Страница 68 из 68
По ходу моего спича Кольцов что-то пытался возражать, но последний аргумент все же заставил его пристыженно замолчать. Не торопился возражать и Бабель. Только заметив, что молчание неприлично затягивается, недовольно буркнул:
- Ох, заварил ты кашу! А теперь отсидеться в стороне рассчитываешь?
- Если ветер перемен сносит с ног, строй не стену, а ветряную мельницу, - ответил я вспомнившейся цитатой. - У нас, - я попробовал новое слово на вкус, и оно мне очень понравилось. - У нас, уважаемые товарищи, впереди бездна работы! Карандаш в руке настоящего мастера, - тут я манерно кивнул в сторону Бабеля, - оружие посерьезнее, чем танк или даже броненосный крейсер!
- Тайное общество! - радостно вскрикнула Александра.
"Роман о войне и мире прочитан, сочинение по образу Безухова написано", - отметил я про себя. - "Осталось нежно разбить девичьи иллюзии".
К моем удивлению, Исаак Эммануилович не стал подтрунивать, а всего лишь снисходительно хмыкнул для порядка. Зато Кольцов... всерьез задумался о реинкарнации "Союза меча и орала". Скоро и мне поневоле пришлось присоединиться к прениям, принявшим столь серьезный оборот, что под запись особо конструктивных идей на стол легла пачка бумаги и твердый как железный гвоздь химический карандаш.
А что делать? Если не убивать друг друга, то придется так или иначе договариваться о тесном сотрудничестве. Не сказать, что писателям в радость, напротив, им обидно, досадно, а главное - страшно. С убийцей генсека не то что дружить, на одном гектаре сидеть опасно для здоровья. Не доволен ситуацией и я. Пусть Бабель входит в топ-10 советских авторов, а Кольцов - на короткой ноге с Бухариным. Все равно, влиять на политику страны через писателя и журналиста - ничуть не более разумно, чем удалять гланды через задницу. Да только куда бежать, если так сошлись звезды?
За неимением гербовой... хорошо хоть цель у нас общая: сделать Россию самой лучшей в мире страной. Свободной, богатой, красивой, безопасной, причем не для вождей и партии, - но для всех людей. Так достойно и так - правильно! Пусть с червоточинкой - вдобавок к "большому" Михаил упорно старался не забыть про себя, любимого. Но тут не мне морализировать - грешен.
Времени на согласование позиций ушло немного, часа четыре. Причем основная часть ругани и криков пришлась именно на использование плюшек послезнания. С меня же хватило малого - торжественно обещания литераторов толкать политический курс по возможности вправо, насколько получится без конфликтов с партийным руководством; людей советских стараться всеми силами беречь, голодом не морить и тем более, на Соловки не посылать. В остальном - пусть все идет как идет. Будущее нового мира и без того слишком сложно для прогноза.
Зато Бабель с Кольцовым отрывались по-полной: делили будущую славу до полуночи. Бестолково, мелочно, зато теперь я абсолютно спокоен - посторонние в тайну не проникнут. Самим мало.
Завершенный протокол первого заседания тайного общества сгорел в печке. Но сделанные тайком фотографии - остались в смартфоне. Засыпая, я со счастливой улыбкой представлял распечатки в витрине музея. Специального зала главного музея столицы новой великой России.
Эпилог. Черные корабли
Москва, февраль 1931, (восьмой месяц с р.н.м.)
Мы поднимаемся по черной лестнице, парадное не про нас. Перила марают рукавицу застарелой ржой, в потемках я этого не вижу, но знаю точно - буржуйки пролетариата сожрали деревянные поручни еще в девятнадцатом. Пятый... осталось два.
- Осторожнее! - предупреждаю я Сашу.
- Помню, - смеется в ответ она.
Окна на шестом этаже нет, неделю назад пьяный в дрова идиот с разбега вынес раму вон. Теперь в щербатом проеме среди серебряного тумана звезд плавает Луна. Внизу двор - бесконечный колодец мрачных стен. Никаких лепных фигурочек, закавычек и закругляшек - Москва не Питер. Ругнувшись, я плюнул вниз - в смердящую кучу вываренных лошадиных ребер, селедочных хвостов и картофельной шелухи. Негодяи, проживающие поблизости от звезд, теперь выворачивают мусор прямо сюда.
- Пойдем скорее, - торопит меня девушка. - Дверь верно опять примерзла, мне одной не открыть.
- В Берхтесгадене сейчас катаются на лыжах за лошадями, - невпопад отзываюсь я. - Самый сезон.
Дверь в квартиру и правда не поддается, влажный теплый воздух человеческого жилья нарастил на ней тяжелую шубу из белых ледяных иголок. Но я сильнее.
- Посвети...
Саша уже зажгла трепетный огонек стеаринового огарка. В его неровном свет мы продираемся к своей двери через заваленный соседским барахлом коридорчик. Обидно - электричество в доме есть, проводка исправна, но вкручивать лампочку бесполезно - до утра ее непременно сопрут.
Два замка. Noblesse oblige - по местным меркам мы богачи. Ключи, три поворота на одном, два на другом. Еще один поворот - но уже бакелитовой крутилки выключателя, ослепительный свет двадцати пяти ваттной лампочки. Ура! Мы наконец-то дома!
Продолжение следует...
(с) Павел Дмитриев. Екатеринбург-Рига, 2016-2017.