Вольник

Савельева Елена

Вольник

Стоял поздний летний вечер. Дождь, собирающийся целый день, наконец остудил и напоил сухую землю. По дороге устало брела девушка, неся перед собой большую корзину, накрытую белой тряпицей. Ветер, растрепавший косу, похожую на хвост разгневанной черной кошки, то и дело норовил сорвать с головы капюшон накидки.

Деревня давно спала. Дом у самого ее края приветливо махал скрипучей ставней.

- Да что ж ты будешь делать! - в сердцах прошептала девушка, в сотый раз пообещав себе починить крючок. Поставила корзину на дорогу и потерла ноющие плечи и поясницу. - Давай, Вида, еще немного.

Из-за шелеста дождя она не сразу услышала шлепанье босых ног. А когда услышала - было поздно.

Корзина щедро усыпала грязь сочно-алыми яблоками. Тот, кто угробил работу всего дня повис на девушке, больно вцепившись в плечо.

- Ты еще кто?! - ошарашено спросила Вида, сгибаясь под весом незнакомца.

Человек был сер. Волосы, одежда, кожа. Он терялся среди мороси, гоняемой ветром по воздуху. Девушка никак не могла понять, что перед ней за человек: молодой или старый, мужчина или женщина? Лишь когда он поднял лицо и разлепил окровавленные губы Вида разглядела серую щетину.

- П-простите, - едва слышно проговорил незнакомец и схватился за левый бок обеими руками. Опора исчезла, он сделал шаг и начал заваливаться вперед. Девушка едва успела его подхватить, охнув от пронзительной боли в спине.

- Ты ранен? Пойдем, осмотрю. Только я сама тебя не дотащу, потерпи еще десяток шагов!

- Н-нет. Пого... Погоня...

- Что?

- Я в-вольник, - из последних сил прохрипел мужчина.

- Да хоть демон морской! Шевели ногами!

- Они... близко.

Вида оглянулась, но никого не увидела. Бред из-за раны?

- Немного осталось. Две ступеньки и я тебя подлатаю!

Мужчина перестал сопротивляться и послушно ввалился в распахнутую хозяйской ногой дверь.

Взвыли собаки. Девушка с сожалением посмотрела на яблоки, но жизнь незнакомца была важнее.

- Садись, сейчас воды натаскаю и все будет хорошо. Не смей терять сознание, слышишь?!

Он разлепил веки и Вида не смогла отвести взгляд. Глаза были жаркие, цвета свежей календулы. В самом деле вольник...

- Не ходи... Гронские солдаты. Они будут искать. Если узнают, что помогла - убьют.

- Гронские, говоришь? Что ж, сделаем так, чтобы не узнали. Сиди тихо.

Видана надорвала рукав платья и выбежала из дома. Мужчина хотел что-то сказать, но сил не хватило и он устало прикрыл глаза.

Она сошла с ума.

Дорога извивалась и всадники то появлялись, то пропадали за деревьями. Факелы держались из последних сил, кашляя искрами.

- Стойте! - заорала девушка, преграждая хрипящим коням дорогу. Несколько проскочили по обочине, обрызгав Виду ароматным соком раздавленных плодов. - Помогите!!!

- Ты, гля, куда под копыта бросаешься, дура?! - рявкнул один из всадников.

- Вольника видела?! - гаркнул второй.

- Когось? - скосила под деревенскую простушку Вида. - Не, мил человек, не видала. А вот гад какой-то, значит, сзади ка-а-ак налетел, корзину, подлец, перевернул, бранью обложил, платье порвал и, значит, в кусты нырнул! Помогите яблочки собрать, а? Я вам парочку в дорогу дам.

Девушка глуповато улыбнулась и протянула измазанный грязью фрукт. Всадник скривился, а вот конь с удовольствием хрупнул яблоком, роняя пенные кусочки.

- А чего ты ночами по дороге с корзинами шляешься? - недоверчиво спросил спешившийся мужик.

- Дык я, значит, после ярмарки из города пешочком шла! К ночи и дошагала. Митюха, пустая башка, опять со своей телегой не дождался! А вообще он хороший, всегда мне ручку подает, лобызает и...

- Куда мужик побежал?

- Митюха? Так он домой...

- Вольник!

- Дык я ж говорю - не видала!

- Идиотка! - взвыл стражник. - Тот, кто корзину перевернул куда побежал?!

