Страница 15 из 15
– Завтра похороны, в двенадцать. – Назаров толкнул Вику плечом. – Ты придешь?
– Приду. – Вика вздохнула. – Она этого хотела. Я с Аленой приду. Жень, тебе помощь нужна?
– Ага. – Назаров поднялся. – Пойдем поедим, не хочу я один…
Вика молча встала и пошла за ним по дорожке в летнюю кухню. Там пахло выпечкой, какими-то травами и еще чем-то, чем пахло только здесь. Впрочем, у каждого дома есть свой запах, вот и здесь он был свой, но обоим знакомый.
– Она с утра наготовила всего, пирогов напекла… Я спал, а она управлялась спозаранку, словно знала и торопилась дела доделать.
– Она и знала. – Вика вздохнула. – Зимой мне говорила, что летом умрет – вот по ее и вышло.
Назаров поставил на стол тарелки, достал чугунок с картошкой и мясом, свежие помидоры.
– Там компот в холодильнике, тебе налить?
Он вспомнил Викину манеру запивать еду – всю без исключения, словно она ничего не могла проглотить, не запивая, а может, так оно и было.
Они молча ели картошку с мясом, приготовленную бабушкой Варварой, и оба понимали, что это уже последнее, что она оставила им – поздний ужин, перемытые ею чашки, румяные пирожки с малиной, и больше не будет она готовить на этой кухне, и ее загорелые сноровистые руки, натруженные за долгие годы забот и работы, нашли покой. Вечный покой, и осознать это они пока не могут.
Вика пила компот, отвернувшись к окну. Она уже привыкла терять: людей, которых любит, свою жизнь, ощущение счастья, но бабка Варвара оставалась – это была ее связь с прошлым, словно последнее прибежище, последний камень фундамента дома, который едва держался, и теперь ее не стало и дом рухнул.
– Она свой цветастый сундук тебе оставила. – Назаров опустил взгляд, чтоб не видеть Вику и не показать ей подступивших слез. – Давай сейчас погрузим на тележку и отвезем к тебе, пока темно. Потому что завтра, боюсь, не до этого будет, а потом…
– Ладно.
Вошли в дом, где плыл запах ладана и звучал монотонный голос священника, а от свечей шло душное тепло, и прикрыли дверь в гостиную. Назаров кивнул Вике, они прошли в бабушкину спальню, вместе взялись за ручки сундука и приподняли его.
– Тяжелый, черт…
– Жень, может, там есть что-то, нужное тебе?
В этом была вся Вика – прежняя Вика, щепетильная и честная даже в мелочах.
– Что бы там ни было, она приказала все отдать тебе, не глядя. Вот ключ, тоже тебе передать велела. Давай, помоги мне, чего стоишь?
Вика взялась за ручку, и они выволокли громоздкий сундук на улицу, погрузили на тележку, и Назаров покатил ее в сторону калитки, ведущей к огороду. Там всегда была протоптана дорожка, через которую можно было пройти из одного двора в другой, на соседней улице.
– Вика, придерживай его, что ли – ну как сверзится…
Вика и так придерживала, и они повезли тележку по узкой тропинке, цепляясь за стебли и листья кукурузы, подсолнухи, за ботву картошки… И над всем этим господствовала огромная луна, выкатившаяся из-за ряда тополей, стройными свечами вонзающихся в почти уже ночное небо.
Вика открыла дом, и они втащили сундук на веранду.
– Куда тебе его?
– В спальню, куда же…
Они внесли сундук в спальню Вики и поставили у стены. В свете небольшой люстры сундук матово заблестел расписными боками.
– Бабушка говорила, что этот сундук принадлежал еще матери ее прабабки – его за ней дали как приданое.
– Ага. – Вика кивнула. – И эта дама была так же матерью прабабки моей бабушки. Путаница какая-то с этим родством…
– Что?!
– Ты разве не знал? – Вика хмыкнула. – У нас с тобой общий предок, как оказалось. Надо потом нарисовать генеалогическое древо, но мы на нем вместе висим, Жека.
И это обращение – Жека, и Викина ироничная гримаска – все было от той, прежней Вики, и от той жизни, которая была утрачена навсегда. И неловкость, которая отступила, снова вернулась.
– Взмок весь… – Назаров подумал, что ни за что не хочет возвращаться в дом, где какие-то чужие люди отпевают его бабушку, хотя ее самой там и нет. – Вик, пошли на реку, искупаться бы…
И это тоже было из той, прежней жизни – ночные побеги на реку, и купание в теплой темной воде, пахнущей теми особенными речными запахами, которых нигде больше нет, только на берегу их реки.
– Погоди, возьму чистое – переодеться. – Вика открыла шкаф. – Кстати, вот шорты и рубашка, еще отцовы. Возьми, переоденешься, искупавшись. Мыло надо взять, мочалку и шампунь.
Она деловито сновала по комнате, собирая немудреные банные принадлежности, а Назаров застыл, глядя на нее – ночью это была прежняя Вика, как будто ночь сняла с нее груз той ужасной несправедливости, жертвой которой она стала, и бед, поломавших ее, казалось, непоправимо. Ночь и луна вернули ее прежнюю сущность – не было больше потухшего затравленного взгляда, не было голоса, звучащего как шелест мертвых листьев, она выпрямилась, ночь оживила ее, и ее лицо показалось Назарову самым красивым из всех, что он видел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.