Страница 41 из 41
Глава LXI. КРЫЛАТЫЕ ПИСЬМОНОСЦЫ
Лишь покончив с неотложными делами, Каспар и Оссару снова пустились в догадки. Оба взялись за дело всерьез: уселись на лежащие возле хижины большие камни, где они так часто строили планы своего освобождения; оба молча размышляли; каждый думал про себя не делясь соображениями с товарищем. Казалось, между ними возникло соперничество: кто первый отгадает замысел Карла?
Ботаник стоял рядом, также погруженный в размышления. Он был занят усовершенствованием своего плана, еще неизвестного его спутникам.
Аистов вынесли их хижины и привязали к тяжелому обрубку дерева, валявшемуся поблизости. Необходимо было, чтобы птицы привыкли к этой местности. К тому же их следовало еще раз покормить: рыбы, съеденной ими вдвоем, было явно недостаточно.
Взгляд Каспара упал на аиста, у которого было кольцо на лапе, затем он обратил внимание на надпись: «К.Б.С., Калькутта». И эта надпись внушила молодому охотнику мысль, какая пришла в голову его брату при виде кольца. Этот кусочек меди содержал определенные сведения. Они были доставлены прямо из Калькутты птицей, носившей на лапе это блестящее кольцо. Почему бы не переслать другие сведения в Калькутту тем же способом? Почему бы…
— Нашел, нашел! — крикнул Каспар, обрадованный своим открытием. — Да, милый Карл, теперь я знаю, что у тебя за план, знаю! И, клянусь Юпитером Олимпийским, это замечательный план!
— Так ты наконец догадался! — не без иронии сказал Карл. — Давно пора! Надпись на медном кольце сразу же должна была подсказать тебе разгадку. Но послушаем, что ты скажешь, и посмотрим, правильно ли ты угадал.
— Еще бы неправильно! — отвечал Каспар, подхватывая шутливый тон брата. — Ты хочешь дать новое звание вашим знатным гостям. — Он указал на аистов. — В этом и состоит твой план, не так ли?
— Продолжай.
— В настоящее время — это военные, офицеры… Ведь адъютант — офицерский чин?
— Ну так что же?
— Боюсь, что они не очень-то тебя поблагодарят за тот чин, каким ты хочешь их наградить, ибо это едва ли будет для них повышением. Не знаю, как посмотрят на это птицы, но люди не очень-то склонны менять военную службу на гражданскую.
— О каком чине ты говоришь?
— Если не ошибаюсь, ты собираешься сделать аистов письмоносцами, или почтальонами, если это название тебе больше нравится.
— Ха-ха-ха! — засмеялся Карл, которому понравилось остроумное сравнение Каспара. — Верно, брат, ты отгадал мой план! Именно это я и задумал сделать.
— Ох, клянусь колесами колесницы Джаггернаута! — вскричал шикари, который прислушивался к их разговору и прекрасно его понял. — Хорошо придумал! Эти аисты вернутся в Калькутта, — конечно, вернутся. Они понести письмо саибам феринги. Саибы узнать, мы тут в тюрьме. Получить письмо и прийти спасать нас… Ха-ха-ха! — Тут Оссару вскочил с места и с дикими криками как помешанный заплясал вокруг хижины.
Ломаная речь Оссару доказывала, что он вполне постиг замысел охотника за растениями.
Этот замысел смутно забрезжил в мозгу у Карла, когда тот впервые увидел аистов, паривших высоко в небе; но, когда на лапе у птицы он заметил блестящую желтую полоску, этот план стал принимать более четкие очертания.
Когда же аисты были пойманы и Карл, расшифровав надпись на кольце, узнал своих старых знакомых из К.Б.С., он благословил счастливый случай, пославший в долину птиц, которые должны были в скором времени принести освобождение ему и товарищам.
Глава LXII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Освобождение пришло, хотя и не так скоро. Нашим охотникам пришлось вытерпеть еще несколько месяцев этой одинокой, однообразной жизни.
Нужно было дождаться дождливого времени года, когда разольются реки, протекающие по обширным равнинам Индостана. Тогда огромные «адъютанты» возвращаются из своего летнего путешествия на юг, пролетая над гордыми вершинами Имауса. Карл и его товарищи надеялись, что их «адъютанты», руководимые тем же инстинктом, вернутся в К.Б.С. — Королевский ботанический сад в Калькутте.
Карл был уверен, что аисты это сделают. Он словно стоял на берегу священной реки в К.Б.С. и смотрел, как они, закончив перелет, спускаются на землю в ограде ботанического сада.
Директор ботанического сада рассказывал ему, что птицы уже много лет совершают такие путешествия и всякий раз в одно и то же время, так что можно было предсказать день их отлета и прилета.
К счастью, Карл запомнил эти сроки, — правда, приблизительно. Все же он знал, когда можно было ожидать отлета гостей, а этого было для него достаточно.
Они все время так ухаживали за «адъютантами», словно чтили их, как священных птиц.
Мяса и рыбы у аистов было вдоволь — об этом заботился Оссару. Им не грозили никакие враги — даже Фриц, хотя пес давно уже перестал быть их врагом. Все их потребности удовлетворялись; им было предоставлено все, кроме свободы.
Наконец им ее возвратили.
Выбрав прекрасное лучезарное утро, манившее птиц к полету, их выпустили на свободу и предоставили лететь, куда им вздумается.
Единственной помехой в полете была кожаная сумочка, привязанная к шее аиста так, чтобы он не мог достать ее клювом. У обоих было по такому мешочку, ибо Карл, потратив последние листки записной книжки, написал послание в двух экземплярах и доверил каждой птице по письму на случай, если одно потеряется.
Некоторое время птицы, казалось, не хотели покидать своих добрых друзей, которые так долго кормили их и лелеяли, но инстинкт, увлекавший их к солнечным равнинам Юга, взял верх — и, испустив прощальный крик, на который ответили ободряющие возгласы людей и долгий лай Фрица, они взмыли ввысь в плавном, торжественном полете. Поднявшись над утесами, они вскоре скрылись за гребнем окружавших долину гор.
Настал день, и на краю обрыва появилось десятка два людей — отрадное зрелище для Карла, Каспара и Оссару!
Даже Фриц залаял от радости, увидев их.
На синем фоне неба можно было разглядеть в руках этих людей свернутые кольцом веревки, шесты и другие орудия, необходимые для подъема на утесы.
Итак, «адъютанты» исполнили свою миссию и доставили письма в Калькутту.
Вскоре туда вернулись и охотники. По спущенным сверху веревочным лестницам они благополучно поднялись на утес, причем Фриц совершал восхождение на плечах у шикари.
Все трое вместе со своими спасителями и с Фрицем, следовавшим за ними по пятам, спустились по южному склону Гималаев и вскоре опять увидели священный Ганг. Вновь вступили они в гостеприимные ворота Королевского ботанического сада и возобновили знакомство не только со своими учеными-друзьями, но и с крылатыми вестниками, благодаря которым им удалось наконец выбраться из роковой горной «тюрьмы» и вернуться в мир людей.