Страница 67 из 68
- Кого еще? - нетерпеливо перебил я Кольцова.
- Держи, - он перекинул мне внушительную пачку свежих газет. В ответ на недоуменный взгляд добавил с неожиданным злорадством: - Ты почитай, внимательно почитай, что нынче в мире творится. Не все нам мозги пачкать будущими чудесами.
- Хоть покурить наконец сходим! - поддержал друга Бабель.
Поговорить без наших с Сашей ушей - перевел я его желание. Собрался на эту тему съязвить, но тут заголовок "Правды" вышиб все сторонние мысли вон: "Троцкисты ранили товарища Сырцова!"
- Надеюсь, смертельно. - Саша заглянула в развернутые листы из-за моего плеча.
- Бросай к черту посуду, пойдем читать, - тяжело вздохнул я.
Для начала мы разобрались с Львом Давидовичем. Мои советы явно не пошли впрок - "неизвестные" преступники достали Троцкого на вилле в Принкипо совсем как телка в стойле. Приплыли ночью на лодке, причалили, высадились на удобный пирс, перелезли через декоративный заборчик, разнесли пинками двери, и... напоролись на делегацию парижских адептов мировой революции. Увы, четверо парней отбиться от банды профессиональных убийц не сумели, однако отпор дали очень достойный. Не струсил и бывший наркомвоенмор - он отстреливался на лестнице до последнего патрона.
Полицейские прибыли как обычно - к шапочному разбору. Вернее сказать пожару; убедившись в смерти Троцкого, но не имея сил и времени для эвакуации токсичных архивов, налетчики подожгли дом. В результате следователи Ататюрка получили качественно обгоревшие стены, дюжину трупов, тяжело раненную Наталью Седову и одного чудом выжившего француза. Иных улик обнаружить не удалось.
Формально СССР остался в стороне. Да только как бы советские журналисты не старались доказать "их там нет", как бы не упирали на версию "мести белогвардейских бандитов", следование международным законам, ленинским заветам, невыгодность и несвоевременность устранения лидера оппозиции - все без толку. Готов ставить смартфон против коробка спичек - никто в мире не поверит в непричастность большевиков.
Собственно говоря, первыми отказались верить в "неизвестных злодеев" московские соратники товарища Троцкого. Быстренько собрались, подпоясались пулеметными лентами, и дерзко, прямо у Боровицких ворот, расстреляли автомобиль Сырцова. Водитель убит, охранник борется за жизнь в больнице, сам же председатель СНК отделался простреленной фуражкой и содранной на макушке кожей. Либо верный сталинец неимоверно везуч, либо... не побоялся устроить саморекламу через самопокушение. Последнее не лишено смысла - ётеррористы, имея в запасе кучу времени, даже не попытались сделать "контроль".
Не зная, какой вариант принять за наиболее вероятный для данной исторической эпохи, я повернулся с вопросом к Саше:
- Как думаешь, он сам или...
На что получил от своей девушки, кроме одобрительного взгляда, еще и важное уточнение с упором на последнюю букву "и":
- Сами!
С трудом подавил желание стукнуть себя с размаху по лбу за недогадливость - авторитет главы семьи превыше всего. Вместо этого, глубокомысленно нахмурившись, лишь потер затылок и с многозначительным намеком небрежно заметил:
- Все вместе договориться никак не могли! Либо молодые против стариков, либо левые против правых.
- Змеиное гнездо, - охотно согласилась Александра. - Лучше сюда посмотри, - она ткнула пальцем в следующий материал. - Удивительный гимн ненависти!
Открытое письмо ЦК ко всем партийным ячейкам... пугало. Мало кочующих из статьи в статью трескучих фраз типа "примирение закончилось", "не дадим спуску террористам", "Центральный Комитет обязан быть беспощадным к врагам", "разобраться с каждым членом партии". В конце совершенно прямо и недвусмысленно задавалась норма отстрела - как минимум четверть членов ВКП(б) объявлялось открытыми или затаившимися троцкистами. Все они без исключения подлежали разоблачению, безусловном изгнанию из рядов партии, при малейшем намеке на сопротивление или заговор - немедленной нейтрализации... силами партактива.
