Страница 46 из 53
- Спасибо! - поклонился он.
- Мы закончили. - Еще раз сказал Иштван.
- Совсем?
- Завтра, возможно, будет не до занятий.
- Хорошо. Тогда, последний вопрос.
- Говори.
- Мастер, я белый или темный?
- Конечно, темный. Саминьши с начала времен были темными.
Иржи зажег на ладони оранжевый огонь.
- Какого цвета пламя Вы видите?
- Ты прячешь его от меня. Поэтому я не вижу твоего огня. Но на первом занятии, помнится, он был дымчато-синеватого окраса.
- Спасибо, мастер!
Немного передохнув после разминки и напившись кофе со свежими круассанами, Иржи стал собираться. Он надел высокие ботинки, плотные непромокаемые штаны, свитер и куртку.
- Я - с Вами! - Фаркаш быстро переоделся в немаркую охотничью экипировку. - Куда идем?
- На пристань за лодкой. Скоро нам уезжать, поэтому напоследок захотелось посмотреть водопад.
- Я закажу! - Фаркаш быстро вышел из номера и затопал по коридору.
Иржи поставил защиту и отправился следом.
Выгрузившись из лодки, как в прошлый раз, недалеко от устья реки, они поднялись по склону скалы, оставив пожилого лодочника курить на носу с обещанием скоро вернуться.
- Да хоть весь день гуляйте! Оплата у меня почасовая. - Пожал он плечами.
Выбравшись на поляну с бревнами, Измирский заозирался в поисках нужных кустиков.
- Кажется, здесь!
Пробившись сквозь распушившуюся зелень, они опять оказались на берегу падающей со скал реки.
- Вы опять хотите войти в эту жуткую пещеру? - Поинтересовался Фаркаш у штурмующего толстый ствол ели Иржи.
- Да. - Тот придержал ветку и обернулся. - Только ты будешь стоять снаружи.
Прекрасный водопад лил свои лучезарные струи по разнопестрым мокрым скалам, разбивая некоторые из потоков о выступающие на пути воды булыжники. И тогда в воздух мелкой пылью взлетала семицветная радуга, играющая на солнце то одним, то другим ясным цветным отблеском. Деревца, прижившиеся в расщелинах между скал, радостно подставляли свои бархатистые молодые листочки под мелкие капли, отращивая под теплым солнышком новые летние побеги.
- Как прекрасна дикая природа без людей! - неожиданно воскликнул Фаркаш.
Иржи заморгал ресницами, придерживаясь перчаткой за бок рыжего камня.
- Что-то случилось, Йожеф?
- Знаете, как трудно идти в бой, когда вот такое чистое небо, поют птицы, вода сверкает в ручье и течет по твоим пальцам... А ты знаешь, что через час этот лесок взорвется минами, автоматными очередями... Белые стволы берез окрасятся кровавыми каплями, а молодые веточки будут срезаны пулями... Замечутся зверушки, спасаясь от человеческого идиотизма... Кто-то идет убивать за деньги, а кто-то - умирать за веру... в кого? И нужна ли ему такая бестолковая смерть? Зачем тогда свыше нам дают эти жизни? Чтобы умереть ради прибыли очередного миллиардера в рассвете сил?
- Фаркаш. Присядь. - Иржи сел на нагретый солнцем камень и похлопал по нему же рукой. - Ты ведь воевал. Я знаю. Пошел работать охранником, поскольку тебя научили только стрелять и закрывать своим телом командира. Мир наш, Йожеф, действительно, устроен очень странно и если я останусь в живых, то попытаюсь добраться до тех, кто сможет ответить на некоторые мои вопросы. А сейчас я честно хочу тебя предупредить: меня хотят убить. Причем, такие силы, о которых ты и не подозреваешь. Поэтому рядом со мной находиться весьма опасно. И я тебе предлагаю расторгнуть наш договор. Я напишу записку для Берната. Он в курсе, и все поймет. А ты - живи, люби свою жену, радуйся красотам нашего мира, воспитывай детей.
Иржи поднял голову и посмотрел на солнце, греющее лохматые сосновые шапки. Смолистый воздух кружил голову, и так хотелось жить! Просто жить, наслаждаясь рассветами и закатами; фиолетовым отражением уходящих дождевых туч в речной воде, и темной корой вымокшей под дождем старой ели. Запахами спелого малинника в жаркий день, и темным быстрым полетом филина, на секунду загородившего своими крыльями месяц.
