Страница 19 из 53
Я не спала всю ночь, а утром послала служанку к Нэйве-колдунье за приворотным зельем. Нэйву знали все, ее дом на самой окраине города обходили стороной, но если вдруг миновать его не удавалось, то приходилось плевать семь раз в разные стороны, чтобы злые духи не уносили душу посетителя. Все боялись Нэйву-колдунью, но каждый вынужден был обращаться к ней хоть раз в жизни: у кого ребенок заболеет, у кого надо сбросить плод, кого проклясть, кого приворожить, кому возвратить мужскую силу.
Я сунула в ладонь перепуганной служанки монеты и записку.
-У вас что-то болит, госпожа? - переполошилась она.
-Не твоего ума дело, - ответила я и тут же пожалела о сказанной грубости, пришлось смягчить сказанные слова. - Ты знаешь, как я желаю родить ребенка, но Ветра пока не благословляют наш с мужем союз. Я попросила в записке капли для зачатия.
После таких объяснений лицо служанки прояснилось. А ведь я почти и не солгала ей. Если колдовское питье сработает, кто знает... может, удастся зачать.
К обеду заветный пузырек с приворотным зельем был у меня. Глаза служанки светились, как у сообщницы, которая помогает благому делу. Она и не догадывалась о том, что скоро произойдет.
-Мой муж обещал возвратиться с охоты ночью, - многозначительно проговорила я. - Думаю, сегодня смогу справиться и без твоей помощи. Сейчас зашнуруешь платье, а потом можешь быть свободна до завтрашнего утра.
Выбор наконец-то был сделан:
-Вот это бордовое с открытыми плечами.
Фьюго
Она была похожа на дорогую куртизанку: бордовое платье с огромным вырезом, почти полностью обнажающим груди, распущенные яркие рыжие волосы, мелкими кольцами спускающиеся почти до самый талии, бледная кожа и вызывающая красная помада на по-детски припухлых губах. Меньше всего я ожидал встретить такой прием. Всю дорогу до дома дочери лорда-протектора в моей голове царил полный сумбур. Все смешалось и запуталось - Говорящая в саду, ее проницательные умные глаза, замерзшая невесомая Анэ, сидящая около огня... Я пытался настроится на предстоящий ужин, старался представить себе длинный стол, самодовольных лордов за трапезой и себя перед ними с лютней в руках. Нет ничего унизительнее, чем петь перед жующими людьми хорошие песни. С них будет достаточно и легких куплетов.
Но все оказалось совсем не так, как я ожидал. Знатная госпожа сама открыла дверь, сама провела в зал и, кажется, в замке никого не было, кроме пары пьяных охранников.
-Ну что же вы встали, присаживаетесь.
Госпожа с улыбкой указала на место за столом. Чтобы ответить, мне пришлось откашляться.
-А ваш супруг? Вы сказали, петь на ужине...
Ощущал себя последним дураком, и при этом чувствовал, что где-то в глубине души зарождается гнев. Я готов был, укрощая собственную гордость, петь перед рыгающими лордами, но обслуживать их жен...
-Мой муж неожиданно уехал на охоту, - ответила она с милой улыбкой. - Но... разве от этого что-то меняется? Вы споете для меня. Но сначала поешьте.
-Плащ...
-Ах да, плащ...
Женщина подошла ко мне и стала медленно развязывать шнурки.
-Ну вот, теперь вы не стеснены, присаживайтесь. Ужин еще не остыл.
Я ненавидел ее в тот момент. Плевать на плащ! Резко повернулся, чтобы уйти.
Леона
Я играла роль, и эта роль странным образом возбуждала. Руки слегка дрожали от страха и говорить приходилось тихо, чтобы скрыть волнение, но я не думала о проигрыше. Не позволяла себе о нем думать. Мне нужна была победа! Любой ценой. Я слишком устала проигрывать. Тяжесть мужского плаща в руках приятно томила, не хотелось выпускать его, но пришлось небрежно бросить на ближайший стул.
Я обернулась и увидела, что гость уходит.
-Стойте!
В звенящей тишине позднего вечера, с этом пустом доме мой голос прозвучал особенно громко. И властно. Не очень приятно было говорить в спину, но я сделала и это:
-Вы не спели. Разве менестрели существуют не для того, чтобы услаждать слух господ?
Фьюго медленно обернулся. Сколько презрения было в его глазах! Но к презрению я давно привыкла. Оно почти не унижало меня.
-Конечно, госпожа, - последнее слово он словно выплюнул, но я пропустила оскорбление мимо ушей и заставила себя улыбнуться.
В конце концов, это было не очень сложно. Всю жизнь я улыбалась отцу, когда хотелось бежать прочь. В чем разница?
-Насколько я поняла, вы не голодны. Но это не повод, чтобы лишать ужина и меня. Возвращайтесь. Я как-то не подумала о том, что вы не привыкли делить ужин с господами. Вы обычно прислуживаете - поете перед ними, пока они вкушают яства. Не так ли?
Я оскорбляла, но улыбалась. Платила за его презрение, ведь оно не унижало почти. Почти не значит, что совсем.
Села за стол, налила себе вина, взяла душистый от приправ кусок мяса и начала медленно разрезать его на кусочки маленьким серебряным ножичком. Я больше не обращалась на "вы".
-Ну что же ты? Пой.
-Про что желаете послушать?
О, в этих глазах появились злость и азарт! И по моему телу пробежала дрожь. Я выиграю, обязательно выиграю, если заставлю его выпить зелье. Бесцветный порошок уже был на дне предназначенного менестрелю кубка. Осталось совсем чуть-чуть.
-Спой про... господ. Про тех, кому ты служишь.
Он принял мой вызов.
От голода плачет дитя,
Тра-ля,
Корову ведут со двора,
Тра-ля,
Старик умирает в канаве,
Тра-ля,
И лишь господин смеется.
Он любит поесть,
Тра-ля, тра-ля.
Он любит поспать,
Тра-ля, тра-ля,
Он любит грешить,
Тра-ля, тра-ля,
Без этого не обойдется.
Что слезы дитя,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Что слезы вдовы,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Что стон бедняка,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля,