Выше только звезды

— Давай поженимся, — повторил он. — А завтра я к вам перееду.

— Хорошо, — только и сказала она и долго стояла, слушая гудки в трубке и не веря своему счастью.

— Власта! — Таня даже забыла, что поругалась с ней. — Представляешь, я замуж выхожу! Он только что позвонил и сделал мне предложение. Он по-настоящему разведется и женится, и уже завтра придет к нам жить.

Власта сидела, укрывшись одеялом, подтянув ноги к подбородку. Таня присела к ней на кровать.

— Это тот, вчерашний? — спросила девочка.

— Ага, — Таня мечтательно смотрела в потолок. — Я уж и не ждала. Тридцать два года все-таки. Это тебе в тринадцать легко рассуждать. Вчерашний! Я на него восемь лет потратила. Восемь!

— Ну его, тетя Таня, — сказала девочка. — Не надо. Давай лучше жить вдвоем. Может, уедем куда-нибудь, в другой город.

— Ты что мелешь? «Ну его!» Советчица! — рассердилась Таня. — Думаешь, мне легко одной?

— Тетя Таня, а это правда, что он важный человек и что у него большие связи? — спросила девочка.

— Да, — гордо ответила Таня. — А ты откуда знаешь?

— Слышала, — сказала она.

— Ну вот, заживем мы теперь! У него денег куры не клюют, — радовалась Таня. — Будет у тебя, Власта, дядя. Все равно что папа.

— Я не хочу, чтобы он с нами жил, не хочу. Не хочу. — Девочка опять разрыдалась.

Таня поняла, что сказала лишнее, напомнив ей об отце. Конечно, девочка не хочет повторения трагедии, произошедшей в ее семье. Но ведь этот человек не чета ее брату.

— Ну ладно, ладно, завтра поговорим, — сказала Таня, вспомнив его совет по обращению с трудными детьми.

— Тетя Таня, — девочка продолжала рыдать, — а это правда, что если у меня мама сумасшедшая, то и я могу быть такой же? Это передается по наследству?

— Не знаю, — пожала плечами Таня. — Спи лучше. Что тебе в голову пришло?

Она винила себя за то, что напомнила девочке об отце и о матери, и, сокрушаясь, ушла к себе, но сокрушалась недолго: кажется, у нее наконец начинается новая жизнь.

Во дворе около подъезда Лолита увидела синий «шевроле» и, даже забыв попрощаться с Даней и друзьями, побежала домой. Она не стала дожидаться лифта и буквально взлетела на третий этаж, чтобы было быстрее. В прихожей на вешалке она увидела плащ отца. Значит, она не ошиблась, это его машина, и он — дома, несмотря на то, что редко уходил с работы раньше шести. На вешалке висел и мамин плащ, но это было делом обычным — мама работала дома.

— Папочка, — Лолита ворвалась в комнату отца. — А у нас в школе… Ты что, уезжаешь в командировку?

На столе стоял раскрытый чемодан, и отец укладывал туда вещи. Другой чемодан, с уже застегнутыми ремешками на замках, стоял на полу.

— Да, — отец кивнул. — Я уезжаю, Ло.

— За границу, да? — Лолита уселась на стол рядом с раскрытым чемоданом. — И надолго. — Она пальчиками пересчитывала уложенные рубашки. — Я угадала? Даня называет это методом дедукции. Иначе зачем столько вещей, если не за границу. А какая страна?

Он ничего не ответил, только погладил ее по голове и прижал к себе.

— Зачем же изображать из себя любящего папочку? — В комнату зашла с полотенцем на голове заплаканная мама. — Скажи своей дочери правду.

Он по-прежнему молчал.

— Он нас бросает, доченька. — Мама заплакала. — Он уходит к другой женщине. Он нас больше не любит.

— Зачем ты так, Роксана? — Роберт повернулся к жене. — Ведь ты прекрасно все понимаешь. Зачем травмировать ребенка?

Он смотрел на жену, осознавая, что напрасно тратит слова. Перед ним стояла излишне полная для своего низкого роста женщина с расплывшимися чертами покрытого пятнами лица, с заметной сединой в тусклых, некогда каштановых волосах, с красными прожилками в белках с ненавистью на него смотрящих глаз.

— А что, я не права? — Она истерически зарыдала. — Ты не уходишь к другой? Чем она лучше меня, Роберт? Обычная плебейка.

— Папа, а я? — Лолита спрыгнула со стола и вплотную подошла к отцу, запрокинув голову и с испугом глядя на него. — А как же я?

— У него будет там другая дочь, Лолочка. — Мама уже справилась с собой. — Пусть уходит, проживем и без него. Знаешь, к кому он идет?

