Выше только звезды

— Я слышала, у тебя неприятности с работой, Роберт. Может, я могу чем-то помочь?

— Нет, это все чепуха, — отказался он.

Чем она могла помочь? Но ее участие было приятно.

— Конечно, что хорошего можно ждать от жизни с Роксаной. Ты ошибся, Роберт. Два ее предыдущих мужа прожили с ней не больше месяца и сами ее бросили. И Виктор до меня был ее кавалером. Но ему хватило и двух ночей, он тоже расстался с ней по собственной инициативе, хотя она была не прочь за него выйти. Сексуальной стороны брака для нее вообще не существует, она фригидна, и все это давно знают. Представляю, как тебе трудно с ней, Роберт. — Она подошла к дивану, где он сидел, и села рядом.

Он предложил ей выпить. Это было все, чем он мог ее отблагодарить за хорошее отношение, и она не отказалась. Она не назвала его пьяницей и ничтожеством, как Роксана, хотя знала о нем несколько больше, чем его жена. Она сидела рядом и пила водку, не комментируя неприхотливой закуски, состоящей из хлеба и консервов, и постепенно они разговорились. Вернее, говорил он, рассказывая о себе, и чем больше пил, тем становился откровеннее. Он рассказал ей все, о чем боялся рассказать жене, и это ее нисколько не отпугнуло. Она говорила, что прекрасно понимает его. Постепенно она стала казаться ему самым добрым и милым человеком бомонда, и он думал о том, как все-таки несправедливо, что природа обделила ее. Но чуть позже ее внешность стала казаться ему вполне приятной, и он сам не заметил, как его рука легла на ее талию.

— Уже поздно, Женя, тебя, наверное, Виктор ждет. — На секунду опомнившись, он посмотрел на часы, которые показывали час ночи.

— Он уехал в город на два дня, у него какая-то срочная неотложная работа, — сказала она, глядя на него. — Я могу остаться у тебя. Я люблю тебя, Роберт.

— Даже несмотря на то, что я рассказал? — спросил он заплетающимся языком.

— Ты ни в чем не виноват, это сам Виктор все придумал, — ответила она. — Ты самый красивый, самый замечательный мужчина на земле.

После того как он совсем потерял веру в себя, ее слова были приятным бальзамом.

— Просто Виктор завидует тебе и ему захотелось поиздеваться над тобой. Ясно, что эта работа тебе не подходит.

Она сама обняла его и потянулась к его губам. Он ответил на ее поцелуй. В ее словах был резон, и вины перед Виктором он больше не чувствовал. А она сама все больше ему нравилась. Он был уже настолько пьян, что в ней ему виделся идеал женщины, а порой ему казалось, что целует он не ее, а свою незабываемую любимую. Он смог еще дойти до выключателя и погасить свет, но идти в спальню казалось ему делом очень трудным и ненужным, ведь в холле был диван. Он путался в застежках модного Жениного сарафана, и она помогла ему, а потом раздела и его. Алкоголь все сильнее затуманивал его разум.

— Ты любишь меня? — с надеждой спросила Женя.

— Я люблю тебя, я всегда любил тебя. Я просто жить без тебя не могу, — говорил он, уверенный, что разговаривает с любимой, которая вдруг к нему вернулась.

Он все сильнее загорался страстью, явственно видя внизу пол собой черные, раскиданные по полушке волосы и огромные серые глаза и чувствуя неимоверное счастье от того, что она снова с ним. И тут ослепительно вспыхнул свет, заставив его зажмуриться. Он открыл глаза и с ужасом обнаружил, что с ним, вместо его любимой, лежит другая женщина, с близко поставленными маленькими глазками, обрамленными бесцветными ресницами, и серыми тусклыми жиденькими волосами. И он почти протрезвел, когда повернул голову и увидел посреди холла Виктора, почему-то оказавшегося ночью на его даче. Роберт ожидал бурной сцены, но ее не последовало.

— Одевайся, Женя, пойдем домой, — сказал Виктор, и, усевшись в кресло, спокойно ждал, пока его жена облачится в свой сарафан. И даже помог ей застегнуть сзади молнию.

Женя и Роберт, потрясенные, молчали. Виктор тоже ничего не сказал. Когда молодожены ушли. Роберт залпом допил все, что у него осталось, и свалился мертвецки пьяный. В алкогольном бреду ему все виделось, как Виктор приходит с парой крепких ребят, собираясь с ним расправиться. Потом картина менялась, Виктор приходил среди ночи один, и в последний момент Роберт различал блеснувшее в его руке лезвие ножа.

