Страница 9 из 13
– Ты достойна своей судьбы! – развела руками Рита.
– Хорошо, что тетушка прокричала заранее: «Катя, сердечко мое, я прибыла!»
– Что хорошего? – сердилась Рита, только не ясно, на кого больше. – Лучше бы вовсе не приходила, вездесущая каракатица!
– Что такое ты говоришь о будущей свекрови?
– Она меня не хочет. Ладно, переживу. С тобой, что будем делать, девочка моя? Только знай, тебя просто так я не оставлю!
– Опять ты меня провоцируешь…
– Благодарить еще будешь! Ну, шевели задницей! Спартак твой заждался…
Спартак спешил, унося с собой корящий взгляд матери. Торопливо шагал к площади, где разворачивались такси, отправляющиеся из тупика во все стороны города.
«Душечка Кети, приди на рассвете…» – напевал он себе под нос мелодию какого-то старинного фильма, и поднял руку при виде такси.
Сидя в машине, предался воспоминаниям. Еще до того, как Катя окончила школу, дедушка определил место девушки в жизни внука, встречая ее недвусмысленным обращением:
«А вот и наша невестушка!»
«Опять колючая задачка? – спрашивал Спартак, когда Катя подходила к его письменному столу с учебником по математике и тонкой тетрадкой под мышкой. – Сейчас мы ее разложим по косточкам».
И «раскладывал», объяснял так, что сразу же становилось ей понятным. Все учителя хвалили Спартака за глубокие знания и были правы: он постоянно побеждал на олимпиадах по математике и блестяще окончил школу. Мог бы найти строительный факультет и поближе к дому, но захотелось учиться в столице. И тогда уже все были нацелены на Москву. Другие знания! – подчеркивали периферийные знатоки.
У Кати с учебой так не вышло. Старалась на него равняться. Но, увы! Как говорит Спартака мама: далеко куцему до зайца. Зато Катя по-серьезному увлеклась рисованием, легко усваивала его замечания; и всем своим куклам шила наряды сама. Увлеклась моделями платьев, туфель…
Она очень рано расцвела, была настолько мила, что буквально все на нее заглядывались. А портрет ее оказался на обложке журнала – с того пошло и поехало…
Он не подозревал, что с каждым разом вкладывает новый смысл в столь обнадеживающее слово: «невеста». Понял, когда не смог, как прежде, произнести при встрече с Катей так же игриво и с беззаботной легкостью. «Здравствуй… – и запнулся. – Ты ли?..» Перед ним стояла не просто смазливая девочка, а стройная красавица!
А она ждала этого волшебного слова, как самого радостного мига ее жизни: «невестушка…» Кому-то может показаться наивным такое уведомление, но она уже подростком чувствовала, что именно так и будет: она станет только его женой. Только бы ему понравиться…
Катя всегда одевалась со вкусом и во все модное. И все чаще и чаще кружилась у зеркала, придирчиво рассматривая себя со всех сторон. Не лишена была фантазии и склонности к портняжному ремеслу: немало из того, что одевала, старалась сшить сама. Бежевая юбка из лайки плотно облегала ее бедра, очень шла ей мужская сорочка такого же цвета, рукава были закатаны выше локтей.
«Что же произошло?» – ловил себя на мысли Спартак, думая о малышке, которая неожиданно расцвела и стала обворожительно красивой девушкой. Возвращаясь на каникулы домой, он смотрел на нее как-то по-новому, восхищаясь и влюбляясь. Ждал с ней встречи, как нового дня, который принесет нечто восторженное, а встретившись с ней, пытался уединиться. Он перестал говорить с ней, как старший брат со своей сестренкой-малышкой, от его покровительственного тона ничего не осталось. Спартак охотно рассказывал Кати смешные истории из институтской жизни, немало интересного происходило и на стройплощадке, где он подрабатывал. Словом, сам того не замечая, делал все, чтобы завоевать ее сердце, и, похоже, преуспевал.
Катя умела не только слушать, заразительно смеяться и смотреть на него, замлев от радости, но и что-то интересное подметить из своей недолгой трудовой жизни фотомодели. Постепенно и она отделялась от робости, которую испытывала от первых с ним встреч.
