Наследие

В то утро Дэниел пришел с докладом в обычное время, но бледный и хмурый, будто после бессонной ночи.

— Известия из Парижа, месье Антуан, — сказал он.

— Да, я слушаю. Что за чертовщина там творится?

— Расследование убийств Наблюдателей закончилось не так радужно, как писал Шапиро, — сказал Дэниел. — Убийца добрался до штаб-квартиры Ордена.

— Что? — медленно выпрямился Верховный. — Как — до штаб-квартиры?! И что?

Секретарь мрачно вздохнул.

— Убиты двое из троих Трибунов и пятеро Региональных Координаторов. Восточная Европа, Северо-Восточная Азия, Африка, Южная Америка, Австралия. Плюс охрана… Всего двенадцать человек. А этот ублюдок скрылся.

— Боже! — Лафонтен встряхнул головой, надеясь отогнать жуткое наваждение. — Но каким образом?

— Здесь все, — тихо сказал Дэниел, кладя на стол тонкую папку. — Сведения не самые полные, но правдивые. Не так уж легко было их получить.

— И в чем была проблема?

— Секретность и чрезвычайное положение. Шапиро не хотел, чтобы лишние подробности вышли наружу.

— Значит, чрезвычайное положение, — Лафонтен придвинул к себе бумаги. — Я… прочитаю сам. Вы свободны.

Дэниел ушел. Оставшись один, Лафонтен вздохнул, собираясь с мыслями, и начал читать донесение.

Он ожидал беды, но действительность далеко превзошла ожидания.

Расследование убийств Наблюдателей действительно шло, в этом Шапиро не лгал. Но вот в каком направлении… Позиция Трибунала, озвученная Шапиро, состояла в том, что Наблюдатели, погибшие за три последних года, стали жертвами Бессмертных, которым стало известно об их существовании и деятельности. А известно все это стало потому, что как раз три года назад один из них нарушил свою клятву, рассказав о Стражах Бессмертному, за которым должен был только наблюдать.

Джозеф Доусон. Доусон…

Это имя было на слуху у многих именно тогда, три года назад, когда шло расследование «подвигов» Джеймса Хортона.

Лафонтен быстро пролистал бумаги в папке. Краткая выписка из досье Доусона была приложена к сообщению вместе с копиями решения о его аресте и протокола заседания Трибунала.

Итак, Доусон пошел на прямой контакт со своим назначением. Более того, завязал с ним дружеские отношения, снабжал информацией, которая давала Дункану МакЛауду преимущества в Игре, и, в довершение всего, не включал в свои отчеты сведения, которые дали бы возможность эту его деятельность выявить. Разумеется, в секрете все это оставалось недолго, и за самим Доусоном установили тщательное наблюдение. За три года материала набралось очень много, и Шапиро наконец-то принял решение начать судебное разбирательство.

Но какое все это имеет отношение к восьми десяткам убийств Наблюдателей, происшедших на разных континентах? Если предполагается, что от МакЛауда сведения о Стражах пошли дальше, через его знакомых Бессмертных — где свидетельства? Отслеженные связи, пересланные сообщения, замеченные перемены в поведении? Ни одного упоминания!

Наблюдатели гибли один за другим, а в жизни их подопечных ничего не менялось. И были эти подопечные очень разными, в том числе совершенно мирными обитателями монастырей и университетских библиотек. Так на основании чего вообще сделан вывод, что убийца — или убийцы — Бессмертные?

Все это нуждалось в проверке, которой прямо сейчас провести было нельзя, и Лафонтен отложил эту часть протокола, чтобы изучить отдельно позже. И вернулся к событиям недавним.

В разбирательство по делу Доусона неожиданно вмешался Дункан МакЛауд, фактически подтвердив своим появлением в штаб-квартире все пункты обвинения. Доусон потребовал собрать присяжных… Трибунал согласился при условии, что предложивший эту идею МакЛауд разделит судьбу своего друга-Наблюдателя. МакЛауд, как ни удивительно, согласился. Но это была игра краплеными картами, уже потому, что присяжных выбирал сам Шапиро. И приглашать тех, от кого мог ожидать несогласия со своим мнением, он просто не стал.