— Я не знаю, что сделаю с тобой, Роксана, если ты не замолчишь, — сурово сказал отец и захлопнул второй чемодан. — Лолита, я тебе сейчас все объясню. — Он сел в кресло. — Я тебя очень люблю.

Лолита забралась к нему на колени и, обняв за шею, старалась заглянуть ему в глаза, но он сначала отворачивался, а потом вообще их закрыл.

— Зато знаешь, что сделаю я, если ты не замолчишь и не уйдешь сейчас же, и не перестанешь морочить ребенку голову?

— Это правда, что ты меня любишь? — доверчиво спросила Лолита. — Тогда возьми меня с собой.

— Нет. — Он вдруг разжал руки дочери, причинив ей помимо душевной физическую боль, резко поставил ее на пол и, не оглядываясь, пошел к двери, легко подхватив чемоданы.

— Роберт, подумай! Я могла бы все забыть, и все будет по-прежнему, — вслед ему крикнула Роксана.

— У меня было время подумать. — Он захлопнул за собой дверь.

— Нам будет хорошо вдвоем, доченька, — Роксана обняла девочку.

Лолита не плакала. Она только смотрела на дверь, за которой скрылся отец, словно ожидала, что он вот-вот зайдет обратно.

Весь день Таня с замиранием сердца ждала конца работы. И сразу же после смены поспешила домой, отмахиваясь от вопросов подруг. Она боялась спугнуть свое счастье, если расскажет о нем раньше времени. Но больше всего боялась, что он передумает. Вдруг он просто поссорился с женой, а теперь помирился? Около дома она вздохнула свободней — у подъезда стоял, совершенно не вписываясь в унылый экстерьер обшарпанной хрущевской пятиэтажки, синий «шевроле». Но ведь это еще ничего не значит. Он мог заехать извиниться — он был очень вежливый и воспитанный, как раз ее идеал.

— Я пришел, как мы и договорились, — весело сказал он.

У него был вид человека, решившегося на трудный для него поступок, суливший ему счастье. Его глаза так и сияли, освещая лицо. Власта, наоборот, была мрачна и сердита, хотя обычно встречала Таню с работы весело. Таню радовало, что этот мужчина, ушедший ради нее от своего ребенка, старается наладить отношения с ее племянницей. Она боялась, что он разозлится, когда Власта ворвалась к ним среди ночи, но он был на удивление мягким и тактичным с этой глупышкой. И сейчас он привез ей два новых красивых платья, модный плащ, импортные дорогие сапожки, а она только бросает на него злые взгляды и, когда он к ней обращается, отвечает односложно или вообще не отвечает. Вместо того чтобы мирно, по-семейному поужинать всем вместе и отметить счастливое в жизни тети событие, она, шарахнув дверью, ушла к себе, отказавшись ужинать вообще и заявив, что ее тошнит.

— Я поговорю с этой мерзавкой, — возмутилась Таня и направилась в комнату девочки. — Надо же, какая вредная!

— Оставь ее, — властно остановил будущий муж. — Привыкнет, и все образуется.

Но Таня еще сильнее рассердилась на племянницу. С ней по-хорошему, а она… Тане было даже обидно, что он столько подарков привез этой несговорчивой девчонке и забыл о ней, хотя она понимала, что о ней он вовсе не забывал, просто его беспокоит мир в доме и он приручает девочку.

— Ведь тринадцать лет, уже взрослая деваха, — искренне возмущалась Таня на следующий день, когда рассказывала обо всем подружкам на кухне ресторана. — А понять не хочет, что у меня с ним будет все совсем не так, как у ее матери с моим братом. Он же, слава Богу, не чета моему Сашке-алкашу, царство ему небесное.

— Дело не в этом. — Посудомойка Лиза закрутила кран, чтобы шум воды не мешал серьезному разговору, и, вытирая о фартук красные руки, подошла к ней. — Девчонка тебя просто ревнует. Она у тебя была свет в окошке, и вдруг ты привела чужого дядю.

— Да он сколько приходил, — возразила Таня. — А ей было все равно.

— Одно дело зашел-ушел, — обстоятельно разъясняла Лиза. — А другое — жить пришел. Ты будешь его кормить, о нем заботиться, а раньше заботилась только о ней. Вот она и бесится. У моей знакомой такой же случай был… — Лиза долго рассказывала, как не состоялась свадьба ее подруги из-за несогласия дочери. — Что поделаешь? Расстались. Мужик тоже не железный, каждый день скандалы выносить. Так и живет одна, уж скоро пятьдесят, как и мне. И эта так и будет вам счастье портить.