Страница 10 из 75
3. Учитель сказал:
— Сы, ты ведь считаешь меня многоученым и оттого многознающим?
— Да,— ответил тот.— Разве это не так?
— Нет,— сказал Учитель.— Я все нанизываю на одну - единственную мысль.
8. Учитель говорил:
— Не поговорить с человеком, с которым стоит поговорить,— значит потерять человека. А говорить с человеком, с которым говорить не стоит,— значит терять слова. Мудрец не теряет людей и не теряет слов.
12. Учитель говорил:
— Человека, который не загадывает далеко, непременно ждут близкие беды.
15. Учитель говорил:
— Побольше укоряйте самих себя и поменьше — других. Этим отдалите от себя людскую неприязнь.
16. Учитель говорил:
— С теми, кто не спрашивает, что нужно делать, и мне делать нечего.
21. Учитель говорил:
— Достойный муж спрашивает с самого себя, мелкий человек спрашивает с других.
22. Учитель говорил:
— Достойный муж держится степенно и избегает спора. С людьми ладит, но в сговор не вступает.
24. Цзыгун спросил:
— Существует ли одна-единственная заповедь, которой можно следовать всю жизнь?
— Будь великодушен,— сказал Учитель.— Не делай другим того, чего себе не желаешь.
28. Учитель говорил:
— Если все кого-то ненавидят, непременно разберитесь — за что. Если все кого-то любят, непременно разберитесь — за что.
30. Учитель говорил:
— Ошибся и не исправил ошибки — значит, ошибся по-настоящему.
41 Учитель говорил:
Если слова передают мысль, этого достаточно
***
ИЗ ГЛАВЫ XVI
7 Конфуций говорил:
— Достойный муж должен остерегаться трех вещей: в юности, когда жизненные силы еще не утихли,— остерегаться чувственности; в зрелые годы, когда жизненные силы окрепли,— остерегаться раздоров; в старости, когда жизненные силы ослабли,— остерегаться скупости.
12. Циский царь Цзин-гун владел тысячей конных упряжек,— а в день его смерти народ не нашел в нем ни одной добродетели, достойной похвалы. Бои и Шуци умерли с голоду под горой Шоуян, а народ и поныне их славит
***
ИЗ ГЛАВЫ XVII
2. Учитель говорил.
— Природа сближает людей, привычки — отдаляют
3. Учитель говорил:
Только высшая мудрость и предельная глупость неизменны.
4. Учитель, приехав в Учэн, услыхал там звуки струн и песен. И сказал, рассмеявшись:
— Если надо зарезать курицу — к чему бычий нож?
На что Цзыю ответил так:
— Когда-то я слыхал слова Учителя: «если правитель воспитан, он любит людей; если народ воспитан, им легко управлять».
— Ученики! — сказал Учитель,— Янь прав. А то, что я сейчас сказал,— только шутка.
12. Учитель говорил:
— На вид суров, а в душе робок — такой подобен мелкому человеку: ни дать ни взять — вор, пробравшийся через лазейку в чужой дом!
19. Учитель сказал:
— Я не хочу больше говорить.
— Если Учитель не будет говорить,— возразил Цзыгун,— что же мы передадим другим?
— А разве Небо говорит? — сказал Учитель.— Но четыре поры сменяют одна другую, и все живое рождается и растет. А разве Небо говорит?
21. Цзай Во сказал:
— Трехлетний траур по родителям — срок слишком долгий. Если достойный муж три года не будет совершать обрядов — они непременно придут в расстройство. Если он три года не будет заниматься музыкой,— она непременно придет в упадок. Для того, чтобы кончился старый хлеб и народился новый, а деревья для добывания огня поочередно сменили друг друга, довольно и года.
— Разве тебе уже приятно есть рис и одеваться в парчу? — спросил Учитель.
— Приятно,— ответил Цзай Во.
— Ну, если приятно, то так и поступай! Ведь когда достойный муж находится в трауре — даже вкусные яства ему не вкусны, музыка не радует слуха, а привычное жилье не кажется уютным. Потому он от всего и отказывается. Если же тебе все это приятно, то поступай как поступаешь!