- А, ну так бы сразу и сказали, - насупилась девушка. - Он, значит, глазищами зыркнул, зубищами клацнул! И шмыгнул в кусты!

- В какие?! - окончательно озверел Гронский защитник и схватил собеседницу за грудки.

- Дык вот в эти, значит, и сиганул, - Вида махнула рукой в сторону полумертвого куста сирени. - А потом через поле побежал, к лесу. Я даже яблоком вдогонку швырнула, чтоб, значит, этому гаду подавиться! Жаль не попала.

- Вперед! - заорал солдат, отшвыривая девушку и запрыгивая обратно в седло.

- Эй, куда?! А яблоки помочь собрать?!

Ветер кинул в лицо ошмёток брани и сухую веточку с примятого конями куста. Девушка поднялась из лужи сама и подняла корзину. Отряхнула окончательно испорченное платье и заспешила в дом. Ободранный при падении локоть противно ныл, но это мелочь, по сравнению с тем, что могло произойти. Гронские солдаты никогда не отличались милосердием.

Закрыв на окнах ставни, Вида притащила два ведра воды, переоделась в чистое и растопила печь.

Серый гость привалился к стене, уронив подбородок на грудь. Руки повисли вдоль тела, обнажив алое пятно на рубахе.

- Эй, живой?! Давай, открывай глаза, страдалец, - сквозь зубы попросила девушка, надрывая ворот рубашки.

Чтобы было видно рану пришлось зажечь и расставить вокруг лавки четыре сальные свечи. Они сильно коптили и комната быстро наполнилась вонью. Но вонь подсунутой под нос мази оказалась сильнее. Мужчина закашлялся и смог открыть лишь один глаз.

- Живая...

- Сомневался? - хмыкнула Вида с заметным облегчением. - Прости, рубашку было не спасти.

Мужчина с трудом опустил голову и осмотрел окровавленный живот. Неровно разорванная ткань уныло висела по бокам.

- Ну-ну, ты не расстраивайся так, - удивилась девушка, заметив прорывающуюся сквозь щетину слезу. - Могу потом зашить.

- Мазь... воняет.

- О, прости, - смутилась Вида, заметив зеленоватое пятно на кончике носа. Но стирать не стала: больной должен оставаться в сознании. - Лечь сможешь? Левым боком ко мне. Молодец, вот так, осторожнее.

Вольник со стоном растянулся на узкой лавке. Бок оказался порван, кровь стекала на пол, не желая останавливаться.

Девушка побледнела и с трудом сглотнула горькую слюну:

- Хорошенько тебя зацепило. Но говорят вы живучие. Да и я помогу, чем смогу.

- С-спасибо.

- Меня Виданой звать.

- Важин.

Девушка достала из печи миску наполненную водой и плавающими в ней корешками. Взамен поставила большой глиняный горшок, вылила в него половину ведра с колодезной водой и оставила греться.

Готовый травяной отвар перелила в кружку, дала немного остыть и напоила гостя, придерживая ему голову. Вольник пил жадно, стуча зубами о край. Потом закашлялся, расплескал отвар и замычал от боли.

- Тише-тише, мой хороший, - привычно заворковала девушка. - Сейчас поболит и пройдет. Ты сильный, ты справишься.

Подготовив кипяченую воду, чистые тряпицы и мази, Вида на секунду сжала красный камешек висящий на шее на длинной цепочке и принялась за работу.

Мужчина рычал и плакал от боли. Девушка искусала губы в кровь и была готова завыть вместе с вольником. Но, наконец, кровь остановилась, мазь перестала щипать и повязка скрыла от глаз тошнотворную рану.

- Вот и все. Ты заслужил отдых и вкусный отвар. Медленнее, не подавись. - Голос разгонял пережитый ужас и тот оседал мелкой дрожью на пальцах. - Я горжусь тобой, а теперь спи.

Видана подложила под голову гостю свою подушку. Она была маленькой, примятой от долгого использования. Зато травы, вшитые внутрь, продолжали источать аромат и помогали засыпать в особо беспокойные ночи.

Прибравшись в комнате и свалив окровавленные тряпки и уже второе испорченное платье в угол, девушка оделась и осторожно приоткрыла дверь. Дождь закончился. Свежий воздух ворвался в тесные сени и вышвырнул прочь вонь и духоту.

Проветрив и заперев входную дверь, Вида села за стол. Спать не собиралась: вдруг гостю плохо станет?