Доусона ожидаемо приговорили к смерти, МакЛауд, тоже ожидаемо, сбежал… Интересно, почему сбежал один. Что произошло во время казни Доусона, никто не видел, но во дворе особняка нашли одиннадцать трупов. Всех, кто там был, кроме самого Доусона. А у кованой ограды, от которой двор просматривался, как на ладони — около трех десятков гильз.

Лафонтен отодвинул бумаги и достал сигарету.

Он знал, разумеется, кто прислал ему эти сведения. Увы, этот информатор не всесилен, фотографий с места трагедии ему добыть не удалось. Единственный снимок, приложенный к отчету — тот самый двор особняка, снятый с места, где нашли гильзы. Чтобы попасть с этого места во двор, нужно было обойти все здание. Это слишком долго и рискованно.

Нападавший сумел выяснить, где находится штаб-квартира, пробраться туда незамеченным, снять охрану у ворот… Но он никого не искал и не спасал. Он шел убивать, и исчез, как только сделал свое дело.

Пять Региональных Координаторов. Пять!

Уинстон, так и не вернувшийся в Австралию. Аргентинец Хесус Ортиз. Оба — давние друзья Джека Шапиро, жена Уинстона в дальнем родстве с Ширли Шапиро.

Африканка Джома Кикайю. Была активной сторонницей Шапиро, поддерживала практически все его идеи и начинания.

Надежда Ростова…

Лафонтену вдруг явственно припомнился прием пять лет назад и молодая рыжеволосая женщина, порывистая и яркая, с капризными пухлыми губами и крошечной искоркой фанатичного огня в глазах.

«Итак, мадемуазель Надежда Ростова».

«Да, господин Верховный Координатор. Можно Надя — это хорошо звучит на вашем языке».

«Как вам угодно. Признаться, впечатление личного знакомства с вами не идет в сравнение с чтением досье».

«Мне говорили, что ваша любезность опаснее гнева».

«Опаснее? Ну что вы… Наденька. Вы так искренни и невинны, что пожелать вам зла было бы святотатством. Хотя, полагаю, вас не слишком обрадует то, что я хочу сказать».

«Что же?»

«Я рассмотрел ваше заявление, но назначение ваше не поддержал».

«Вот как? Но почему?»

«По причине, о которой только что упомянул. Вы искренни и невинны… Слишком невинны, чтобы распоряжаться чьими-то судьбами, кроме своей собственной. Не огорчайтесь, вы молоды, талантливы, ваше назначение — только вопрос времени»…

Она получила свое назначение всего за год до рокового вызова.

Чун Ли, Координатор Северо-Восточной Азии, негласный лидер всей азиатской группы. Как он попал в число приглашенных, почему поддержал затеянное Шапиро дело? Ведь не был сторонником ни его лично, ни политики европейской группы вообще. Умный, образованный, прекрасный собеседник и очень сложный противник в любом споре…

«Я отправляюсь обедать, господин Ли. Может быть, вы составите мне компанию - если европейская кухня не кажется вам недостойной внимания?»

«Вы надеетесь таким образом повлиять на мое мнение, господин Лафонтен?»

«Ни в коей мере. Просто надеюсь продолжить начатую вчера беседу. Вы доставили мне массу хлопот, господин Ли, но это не мешает мне искренне наслаждаться вашим обществом».

«Умение льстить никогда не значилось среди ваших безусловно многочисленных талантов, господин Лафонтен. Поэтому в вашу искренность приходится верить…»

И неизвестно еще, чем обернется эта последняя потеря, на фоне участившихся конфликтов с азиатской группой…

Кто же этот таинственный убийца? Как он сумел добраться почти до сердца Ордена, чего от него можно ждать еще? Предположение, что это Дункан МакЛауд, Лафонтен отбросил сразу. Чтобы забрать Доусона, стрелять нужно было не из-за забора и не очередью из автомата. Но там, в Париже, этому верят! А пока они гоняются за химерой, смерть стоит у них за спиной — у каждого. Потому что, если убийца добрался до штаб-квартиры, он может добраться до кого угодно!

Лафонтен снова пробежал взглядом текст сообщения. Задержался на именах погибших Трибунов. Чарльз Тэрвис и Эдмунд Шлегель.

Тэрвис и Шлегель.

Среди трупов не было не только осужденного Доусона, но и его главного судьи и обвинителя — Джека Шапиро. Почему?