Цзай Во удалился. А Учитель сказал так:
— Юй лишен истинной человечности! Ведь родители нянчатся с ребенком целых три года — вот почему трехлетний траур по ним общепринят в Поднебесной. Неужели же Юй за три года младенчества так и не видел родительской ласки?!
23. Цзылу спросил:
— Ценит ли достойный муж отвагу?
— Достойный муж,— ответил Учитель,— превыше всего почитает долг. Ибо достойный муж, наделенный отвагой, но лишенный чувства долга, способен впасть в мятеж. А мелкий человек, наделенный отвагой, но лишенный чувства долга, может дойти до разбоя.
25. Учитель говорил:
— Общаться трудно только с женщиной и с мелким человеком. Сблизишься с ними — станут развязными, удалишь от себя — возненавидят.
***
ИЗ ГЛАВЫ XVIII
2. Когда Люся Хуэй был судебным инспектором, его трижды отрешали от должности. Кто-то сказал ему:
— Разве вы не можете уехать в другое царство?
— Если служить честно,— ответил Люся Хуэй,— то, куда бы я ни уехал, всюду будет то же самое. А если служить нечестно — стоит ли покидать родину?
***
ИЗ ГЛАВЫ XIX
3. Ученики Цзыся спросили у Цзычжана, с кем следует дружиться.
— А что говорил об этом Цзыся? — спросил Цзычжан.
— Он говорил: со стоящими людьми дружите, с нестоящими — рвите отношения.
— А вот мне,— сказал Цзычжан,— довелось слышать другое: достойный муж почитает выдающихся, но сходится и с заурядными, поощряет способных, но жалеет и бесталанных. И, если, положим, я очень умен, с кем я тогда не сумею поладить? А если, допустим, я глуп, так не я порву дружбу с другими, а другие — со мной!
9. Цзыся говорил:
— У достойного мужа — троякий образ: посмотришь на него издали — важен и величав; подойдешь поближе — мягок и добр; услышишь его речи — неукоснительно строг.
21. Цзыгун говорил:
— Промах достойного мужа подобен затмению солнца или луны: когда совершается — все его видят, когда исправляется — все благоговеют.
23. Шусунь Ушу говорил при дворе сановникам:
— Цзыгун мудрей Чжунни.
Цзыфу Цзинбо передал эти слова Цзыгуну. И Цзыгун сказал так:
— Возьмем для сравнения стену, что окружает дом и двор. Моя стена — людям по плечо, и всякий может увидеть, хорош ли мой дом. А стена Учителя — высотой в несколько саженей, и тот, кто не нашел ворот, чтобы войти, не увидит ни величавости храма предков, ни разнообразия прочих строений. А таких, кто отыскал бы эти ворота, пока что немного. Так что слова достопочтенного господина можно понять.
24. Шусунь Ушу бранил Чжунни.
— Не делайте этого! — сказал Цзыгун.— Чжунни очернить невозможно. Мудрость других — это холмы и горы, их можно преодолеть. А Чжунни — как солнце и луна, через которые не переступишь! А если бы кто и пожелал отвергнуть солнце и луну — какая им от этого беда? Он только показал бы, что не умеет соразмерять силы.
***
ИЗ ГЛАВЫ XX
3. Конфуций говорил:
— Не уразумев велений судьбы, не станешь достойным мужем. Не усвоив приличий, не утвердишься. Не понимая слов, не узнаешь людей.
***
Из «МЭН-ЦЗЫ»
Эта книга названа по имени одного из последователей Конфуция, философа Мэн Кэ (или Мэн-цзы; ок. 372-289 гг. до н.э.), чьи высказывания собраны в ней скорее всего его учениками. Мэн-цзы родился на окраине того же царства Лу, где когда-то жил Конфуций, учился у его внука Цзы Сы и продолжал развивать его учение. Как и Конфуций, он немало странствовал по Поднебесной и точно так же ему лишь на короткий срок удалось найти практическое применение своим талантам на царской службе.
За свои восемьдесят с лишним лет Мэн-цзы посетил целый ряд царств, довольно долго жил в богатом и процветающем приморском государстве Ци, у столичных «ворот Цзи», где образовалась своеобразная Академия — собрание блестящих умов той эпохи. Последние же два десятилетия он целиком посвятил ученикам, вознаградившим его память этой книгой.