул на сцепившихся в схватке противников. Сильвер дрался осторожно, пытаясь найти слабые места в обороне противника. Тич же постоянно нападал, тесня Сильвера по направлению к пирсу. От беспрестанной пальбы над местом дуэли сгустился дым.
- Вот уж рубака хвалёный! А я-то слышал, что тебе нет равных!
Тич зловеще рассмеялся. Сжав в левой руке пистолет, он уже собирался разрядить его прямо в грудь Сильвера, но вдруг застонал. Рука повисла, как плеть.
- А я думал, что ты умеешь драться, - усмехнулся Сильвер. – Нет, в кругосветке проку от тебя не будет.
Тич стиснул зубы, зарычал и, замахнувшись саблей, ринулся вперёд. Сильвер взметнул левую руку. Почти не целясь, нажал на спусковой крючок. Тич тяжело задышал. На губах выступила пена. Он опустился на колено, но тут же вновь метнулся к противнику. Замахнувшись, со всей силы рубанул саблей. На камзоле Сильвера, рядом с левым плечом, расплылось чёрное пятно. Сквозь смуглую кожу всё явственнее проступала бледность. Тич подался вперёд всем корпусом, но удержался на ногах. Отбросив саблю, он сжал в правой руке пистолет и шагнул вперёд. Раздался выстрел. Сильвер опустил дымящийся ствол. Он опередил противника. Тело Тича тяжело опустилось наземь. К поверженному капитану тотчас же бросился корабельный лекарь.
А тем временем Сильвер, развернувшись, направился к «Арабелле». Но с каждым шагом лицо его всё больше бледнело, а на лбу выступала испарина. На каменные плиты мерно падали алые капли.
- Надо же, - со злостью рассмеялся один из секундантов Тича. – Я-то думал, что у принца кровь голубая.
- Замолчи, болван, - огрызнулся Вольверстон, направляясь в сторону слабеющего Питера, - лучше помоги своему капитану, а то пока ты тут болтаешь, он с жизнью распрощается.
- У всех кровь одинакового цвета, - Сильвер пытался шутить, но Вольверстон заметил, что он с трудом держится на ногах. - Даже у королевы Анны.
А что, ты видел её раненой? – не сдавался упрямый матрос. Сидя на каменных плитах рядом с Тичем, он пытался остановить кровотечение. – Не верится мне, что ты при дворе бывал.
Хватит болтать, Джон, - рассерженно пробурчал лекарь. – Помоги лучше, а то гляди, как кровь хлещет.
Матросы замолчали, занявшись ранами Тича. Вольверстон взял Сильвера под руку.- Хватит строить из себя героя, - шепнул он. – Иди лучше в свои апартаменты. А ты, Уоллес, возвращайся на «Арабеллу». Передашь, что капитан легко ранен и несколько дней проведёт на берегу.Ослабевший Сильвер не стал сопротивляться и, опершись на вовремя подставленную руку, направился вверх по улочке. Стояла жара, и лишь редкие прохожие появлялись на улице, предпочитая от зноя в тени деревьев. Вольверстон и Сильвер вошли в калитку и вскоре оказались в прохладной темноте комнат.
- Не пускай никого, Нэд, - едва успел пробормотать капитан, как тотчас же упал без чувств, предоставив Вольверстону полную свободу в его хирургических занятиях.
Питт Уоллес нервно прохаживался по палубе. Капитан отсутствовал на корабле почти неделю и не подпускал к себе никого, кроме Вольверстона. Тот был ему и врачом, и верным другом, и слугой. Но почему только Нэд? Разве он, Питт, не заслужил доверия? Питт выругался. Да и вообще, зачем он связался с этим головорезом Тичем? Что он хотел доказать, и кому? Ответов на эти вопросы квартирмейстер не знал, поэтому предпочёл отложить их до окончательного объяснения с капитаном. Сильвер появился на палубе в тот же день, после полудня. Он был немного бледен, а рука его болталась на перевязи. Питт тотчас же бросился к другу в надежде поддержать его, но неожиданно для самого себя разразился целым потоком ругательств. Сильвер равнодушно выслушал его, и вскоре не слишком большой словарный запас квартирмейстера иссяк. Он успокоился, а вместе с тем вернулась и способность выражать собственные мысли:
- Зачем ты связался с Тичем? Понятно в бою, но здесь, со своими…
- Что ворчишь, как старая перечница, Питт? – рассмеялся капитан. - Всё закончилось хорошо, и я ни на минуту в этом не сомневался.
- Но зачем ты приставал к нему?
-Тебе известно, как я владею оружием. И Тичей никаких не боюсь, даже если бы вместо косичек были настоящие змеи
- Но зачем? Ты же первый ввязался в драку?
- Я не намерен терпеть богохульства. Да и людей жалко – погубит он их, превратит в таких же зверей. А ведь многие – отличные парни.
Уоллес с недоумением взглянул на друга.
- Значит, для тебя это так серьёзно? Я думал, что ты жертвуешь церкви, чтобы обеспечить удачу в бою.
- Очень серьёзны, Питт. Я не говорю об этом, но это так.
- Ты же в равной степени жертвуешь и католикам и протестантам, а заходишь и не в наши церкви, и на католическую мессу?
- Я верю в Бога. Верю, что Он един для всех нас - и католиков, и протестантов. А все эти религиозные войны и распри, что происходят в Европе – лишь измышления человеческого разума, жадного до власти и денег.
- Странно ты говоришь, Питер. Бог и судьба бывают порой очень жестоки.
- Бог воскрешает мёртвых, Питт. Даже если он посылает людям испытания – это для их же блага. Не сомневайся. Я знаю наверняка - не раз испытал. И ты скоро поймёшь
В глазах Сильвера на мгновение вспыхнуло что-то, от чего Питту вдруг стало страшно. Казалось, капитан и хотел, и боялся сказать что-то очень важное. Ещё одно слово, и… Питт всё узнает…
Что ты имеешь в виду? – Питт услышал глухой, будто эхо, собственный голос .
Сильвер был неумолим. Завеса, едва приоткрывшись, опустилась. Питт же остался в замешательстве, наедине с терзающими душу догадками.
- Скоро ты всё узнаешь, Питт, - шепнул Сильвер. - А Тич скоро своё получит.
Питт с недоумением глядел на капитана. За три года, что они вместе ходили в море, он многое узнал о Питере. Но сейчас привычный образ рушился. Мысли Сильвера были столь глубоки и необычны, что Уоллесу оставалось лишь согласиться с превосходством своего друга, объяснив произошедшее образованностью урождённого аристократа. «Но что за странная судьба?» - думал он. – «Смерть и воскресение… Значит… Он почти сказал это… Неужели я прав?»
Оставалось ждать. Ждать до поры до времени, как сказал бы Питер Сильвер.