"Я не хочу сражаться. Я - художник, просто созерцатель и даже не творец! Почему же Судьба выбрала для этого бессмысленного действа именно меня?" Но оранжевый огонь уже ровно гудел в жилах, и Иржи знал, что с предначертанной дороги ему не свернуть. Ведь не может он предать погибших родителей, давших ему жизнь, Юори и Лайрину, убитых только из-за того, что любили друг друга... Да и в конце концов, нужно просто разобраться с творимым этой женщиной злом. Сбежит он, малодушно прячась где-нибудь в горах, она начнет питаться другими людьми. А ведь их и так используют!
- Я пойду в пещеру, приду обратно, и ты мне дашь ответ. Договорились? - не глядя на Фаркаша, Иржи начал спускаться в узкий темный проход.
Шкатулка лежала все там же, на пыльном каменном алтаре. Художник открыл ее и достал ослепительно вспыхнувший камень. "Сердце Юори!" Черный бриллиант, пульсируя скрытой в нем энергией, лежал на ладони.
- Как бы мне тебя так спрятать, чтобы не добрался никто, кроме меня? - подумал Иржи вслух.
Его огонь, двигаясь по всему телу, вдруг мягко толкнул его изнутри в грудь.
- Ты что-то хочешь сказать? - Молодой человек замер, держа бриллиант в обеих руках, и прислушался к внутренним ощущениям. - Поместить в себя? Ты это сможешь? А потом отдать? Ну, давай попробуем...
Одной рукой он расстегнул куртку и задрал свитер, а другой - приложил черный бриллиант к своей груди.
- Его точно никто не почувствует? Хорошо, давай!
Оранжевое пламя закружилось вокруг камня ярким волчком, опутывая его своей энергией все сильнее. Скоро весь Иржи горел, сам не замечая этого. Потом - мгновенный укол и... пламя стало успокаиваться. Он отнял от груди ладонь: на ней алело маленькое красное пятнышко. А внутри, напротив его горячего, молодого и сильного сердца ровно билось каменное.
Заправив свитер и наполовину застегнув молнию на куртке, он вышел на солнечный свет и прищурился. У входа в пещеру стоял Фаркаш. Увидев Иржи, он открыл рот и медленно упал на колени.
- Господин! - сказал он. - Вы - Ангел! Вы весь светитесь и у Вас сзади крылья!
Иржи поморщился и убрал видимый спектр своего огня.
- Ты, Фаркаш, перегрелся! Где ты видишь огонь? Вставай немедленно и пойдем. Смотри, пока я ходил, уже набежали тучки. Вдруг пойдет дождь, и я промокну? Господин Бернат женился и уехал. Кто меня будет лечить? - говорил он, прыгая по камням и перестраивая мысли охранника на другую тему.
Когда они добрались до бревен, Йожеф сказал:
- Вы, господин, были правы.
- В чем, Фаркаш?
- Она меня бросила и ушла к хозяину скобяной лавки.
- Соболезную, парень. Не ты первый. Хозяева лавок незаменимы в мирное время. Они пьют пиво, ходят в кино и покупают женам раз в год золотые сережки или колечки. Иногда возят на курорт. Но во времена заварух бросают всех и всё, убегая, словно крысы. Не горюй, найдешь красивее. Ты - парень видный.
- Господин Иржи, - Йожеф помедлил, - я, тогда, у пещеры, хотел сказать, что Вас не оставлю. Хорошим был бы я солдатом, оставив штатского сражаться, а сам - в кусты. Так что мы с Вами теперь - до любого конца.
- Спасибо, Йожеф. - Иржи протянул ему руку, тот пожал. - И еще: в сражении некогда кричать: господин Иржи...
- Согласен, Иржи! - Фаркаш помолчал, спрыгивая с камня, и закончил мысль: - И все-таки я видел Огонь. Ты - Ангел, Иржи!
- Как скажешь, только очень прошу: молиться на меня не надо!
Лодка быстро домчала их к отелю. Едва они вошли в холл, как к ним подбежала администратор.
- Господин Измирский! Там полиция, мэр в кабинете... Искали Вас!
- Веди!
Иржи и Йожеф развернулись и пошли за девушкой, нарочито перебирающей тонкими ножками на каблучках и старательно изгибающей худые бедра.
Подойдя к кабинету старшего администратора на первом этаже, она тихонько постучала.
- Входите! - Рявкнули оттуда.
- Вот! - она шмыгнула носом. - Этот тип так на всех!