Наследие

— Не защищайте его. Он предал дважды. Сначала когда отказался от вашей дружбы и заставил вас расплачиваться за собственную глупость. Потом, когда отшвырнул принципы, ради которых предавал первый раз. — Он помолчал немного. — Что ж… Мотивы своих решений вы объяснили. Но превышение вами своих полномочий и нарушение сразу нескольких очень серьезных положений Устава никуда не делось. Вы понимаете, что у меня есть все основания оставить в силе вердикт, принятый Трибуналом по вашему делу?

— Что ж тут не понять, — хмуро ответил Доусон.

Выдержав паузу, Лафонтен произнес:

— Идите, Джозеф. Как только соберется новый Трибунал, ваше дело будет пересмотрено. Пока прошу вас не покидать Париж и воздержаться от общения с вашим приятелем-Бессмертным.

Вот теперь Доусон удивился:

— Вы не арестуете меня?

— Не вижу в этом необходимости. До свидания.

— До свидания, — растерянно произнес Доусон. Не сразу нашарил трость, и на ноги поднялся неуверенно, будто ожидал приказа сесть снова.

Оставшись один, Лафонтен достал сигарету и снова закурил.

У оставшейся приоткрытой двери послышались легкие шаги. Он глянул на дверь — в кабинет осторожно вошла Дана. Остановилась, сделав пару шагов, очевидно не зная, как себя вести.

Ему некогда было следить за ней, но краем глаза он замечал, и сейчас припомнил, как она ловко пряталась за спинами охранников, успевая поглядывать по сторонам и не оказываться ни у кого на пути.

— Это и есть ваша работа? — спросила она.

— Это не работа, — отозвался он. — Это чрезвычайная ситуация… Вы молодец. Все видели, но ни разу не привлекли внимания к себе.

Она быстро улыбнулась.

— Куда теперь?

— Теперь — отдыхать. Дела сделаны, на дворе ночь. Дэниел проводит вас в отель. Он же приедет за вами завтра в полдень.

Она кивнула:

— Да, конечно. Спокойной ночи.

Он проводил ее взглядом, докурил сигарету и неторопливо поднялся. Надо было тоже отправляться домой.

*

— Итак, что за срочное дело? — спросил он, садясь за стол и жестом приглашая сесть Бэйкера.

— Короткий разговор, который нам удалось подслушать, — ответил тот. — Розье и Шапиро. На послезавтра планируется некая акция, намеченная давно. Поскольку их укрытие нам отыскать не удалось, действовать мы можем только на опережение. Только сил спецгруппы недостаточно, нас слишком мало.

Лафонтен взял лист бумаги с подробным донесением об услышанном разговоре. Прочитал, потом перечитал еще раз.

— «Другого шанса не будет»… «Все готово, медлить больше нельзя»… Да, нам тоже медлить нельзя. Но и объявлять всю правду пока нельзя тоже. Вспугнем Розье. Ладно, я иду к Первому Трибуну. Продолжайте работать. И обо всем докладывать мне немедленно…

*

Чрезвычайное положение было объявлено на следующий день.

Теперь поиски велись уже не только силами спецгруппы, к делу подключились все полевые агенты.

Запасной козырь — Камилл Розье — все еще оставался неразыгранным. По поведению его оценить степень его участия в заговоре было невозможно. Удивительно крепкие нервы оказались у неопытного вроде бы мальчишки!

Обычной деятельности Ордена никакие поиски заговорщиков не отменяли, но переговоры, отчеты финансовых и информационных служб и прочая рутина в этот день шла на фоне ожидания — докладов, результатов поисков, каких-нибудь новостей. Это ожидание изматывало, однако результатов не было. В седьмом часу вечера Лафонтен получил сообщение о том, что Джек Шапиро, весь день находившийся в своем городском офисе, домой ехать, похоже, не собирается. Еще раз повторив приказ не спускать с Шапиро глаз, Верховный Координатор сам решил отправиться отдыхать.

Ночью никто его донесениями не тревожил.

Утром же, едва он сел за стол в своем кабинете, Дана сообщила о приходе начальника спецгруппы.

— Шапиро нет в офисе, — объявил Бэйкер с порога. — Никто не выходил наружу, машина стоит на прежнем месте, но его нет. Этого не может быть, но это есть.

— Черт, — выдохнул Верховный. — Что еще?