На последних двух словах я споткнулся, пытаясь понять, что же это значит в реальности. Саша не ушла от меня далеко, как эхо прошептала:
- Силами партактива... совсем как в нашем селе.
- Вот и пришел он, великий террор...
- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его... - быстро зашептала в ответ девушка.
Откуда такая набожность? Ей что, так троцкистов жалко? Или я чего-то не понимаю?
В попытке успокоить Сашу, я с оптимизмом в голосе предположил:
- Ладно тебе! Ну перебьют друг друга, тебе-то какая печаль?!
- Все валят на партактив, значит контроль органами потерян, - оторвалась от молитвы девушка. - Миром власть не поделят... Леша, как тебе повезло, ты не знаешь что такое гражданская война!
Я кинулся было возражать, но в ответ услышал только повторение набивших оскомину слов:
- Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми...
Только возвращение литераторов прервало назойливый речитатив.
- Вижу, прочитали, - ядовито бросил Кольцов прямо от порога.
- И осознали, - завершил мысль друга Бабель. - Какие умные ребята!
- Мы все равно идем через ад, - огрызнулся я в ответ. - Так какой резон останавливаться?
Демонстративно перекинул газету на последнюю страницу, принялся вслух зачитывать заголовки:
- Первый мировой кубок ФИФА провели уругвайцы. Они же и победили, какие молодцы. Не думаю что вам интересно, но в 2018 году моего старого мира кубок будут разыгрывать в Екатеринбурге. Что еще пишут? Махатма Ганди прошлепал с фолловерами двести миль по соленой пустыне... не, этот развития путь не для белых людей. О! Оказывается в панской Польше начались страшные репрессии! Целых семьдесят членов оппозиции арестовали и приговорили к тюремному заключению! Товарищ Кольцов, этот материал в газету ваши уважаемые коллеги засунули для комфортного сопоставления размаха репрессий?
Лицо хозяин дачи сбледнуло.
- Плюнь, - поддержал друга Бабель. - Мелочь. Кто читает первую страницу - не доходит до последней. Верно и наоборот.
- Ого-го! - следующий заголовок поразил даже меня. - В Латвии враги всего прогрессивного человечества начали собирать средства на монумент в честь убийцы товарища Сталина. Не иначе, Ларионов с Кутеповым постарались. Жаль, нельзя посмотреть проект, вот так всегда, выстроят без контроля заказчика какое-нибудь непотребство...
- Хватит! - взорвался возмущением Исаак Эммануилович.
- Что хватит-то? - также не на шутку разозлился я. - Поздно пить боржоми, товарищ Бабель. Мы все в одной лодке, моя ответственность за будущее России - теперь ваша, хотите вы этого или нет. А коли сдадите в чека - жизнь может себе вы и купите, но чистую совесть - уже никогда. Да и не факт что в чека есть кому сдавать... Там по домику, что стоит на Лубянке, из пушек еще не палят?
- С-сволочь! - порывисто сунул руку в карман Кольцов.
- Убьешь меня? Сашу? - я заглянул в глаза газетчика. - Может сперва хоть скажешь за что?
Подобрался для рывка, но по опавшим плечам журналиста понял: драки не будет. Секунду спустя Кольцов подтвердил мои мысли:
- Не место мне в дипломатах. Старик Чичерин зря уговаривал!
- Вот не понимаю! С какой стати вы все так нервничаете-то? - перешел в наступление я. - Саша молится, Миша за наганом тянется! Ну сгинул один генсек, других в ЦК мало? "Навсегда в памяти народной"... надо же! Сами напридумывали газетных клише, сами в них поверили. Да если разобраться, мертвый Сталин куда удобнее живого. С его портретом на флаге тот же Сырцов живо выпилит из рядов партии отмороженных любителей мировой революции. Если кого сошлет, жалеть не буду; в концлагерях политические живут как в санатории, не чета каэрам. Обычных же людей в свои разборки большевикам уже не заманить, все жутко устали от агрессивной истерии. И ничего пугать обвалом экономики! Ничего он не изменит, вообще ни-че-го! Сами ведь уже читали, даже чудовищный Голодомор тридцать третьего года власть не пошатнул, а это, вообще-то, от трех до пяти миллионов одних лишь погибших от голода. Страшнее - не бывает!