Страница 18 из 68
Если бывший барин хотел отомстить Марте за обиду с носильщиком, то он оказался весьма близок к своей цели. Мне поневоле пришлось спасать положение:
- Прост-ите, этот ваш Троц-кий, он пра-вый или ле-вый? - произнес я с апломбом знатока парламентских баталий.
Увы, вопрос не вызвал ни малейшей заминки.
- Товарищ Ленин называл "левых коммунистов" левыми, но всякий поймёт, что левыми он их называл иронически, подчёркивая этим, что левые они только на словах, а на деле представляют мелкобуржуазные правые тенденции. Разве не факт, что мы вчера еще имели открытый блок левых и правых против партии при несомненной поддержке со стороны буржуазных элементов? Какая есть гарантия, что левые и правые не найдут вновь друг друга?*****
Понимал я Бориса Абрамовича лишь потому, что он густо перемешивал немецкие фразы с русскими, впрочем, скорее отдельные предложения, чем общий смысл. Марта не понимала ничего. Но это ничуть смущало бывшего барина, он легко и бессвязно громоздил друг на друга эвересты демагогических конструкций, сопровождая чуть не каждое свое слово довольным хлопком ладони по карикатуре на нэпмана, красовавшейся на обложке атеистического журнала "Безбожник".
Поразительно! Как взрослый человек способен нести подобную белочерную****** муть? Воистину, незнание - сила!
От расстройства и скуки я было принялся наблюдать за официантом, который сосредоточенно пихал в держатель патефона маленькую стальную иголку, как видно, это приходилось делать всякий раз при смене пластинки.
Небрежения Борис Абрамович снести не смог. До неприличия повысив тон, он завершил свой право-левый спич яркой тирадой:
- Дорогие товарищи, почитайте вы, наконец, газеты! Как счастливы эти люди! Первого января, когда начнется второй пятилетний план, уровень их жизни увеличится втрое. Сталин четко сказал! Поэтому вы должны читать газеты. То, что вы видите своими глазами, создает у вас неправильное представление о нашей системе!
Сперва я принял его слова за шутку или, хотя бы, гиперболу. Однако абсолютно серьезный вид указывал на обратное.
- Хорошо, - на всякий случай я попробовал сменить тему. - Вот, - ткнул пальцем в крупное фото лидера на первой странице "Правды", - его избирают?
- А как же!
- Значит и другого смогут?
- Если не он, то кто? - возмущенно вскинулся мой собеседник.
- Но поз-вольте, вы же коммер-сант?
- Красный купец, нас не обижают! Да, стричь нэпмана - право государства,******* но в замен советская власть дает всем гражданам страны невиданный в мире рост. Только послушай, в три раза, целых три, за жалкие пять лет! Не то что у вас!
- Поз-вольте! У нас с воло-сами не отре-зают голов! - я кстати припомнил карикатуру из "Иллюстрированной России".
- Эх! Да ты же буржуй, все равно не поверишь, верно начитался эмигрантских страшилок в своей Германии!
- Вы правда не боитесь?! - искренне изумился я.
- Да у меня в самом Смольном свояк служит, партийный, к товарищу Кирову вхож!
- Это многое объяс-няет...
- Что ты вообще понимаешь! Да я за идею хоть сейчас всю свою торговлю брошу! Главное чтоб партия большевиков крепкой стала, без этих поганых вихляний вправо-влево. Тогда-то мы и покажем всем буржуям, что значит настоящая советская власть. Весь мир про нас узнает!
Ему что, на границе новый мозг имплантировали?! Флешку перезалили? Или Борис Абрамович скоропостижно съехал с глузда на почве верноподданнической истерии? Да не сам по себе, а вслед за фрау Айерштенглер и армянином из Салоник?!
К дьяволу такие диспуты!
- Пойдем! - заторопился я, заодно вытягивая из-за стола Марту. - Тут нам не рады.
Идиотское хихиканье бывшего барина провожало нас до самых дверей.