Он проснулся очень поздно в состоянии сильного похмелья и обнаружил, что у него не осталось ни капли спиртного, чтобы опохмелиться. Денег не осталось тоже. Он лежал на диване, не в силах пошевелить раскалывающейся от боли головой и с ужасом вспоминал вчерашнее. Он собирался, как только придет в себя, уехать отсюда куда глаза глядят, завербоваться рабочим на какую-нибудь стройку, чтобы только никогда не встречаться с Виктором, но тут раздался негромкий стук в дверь и на пороге возник обманутый муж, от которого Роберт собирался бежать на край света.

— Поговорим? — спросил Виктор, доставая из сумки бутылку водки.

Роберт только кивнул головой.

После рюмки ему стало значительно лучше. Голова болеть перестала, и он даже начал что-то соображать.

— Как ты относишься к моей жене? — спросил Виктор. — Ты ее любишь?

— Я был пьян.

— Значит, она тебе не нужна? — как-то облегченно вздохнул Виктор. — Именно это я и хотел узнать. А то она возомнила, что ты ее безумно любишь.

— Я уеду сегодня же, — сказал Роберт. — Ни ты, ни она меня больше не увидите.

— Это не выход, — возразил Виктор. — Во-первых, ты женат. Во-вторых, разве у тебя есть деньги, чтобы уехать? По словам Жени, ты на мели.

Роберт сообразил, что денег у него нет даже на бензин и он застрянет где-нибудь на середине дороги, даже не доехав до города. Он промолчал.

— У меня есть предложение. Я помогу тебе, но за это ты выполнишь одно мое условие: ты больше никогда не вступишь в близость с моей женой, как бы она тебя ни доставала, — сказал Виктор.

— Ты одолжишь мне денег? — спросил Роберт. — Обещаю тебе, что верну сразу, как только смогу.

— Нет, — покачал головой Виктор. — Денег я тебе не дам, и ты отсюда никуда не уедешь. Ты останешься и скажешь моей жене, что не любишь ее и никогда не полюбишь, что лег с ней только потому, что был пьян. Это, если верить тебе, правда. Так что сделать будет несложно. А я придумал для тебя замечательную работу, с которой ты наверняка справишься. Я ведь тоже отчасти виноват перед тобой — не надо было морочить тебе голову с журналистикой, лучше бы ты отказался сразу, сам. А вот фотографом ты работать сможешь. И тут моя помощь потребуется лишь на первых порах.

В их спортивной среде такой разговор был бы невозможен. Там, если бы его застали с чужой женой, он бы без слов получил по морде, возможно, ответил бы, и после крутой разборки уже вряд ли остался бы в друзьях с обманутым мужем. Да и женщина даже близко не подошла бы к нему после взбучки, устроенной ей мужем. А здесь все было иначе. Это было общество интеллигентных воспитанных людей, которые все решали мирным путем компромиссов. Роберт согласился. Да и выбора не было. Ни денег, ни жилья. Что же до гордости, то она была сломлена.

Виктор не был профессионалом, фотография была его хобби, и азам он научил Роберта быстро. Ученик действительно оказался способным, техническую сторону освоил сам, а по части композиции, компоновки кадра, работы с цветом ему еще долго давал советы Виктор, он много читал специальной литературы и в конце концов научился и этому. Он устроился работать в тот же журнал, но теперь уже не под руководством тестя, и все в бомонде решили, что он, помимо того, что талантлив и красив, еще гордый и самостоятельный человек, ушедший с престижной должности, на которой так великолепно проявил себя, из нежелания выглядеть человеком, женившимся для карьеры, как это сделал Виктор. Роксана вернулась к нему, он бросил пить, потому что теперь у него было дело, которое ему нравилось. Единственное, что его не устраивало, — это отношения с женой. Ей действительно ничего не нужно было, кроме работы, но он надеялся, что и это изменится после того, как она родит ребенка. Поскольку сам он очень любил детей, то не сомневался, что и она забудет о своей работе, если у них появятся очаровательные малыши. Но как она могла забеременеть при полном нежелании заниматься сексом — вот это был вопрос?! Замок на ее двери был врезан и на городской квартире.