— Мои ребята ведут двоих из группы Розье. Может быть, это отвлекающий маневр. Я бы уже ничему не удивился.

— Хорошо, пусть продолжают наблюдение. А вы… распорядитесь подготовить допросную камеру. Сами же вернитесь к себе в офис и будьте готовы к срочному вызову.

Бэйкер не удивился приказу. Ответил, вставая:

— Допросная готова. Из моих людей здесь трое. Ждем вызова.

Едва Бэйкер ушел, Лафонтен выбрал из документов по текущему расследованию те, которые касались деятельности Камилла Розье, сложил их в папку и, поднявшись, направился к двери.

— Дана, я иду к Первому Трибуну. Если возникнет что-то экстренное — найдите меня по телефону.

— Да, месье Антуан, — кивнула она. И спросила тихо: — Теперь вы возьметесь за Камилла?

— Да, — коротко ответил он, открывая дверь приемной.

…Секретарь Гранта Алекс Ротт, среднего роста белобрысый крепыш в костюме с иголочки и белоснежной рубашке, при его появлении вскочил из-за стола и вытянулся с военной четкостью. Так же стремительно распахнул дверь в кабинет, доложил о посетителе и отступил в сторону, придержав дверь.

Лафонтен прошел в кабинет, мельком одобрительно глянув на старательного парнишку.

Деннис Грант стоял у окна, отвернувшись и глядя во двор. При появлении Верховного он не двинулся с места.

— Деннис, прошу прощения за ранний визит, но дело не терпит отлагательства… Деннис?

— Прошу садиться, — отозвался тот, нехотя поворачиваясь и возвращаясь к столу.

— На вас лица нет, — насторожился Лафонтен. — Что случилось?

— О, ничего особенного, — болезненно усмехнулся Грант. — Просто я узнал о себе кое-что новое и очень интересное… Скажите, в этой вашей… комнате для допросов, что там?

— Что? — удивился Верховный. — О чем вы, Деннис?

— Я хочу знать, какими способами ваши специалисты пользуются для развязывания языков.

— Но зачем вам?..

Грант резко толкнул в его сторону, разворачивая экраном, свой ноутбук.

На экране светились строчки и столбики статистики запросов. Вряд ли Грант занялся работой информационной службы, но свои-то запросы он отследить мог…

— Только не говорите, что не знали этого, — тихо произнес Первый Трибун. — Чрезвычайное положение объявлено, дополнительные санкции вам не нужны… Что мне придется вытерпеть, прежде чем вы поверите, что я не лгу?! Ну, что вы молчите? Вы же за этим и пришли? Боже мой!

Он тяжело облокотился на стол и спрятал лицо в ладони.

— Нет, я пришел не за этим, — спокойно ответил Верховный. — И не спешите хвататься за пистолет — пулю в лоб себе вы пустить успеете всегда. Пока что нам есть о чем подумать.

— О чем? — произнес Грант, опуская руки. — У вас какие-то новости?

— Плохие, Деннис. Шапиро ушел от слежки. Восстановить наблюдение пока не удалось. А времени нет. Нам придется использовать второго лидера заговора.

— Да, вы говорили, что их как будто двое. Только имени не называли.

— Да — потому что еще нужно было кое-что проверить.

— И кто он?

Лафонтен глубоко вздохнул.

— Камилл Розье.

Грант медленно поднял голову и, бледнея, уставился на него, как на привидение.

— Камилл?.. Нет… этого не может быть. Это ошибка… Вы уверены?

— Я знаю, Деннис, — произнес Лафонтен, кладя перед ним папку. — Здесь результаты работы спецгруппы.

Грант начал перелистывать бумаги, задержался на одной, метнулся взглядом к экрану ноутбука.

— Даты совпадают с днями ваших встреч, не так ли?

Грант резко оттолкнул от себя папку и, прикусив губу, отвернулся. Долго молчал. Было так тихо, что, казалось, можно услышать шелест бумаг на столе секретаря в приемной. Потом Грант протянул руку к переключателю внутренней связи:

— Алекс, вызовите дежурных Стражей из спецгруппы.

Помедлив, он взялся за телефонную трубку и неспешно набрал номер:

— Камилл? Доброе утро. Хорошо, что я тебя застал… Сможешь сейчас ко мне заглянуть? Да. Жду.