И вот как-то, перед отъездом в столицу, это случилось, и она едва устояла на ногах: он обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Она растерялась, обомлела – так было здорово, господи! Закружилась голова…
Они встретились у входа в центральный парк. Спартак поцеловал Катю в щеку, несмотря на то, что она ждала совсем другого поцелуя. Но проглотила обиду, когда он обнял ее за талию, уводя в сторону.
– Ну, показывай свои апартаменты, – предложил Спартак, засматриваясь на нее с повышенным интересом, будто за полгода что-то могло измениться во внешности девушки, особенно в ее лице.
Она смущенно отвела взгляд. И замешкалась ответить.
– Громко сказано, – Катя взяла его под руку, и он слегка прижал ее к себе, как бы оправдывая поспешный поцелуй и вовсе не такой, на который она рассчитывала.
Но не стала на этом заострять внимание: все-таки – поспешил к ней в первый же день приезда. А это многого стоит! Если учесть, с каким нетерпением ждали его домочадцы. Мог бы сегодня побыть с родителями. Тетя Мария, мать его, как не пыталась скрыть, тревожилась, что он останется в Москве. Переживала и Катя, откровенно говоря. И вот он прибыл. И, кажется, не потребуются особые заверения в его к ней чувствах.
Ему интересно было ознакомиться с ателье, полагал, не более получаса займет микроэкскурсия. Затем отправятся в парк, отметят встречу в укромно месте, в кафе, где собиралась по вечерам молодежь. В такой теплый вечер в самый раз посидеть у реки, от которой веет благодатной прохладой.
Идти было недалеко: пересекли проспект, центральную улицу города, поднялись по улочкам чуть вверх – пару коротких кварталов. Перед тем, как войти в здание, где размещалось ее ателье, Спартак сразу же высказал недовольство:
– Обещала перейти в модельеры. Губишь свой талант! – пояснил он.
– Пойми, – оправдывалась она, – я стала владелицей ателье. Перед дядей Кирой будет неудобно. Отвалил столько денег на ремонт и все такое…
– Ну да, – невольно повторил он странное выражение матери.
– Окажусь неблагодарной, – Катя не стала обращать внимание на тон Спартака. – Занялась рекламированием моды! Мотаюсь, ни сил, ни времени не остается. Ну, улыбнись! – подытожила она, входя в здание и уводя его за собой.
– На тебя невозможно сердиться, – ее тонкая талия оказалась в крепком кольце его руки. – Кстати, я привез тебе журналы с модными моделями.
– Обещаю, займусь вплотную, только дай мне немного времени.
Они поднялись на старом гремучем лифте на второй этаж.
– И дядю вожу за нос, – улыбнулась она ему. – Обещаю заняться для его фирмы моделями. Однажды решусь…
– Очень хорошо! – одобрил Спартак.
– Кстати, у него грандиозные планы, – делилась она вдохновенно, будто могла этим доставить ему особую радость. – Знает, как привлечь внимание к фирме. Взялся шить туфли девчонкам, участвовавшим в конкурсе красоты. Посыпались после этого заказы! Вот бы и ты пришел на фирму…
– А я, с какой стати?
– Будем вместе…
– Моя мечта – снести «хрущёвки» и построить культурный Центр, а не расширять фабричные комнатушки.
Спартак задержал на ней ласковый взгляд, но ей показалось, что он оскорбился от неуместного предложения. И прохладный ветерок пробежал между ними.
– Лучше иметь дядю в союзниках…
Длиннющий коридор уводил вглубь, и Катя устремилась вперед, доставая из сумки ключи.
– А как Дима? – Спартак попытался разрядить обстановку. – Чем решил заняться?
– Бесцельно проводит время! – изливала обиду на двоюродного брата Катя. – Избаловали его так, что собрать не могут…
– Парень неплохой, ему бы идти учиться.
– Продолжает свои чудачества. Так умело подбирает голоса…
– У него и прежде здорово получалось.
– Как бы ни навредил себе и другим, – Катя задержалась перед тем, как открыть дверь. – Расскажу свежий случай. Рита, его девушка, пожелала пойти на концерт заморских знаменитостей. Билетов не найти. Она в шоке. Взяла Диму за горло. Как это она не окажется на такой тусовке! Мог ли Дима отказать своей любимой? Позвонил какой-то важной особе, подделав голос какого-то важного чиновника отдела культуры…