\*Граммофон (патефон) популярной в то время марки His Master's Voice.\
\**Цитата из речи И.В. Сталина на ХVI Московской губернской партконференции 24 ноября 1927 года.\
\***Л.Д. Троцкого решено выслать в Турцию 22 января 1929 года.\
\****Недвусмысленными обвинениями в бонапартизме большинство ЦК и оппозиция обменивались в то время поистине перманентно.\
\*****Сокращенная цитата из речи И.В. Сталина на пленуме ЦК ВКП(б) "Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)" от 19 ноября 1928 г.\
\******По Оруэллу - привычка бесстыдно утверждать, что черное -- это белое, вопреки очевидным фактам. И не только: ещё и верить, что черное -- это белое, больше того, знать, что черное -- это белое, и забыть, что когда-то думал иначе.\
\*******Цитата из статьи Л. Сосновского (расстрелян в 1937 году) в "Рабочей Газете".\
"Красоту" зимних белорусских пейзажей, впрочем, так же как богатую страшной историей станцию "Дно", мы с Мартой благополучно продрыхли; до Ленинграда добрались глубокой ночью.
Ни спать, ни читать я не мог - за окнами вагона мерцали огни города, в который провалился из сытого благополучия 2014 года. Наконец-то сделан самый первый шаг на долгом пути. Но именно он самый важный! Несколько часов свободы в декабре 1926 не дали мне ничего. Зато в тюремной камере и лагере за полтора года пришлось досыта нахлебаться кошмарного варева - судеб безвинных людей Петербурга, заброшенных чекистами в смрад Шпалерки. Большинство из них до сих пор на Соловках, на барачных нарах или уже под одеялом стылой земли. Тогда как я здесь вновь, пусть лишь в стремлении вернуть артефакт, способный изменить судьбу мира.
- Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног, - разгоняя дыханием морозные разводы на окне, тихо прошептал я слова будущего мегахита. - Пожелай мне удачи, Марта! Пожелай мне не остаться в этой земле!
... Доставшийся большевикам в наследство от великой империи Детскосельский вокзал* даже в темноте внушал уважение своим видом. Нет, не размерами, соревноваться в масштабах с Берлином дело пустое. Но там - царство скучного рационализма, а тут, в северной столице, даже клепанные фермы дебаркадера украшены литыми бутонами цветов. В залах и переходах тусклые лампы не скрывают, а скорее подчеркивают силу линий и роскошь отделки, выполненной еще в эпоху свечей. Кругом разводы орнаментов, крупная, стилизованная под бронзу лепнина женских голов и фигурок богов. Если лестница - то как в приличном замке, из мрамора и во всю ширь зала. Если механизм "багажной подъемной машины" - то за вычурной чугунной оправой. Если окна - огромные как ворота, да еще большей частью с уцелевшими в революции витражами.
Задержаться в подобии музея не вышло. Редкая, но целеустремленная толпа пассажиров живо вынесла нас наружу, мимо двухростовой статуи умершего, но, если верить транспаранту, вечно живущего в делах Ленина, к морозу, сугробам и торопливому найму профессионалов лошадиного и моторизованного извоза. Мы с немецкой делегацией остались ждать обещанного группового бонуса - бесплатного автобуса. Транспорт опаздывал, так что переводчику пришлось изрядно постараться: занимая время болтовней, он успел пересказать краткий боевой путь более чем десятка героев революции.
Соизволившее наконец-то прикатиться антикварное чудо оказалось размером с маршрутку 21-го века. Руль и, соответственно, водитель располагались справа, так что сперва я предположил английское происхождение повозки, с другой стороны, приляпанная к радиатору кругляшка с буквами АМО говорила как минимум об отечественной сборке.** В любом случае, втиснуться в промерзлое нутро удалось с немалым трудом, зимняя одежда и багаж упорно входили в неразрешимые противоречия с доступным объемом салона. Двинулись только после долгой возни. Но стиснутый со всех сторон плечами и чемоданами, с Мартой на коленях, я мог только прислушиваться к натужному вою явно перегруженного мотора и скрежету примитивной трансмиссии.
Угловая махина "Астории" встретила несвежим швейцаром - мешковатое суконное пальто и фуражка с латунной кокардой никак не соответствовали статусу лучшей гостиницы Ленинграда. Пускай, не отель красит место, а место красит отель. Кому есть дело до нарядов прислуги, когда слева солидный кусок ночного небосклона заслоняет купол Исаакия, справа - на высоком постаменте гарцует вздыбленный конь Николая Павловича? А еще где-то совсем рядом, всего в полудюжине кварталов, меня ждет главный приз - смартфон!